Владимир Бацалев - Кегельбан для безруких. Запись актов гражданского состояния

За этим занятием застал его новый первый секретарь.

— Я понимаю ваши чудачества, — сказал первый секретарь, вспоминая старое. — Вас приперли к стенке, а вы сделали вид, что вас щекочут. Но оставить все, как прежде, я не мог. Это было бы еще одно преступление.

— Поймите, — сказал первый секретарь, — в данном случае я гнал из партии не клоуна, а стереотип власти, который припер вас к стенке и защекотал.

— Если в ближайшие годы что-то изменится, — сказал первый секретарь, — а очень долго так продолжаться не может, — я обещаю вам шанс.

— А вы уверены, что ваш цирк к тому времени будет еще гастролировать в Сворске? — спросил Адам.

— Хватит язвить, — сказал первый секретарь. — Выйдите же, наконец, из роли!

Но тут Сусанин увидел, что в его владениях алкоголики собираются пить, и переключился на них, демонстрируя служебное рвение.

— Нельзя! — закричал он. — Пьянству — бой! Трезвость — норма жизни, потому что образ жизни — советский, а советский — значит, отличный!

— Ну, что ты орешь? — спросили алкаши.

— Так свистка-то теперь у дворников нет, — объяснил Сусанин, — приходится орать.

— Лучше встань на урну, да расскажи нам притчу про что-нибудь наболевшее. Про квартирный вопрос, например. А мы послушаем.

— Некто имел взрослого сына и жил в коммунальной квартире, — стал рассказывать Сусанин, а алкоголики открыли бутылку, не постеснявшись первого секретаря, который, впрочем, тут же сел в машину и уехал. — Каждое утро соседи подглядывали за утренним туалетом невнимательного и похмельного Некто, пытаясь узнать, чью зубную щетку он изгадит на этот раз. Сын же выходил к соседям и говорил: «Отстаньте от папы», — и грозил кулаком, а коммуналы топали на сына ногами и тоже грозили, но словами. Отвлеченный шумом Некто совсем забывал чистить зубы, и по вечерам знакомые женщины из кооперативных квартир отказывались с ним целоваться, дыша в сторону, как на приеме у врача. И умер Некто в коммуналке среди довольных соседей и рыдающего сына, потому что не смог уйти к женщине с жилплощадью.

— Сдает брат Сусанин, — решили мужики, закусывая. — Бормочет, не поймешь что. Ну-ка, объясни нам соль.

— Пьяницы и алкоголики, ваши дети не помогут вам. Готовьтесь, вас ждет одинокая старость…

Правда, на дворницкой работе Адам сильно сдал. Он стал рассказывать притчи и побасенки, не выбирая объект и место и даже не заботясь о смысле. На могиле Бутылки, например, Сусанин рассказал березам и соснам такую историю: «Жили-были два друга: Перчаткин и Варежкин. Перчаткин был весь из себя эстет и в очках, а Варежкин — грубый, неотесаный мужик в стоптанных валенках. Оно и понятно, ведь Перчаткин работал в научном институте, а Варежкин — слесарем в ДЭЗе. Тем не менее они дружили крепкой мужской дружбой, и лирический Перчаткин объяснял бесцеремонному Варежкину непонятные слова в газетах, а Варежкин помогал Перчаткину содержать квартиру в санитарных нормах», — и так как березы и сосны зашумели в ответ, словно довольный выступлением зал, Сусанин не стал объяснять соль…

Однажды бабки, сидевшие под домом, решили, что Адам все-таки сошел с ума. Он залез на дерево и принялся отрясать с ветвей красные и желтые листья.

— По календарному плану — уже глубокая осень, — сказал Сусанин. — Почему природа не выполняет план?

Потом он стал стелить газеты на асфальт и смотреть, как ветер, подхватив бумагу, уносил ее с охапкой павших листьев, комкая на ходу.

На самом деле Адам хотел застелить свой участок газетами, отрясти на них листья, собрать весь мусор в кучу, сжечь — и до первого снега не выходить во двор с метлой. Но тот перепутал порядок, да и ветер расстроил его план. И пришлось думать, как объяснить свой поступок бабкам.

— Я соскучился по перелетным птицам, — сказал им Сусанин. — вороны-то зимуют в Сворске.

Бабки еще не пришли в себя от таких ответов, а к Адаму уже подошла Чертоватая и спросила:

— Может, теперь, когда я стала большим начальником, ты согласишься стать моим полюбовником?

— Зачем вам это, Любовь Ивановна? — спросил Сусанин.

— Не знаю, — пожала плечами Любка. — Мне кажется, что если я не заполучу какое-то количество любовников, то чего-то упущу в жизни.

— А какое это количество? — спросил дворник.

— Если б я знала!

Подошел Подряников и обнял за талию и. о. главного товароведа.

— Что, Сусанин, проиграл? — спросил он. — Молодость победила!

— Проиграл, — ответил Сусанин.

— Сдавайся!

— Сдаюсь, — сказал Адам и поднял вверх руки.

— Хочешь, я буду платить тебе десять рублей, если ты каждое утро будешь будить меня криком: «Да здравствует Подряников!»?.. Не хочешь? А что так? На жизнь хватает?

— Не хватает, — признался Адам.

— Ну, черт с тобой. Есть у меня доходное место: принимать мочу на анализ в поликлинике, — сказал Подряников и, угадав недоуменные взгляды Любки и Сусанина, потому что смотрел поверху, объяснил, где доход:- мочу сдают в майонезных баночках, а баночки принимают в «Молочном» по десять копеек… Тоже не хочешь? Ты подумай сначала. Время терпит… Ну, ладно… Есть еще одна работенка. Пойдешь обратно в типографию?

— На какую должность?

— Там видно будет. Посмотрим на твое поведение.

— Соглашайся, Адам, — сказала Любка. — Какой из тебя дворник!

— Вот и Иван говорил мне: «Не выбрасывайте ключ, Адам Петрович».

— Кстати, об этом Иване, — сказал Подряников. — Марина вчера получила письмо из школы, в которой он учился: учителя гордятся своим учеником и хотят…

— Откуда вы знаете? — нахмурился Адам. Подряников рассмеялся:

— Все равно в Сворске ничего не утаишь. Марина сегодня ночевала в моей постели.

Сусанин сел на бордюр и закричал что-то неразборчивое, и заплакал навзрыд, как сантехник Бутылки. Потом он вскочил и бросил метлу в Подряникова, словно дротик. Метла угодила в живот, Саша от неожиданности согнулся и сел на тротуар, а Сусанин побежал в сторону кладбища…

И вот темной ночью из леса вышли три фигуры: две — мужские, одна — ребенка. Мужчины несли веревки, а мальчик чикал ножницами. Они пришли в дом номер десять по улице Балтийца Сидорова, выломали дверь в квартиру номер пятьдесят семь и кастрировали ее хозяина — А. Н. Подряникова. Гражданка Чертоватая предлагала им нож, но мальчик сказал, что обойдется ножницами…

Преступникам удалось скрыться, а уже на следующий день, благодаря оперативной работе милиции, один из них — владелец ножниц — был арестован на своей квартире. В момент ареста преступник лежал на кровати и тупо смотрел в потолок, видимо пытаясь осознать содеянное. В нем опознали дворника, уже неделю уклонявшегося от исполнения своих обязанностей. Милиции были известны имена и двух других преступников, но она держала их в тайне…