Стив Берри - Проклятие Янтарной комнаты

Лоринг снова подошел и сел на край кушетки. От него, как и от всей комнаты, исходил запах горького табака.

— Искусство тем не менее, draha, понятие менее стабильное. Наше отношение к произведениям искусства меняется с течением времени. Шедевром, созданным пятьсот лет назад, сейчас могут быть недовольны. Тем не менее, — продолжал старик, — удивительно, как некоторые формы искусства могут жить и живут тысячелетия. Вот, моя дорогая, что так волнует меня. Ты понимаешь это волнение. Ты разделяешь его. Своим отношением к произведениям искусства ты принесла в мою жизнь много радости. И хоть моя кровь и не течет в твоих жилах, мой дух там определенно присутствует. Нет сомнения в том, что ты моя дочь по духу.

Она всегда это чувствовала. Жена Лоринга умерла почти двадцать лет назад. Ничего внезапного или неожиданного.

Болезненная и мучительная схватка с раком была проиграна. Его сыновья уехали десятилетия назад. У него было мало удовольствий, кроме искусства, возделывания сада и резьбы по дереву. Но его усталые суставы и ослабшие мускулы строго ограничивали такую активность. Хоть он и был миллиардером, проживающим в замке-крепости и обладающим именем, известным по всей Европе, Сюзанна была во многих смыслах единственным, что было у этого старика.

— Я всегда думала о себе как о вашей дочери.

— Когда я умру, я хочу, чтобы тебе достался замок Луков.

Она ничего не сказала.

— Я также завещаю тебе сто пятьдесят миллионов евро на содержание имения вместе со всей моей коллекцией, публичной и частной. Конечно, только ты и я знаем содержание частной коллекции. Я также оставил инструкции, чтобы к тебе перешло мое членство в клубе. Оно мое, и я могу поступать с ним как захочу. Я хочу, чтобы ты заняла мое место.

Его слова были слишком тяжелы для нее. Она попыталась возражать:

— А ваши сыновья? Они ваши законные наследники.

— Получат все мое состояние. Это имение, моя коллекция и эти деньги не сравнятся с тем, чем я владею. Я обсудил это с ними обоими, и ни один из них не возражал.

— Я не знаю, что сказать…

— Скажи, что ты дашь всему этому жить.

— В этом нет сомнения.

Он улыбнулся и легонько сжал ее руку:

— Я всегда гордился тобой. Ты хорошая дочь.

Старик помедлил.

— Теперь нам надо сделать последнее — обеспечить безопасность всего того, что мы с тобой так тщательно собирали.

Сюзанна поняла. Она знала уже целый день. На самом деле был только один способ решить их проблему.

Лоринг встал, подошел к столу и спокойно набрал номер телефона. Когда связь с Бург Херцем установилась, он спросил:

— Франц, как ты себя чувствуешь сегодня вечером?

Пауза, пока Фелльнер отвечал на другом конце. Лицо Лоринга было непроницаемо. Она знала, что это было трудно для него. Фелльнер был не просто соперником, он был еще и давним другом.

Тем не менее это должно было быть сделано.

— Мне очень надо поговорить с тобой, Франц. Это жизненно важно… Нет, я бы хотел послать за тобой самолет и поговорить сегодня вечером. К сожалению, у меня нет возможности выехать из республики. Я могу отправить самолет к тебе в течение часа и доставить тебя домой уже к полуночи… Да, пожалуйста, захвати с собой Монику — это касается и ее, а также Кристиана… О, ты еще ничего не слышал о нем? Очень жаль. Мой самолет приземлится на твоем аэродроме в пять тридцать. Скоро увидимся.

Лоринг повесил трубку и вздохнул.

— Такая жалость. До самого конца Франц продолжает разыгрывать неведение.

Замок Луков, Чешская Республика

Среда, 21 мая, 18.50

Блестящий серо-золотой самолет с инициалами Лоринга на фюзеляже плавно проплыл через бетонированную площадку перед ангаром и остановился. Двигатели смолкли. Сюзанна встречала гостей вместе с Лорингом. В тусклом свете позднего вечера они молча наблюдали, как рабочие устанавливали металлический трап у открытого люка. Франц Фелльнер вышел первый, в темном костюме и галстуке. Моника следовала за ним, в белом, облегающем спортивную фигуру свитере, темно-синем приталенном пиджаке и туго обтягивающих джинсах. Как типично, подумала Сюзанна. Гнусная смесь хорошего воспитания и сексуальной распущенности. И хотя Моника Фелльнер только что вышла из частного самолета стоимостью в несколько миллионов долларов в одном из крупнейших аэропортов Европы, на ее лице было написано выражение брезгливости человека, оказавшегося в трущобах.

Их разделяло всего три года, Моника была старше. Дочка одного из богатейших людей Европы начала посещать собрания клуба пару лет назад, не делая секрета из того, что она когда-нибудь станет преемницей своего отца. Ей все доставалось легко. Жизнь Сюзанны радикально отличалась от ее жизни. Хотя она и выросла в имении Лоринга, от нее всегда ожидали упорного труда, не менее упорной учебы и успешных приобретений. Много раз она думала, был ли Кнолль камнем преткновения между ними. Моника не единожды давала понять, что считает Кнолля своей собственностью. До момента, когда несколько часов назад Лоринг объявил свою волю по завещанию, она никогда не размышляла о такой же жизни, как у Моники Фелльнер. Но сейчас эта жизнь стала для нее реальностью, и Сюзанна не могла отделаться от желания узнать, что подумает дорогая Моника, когда узнает, что скоро они станут равны.

Лоринг выступил вперед и гостеприимно пожал руку Фелльнеру. Затем он обнял Монику и легонько поцеловал ее в щеку. Фелльнер приветствовал Сюзанну улыбкой и вежливым кивком члена клуба эквизитору.

Поездка в замок Луков на «мерседесе» Лоринга, специально оборудованном для встреч особо почетных гостей, была приятной и относительно спокойной, разговоры велись о политике и бизнесе. В столовой для гостей был накрыт ужин. Когда подали основное блюдо, Фелльнер спросил по-немецки:

— Что за срочность, Эрнст? Почему нам нужно поговорить именно сегодня вечером?

Сюзанна отметила, что Лоринг пока сохранял дружелюбный тон, беседуя на легкие темы, чтобы его гости расслабились. Ее работодатель вздохнул.

— Безотлагательный вопрос касается Кристиана и Сюзанны.

Моника бросила на Сюзанну испепеляющий взгляд и нахмурилась.

— Я знаю, — сказал Лоринг, — что Кристиан остался невредим во время того взрыва на руднике. Я уверен, вы знаете, что устроила этот взрыв Сюзанна.

Фелльнер отложил вилку и нож и посмотрел в лицо хозяину дома.

— Мы осведомлены о том и о другом.

— Тем не менее последние два дня вы продолжали уверять меня, что не знаете, где находится Кристиан.

— Откровенно говоря, я считаю, что эта информация тебя не касается. Вместе с тем меня удивляет, откуда этот интерес?

Тон Фелльнера стал более резким, необходимость держать лицо, казалось, пропала.