Лев Сокольников - Тётя Mina

"… как раз на моё счастье изверга рядом не было, и я успела передать письмо. А до этого он меня избил на поле за то, что я не понимала, что он мне говорил. Избил, сел на велосипед и укатил…"

Сцена: обиженная побоями тётушка направилась "куда глаза глядели. Иду вся грязная, в коросте, измученная, на ногах немыслимые опорки. Иду и думаю о том, где на этого зверя управу найти! А сама плачу в три ручья! Не помню, сколько я прошла по дороге, только встретилась мне группа знакомых немок. Знали они меня, приезжали в усадьбу овощи покупать. Спрашивают, что со мной, а я и объяснить не могу. Встретилась я с немками у другой усадьбы, стоим, и забору со стороны дома подходит молодая украинка и спрашивает: "что случилось?" Объяснила, за что получила побои, та перевела немкам, а немки так возмутились, что одна даже заплакала! А тут ещё одна подъехала на телеге, и ей поведали мою историю отношений с бауэром! "Митинг" начался: "Фрау много работает, и за это побои получает!? Мы сейчас едем к нему за овощами, а ты направляйся к полицейскому и всё расскажи! Тут же и постановили: ты сиди здесь, двое для защиты от бауэра останутся с тобой, трое поедут к полицейскому! Нужно объяснить этому скоту, что бить женщину нельзя! "

Вот она, женская солидарность! Женщины воюющей Германии, чего вы плачете и возмущаетесь!? Нужно вам влезать в отношения между русской рабочей с Востока и своим помещиком? Кто вам ближе? Почему вы становитесь рядом с ней?

Потом решили, что первый вариант слишком долгий и встретившаяся немка, что управляла конным экипажем по тётушкиному определению "возок", довезла её до магазина, оставила транспорт и повела тётю к полицейскому в дом:

"…пришли, немка позвонила и нам открыли. Хозяина не было дома, нас приняла его жена. Немка ей всё объяснила и та стала возмущаться. Так, которая меня привела в дом полицейского, ушла, а хозяйка пригласила меня на кухню и накормила обедом…"

Бог ты мой, сколько шуму поднялось в этой Европе из-за одной зуботычины! В воюющей Европе, заметьте! Вражеской! Как бы я рассудил? "Получила — значит, было за что!", так нет вам, чуть ли не всё женское население Германии встало на защиту рабочей с Востока! Не преувеличиваю? Да нет…

"…через какое-то время пришёл полицай, и я ему показала свои руки Их и "руками" грех называть было: в мозолях и в чесотке. А жена ему всё говорит и говорит что-то, а тот в ответ ей ни слова. Потом принёс мне большое яблоко, а сам сел обедать. Отобедал, мы вышли, он взял велосипед, и мы пошли в усадьбу. Бауэр отпускал овощи и когда меня увидел в компании с полицейским, то до его сознания что-то дошло…"

Полицейский вместе с тётушкой вошёл в дом бауэра через парадный вход. Как сегодня входят в дома граждан полицейские Германии — мне неизвестно, а тогда вход состоялся через парадную дверь. А жена полицейского? Зачем ей было кормить эту русскую? С русскими мы воюем, поэтому всякие положительные эмоции в их сторону — лишнее. Полицай угостил тётушку яблоком? И это лишнее, не нужно упоминать в историях о пребывании русских рабов такие эпизоды. Издевательства бауэра — да, они "характеризуют", а вот сцена, когда немки плакали, глядя на замученную работой, для их же блага, русскую — это лишнее.

Как потом рассказал Марк тетушке, дочь хозяина прибежала и известила:

"— папа, шнель, Мина с полицаем пришла! Вижу, что полицай бауэру начал что-то выговаривать, а тот, как заяц, перед ним вертится, что-то лепечет, оправдывается и заикается. Первый раз я пожалела о том, что языка не знаю. Отчитал его полицейский и пошёл к выходу, а бауэр за ним семенит! Кланяется, из тигра превратился в кролика!"

Потом она принимала поздравления: француз и поляк жали её чесоточную руку.

Победа? Нет.

"с тех пор он меня и пальцем не тронул, но другими способами возмещал злобу. Не позволял одеваться в холод с простым объяснением: чтобы не замёрзнуть, сам будешь быстрее работать…"

Разумно! Позволь вам одеться, так вы и вообще шевелиться перестанете!

"…а на мне было платье с коротким рукавом. Как-то раз я попала под холодный дождь. Глубокая осень стояла, а он заставил меня влезть на дерево и собирать сливы. До того я замёрзла, что собираю сливы, а сама плачу. Послал он девку посмотреть, что я делаю, та вернулась к родителю и докладывает: "Мина с ума сошла! Сидит на дереве и плачет!"

Конфликтовал бауэр и с Марком:

"бывало, только на Марка кинется, а я — вот она! — он и отходит, лопочет что-то. Марк переводил: "боится, что опять жаловаться побежит"

Тётушка без предисловий вводит на поля бауэра граждан и других государств:

"однажды на поле пленный француз сжалился надо мной, снял с себя пиджак и дал мне. Так эта скотина содрал с меня пиджак, вернул французу и что-то злое ему выговорил. Был ещё и пленный поляк Стас, так тот говорил Марку:

— Замучает твою тётку бауэр, а потом будет над тобой издеваться в своё удовольствие"

Тревожные мысли о письме на биржу не покидали её: почему так долго нет ответа? Да и нужны ли мы им? Она писала, что она и её племянник — городские жители, что сельхозработы им плохо даются, нет у них способностей к работе на земле От этого у них и появляются конфликты с владельцем поместья. Поэтому она просит дать им любую, самую низкую работу, но в промышленности. Помянула и условия жизни у бауэра:

"… мы день работаем, а ночью не можем уснуть потому, что нас заела чесотка. Спрашиваю Стаса:

— Как ты думаешь, ответят мне на письмо?

— Могут и не ответить. Тогда нужно будет что-то ещё придумать"

Тётушка излагает женские мысли о том, что:

"…он, проклятый фашист, хотя бы нам по халату дал! Поизносились мы основательно, а ведь биржа на спецодежду средства отпускала"

Все эти соображения полуграмотная рабыня с Востока изложила в том памятном письме. И дождалась! Пришло распоряжение о том, чтобы он срочно привёз их на биржу!

"… скотина удивился несказанно: как это она смогла такое сообщить!? но указание выполнил немедленно и привёз нас на биржу. Там нас немедленно направили к доктору, и тот подтвердил: да, у нас чесотка. Тут же бауэр получил указание вылечить нас от чесотки за три дня и возвратить на биржу такими, какими мы ему были посланы"

Бог ты мой! Что же творилось в этой ужасной воюющей Германии!? Как и почему кормильца страны, бауэра, так жестко прижимали сами немцы из-за каких-то рабов с востока!? Да чёрт с ними и с их руками! Их много, этих рабов! И самое непонятное, необъяснимое для меня: оказалось, что начальник биржи приходился бауэру двоюродным братом! Как мог родич пойти против родича из-за… нет, в моё понимание немецкая мораль никогда не войдёт!

"…бауэр уговаривал начальника оставить ему Марка, но я об этом не знала. Он мне и говорит:

— Вот ты, Мина, "шрайбен нихт гут" обо мне, а теперь ты поедешь на шахту и будешь там лопатой уголь кидать. А это есть не "гут", у меня тебе было "гут ессен"… А я думаю: "будь ты проклят со своими харчами, не я их ела, а они меня ели!"