Макар Троичанин - Да пошли вы все!.. Повесть

Он критически оглядел хозяина, присевшего на корточки у стола и неотрывно глядящего на Дарьку. Сам Пётр Алексеевич уселся на диван и, закинув трудовые руки за умную голову, сладко потянулся.

- Слушай, не мори себя голодом – сам свалишься. Давай-ка переоденься и иди прогуляться, а я подежурю.

Иван Ильич лишь сейчас увидел, что рубашка спереди в небольших пятнах крови, а брюки помялись.

- Переодевайся, переодевайся, - поторопил доктор Айболит, - я отвернусь.

Торопливо сбежав по лестнице, Иван Ильич остановился у подъезда, не зная куда идти, посмотрел на своё пустое окно и пошёл неспешно куда глаза глядят. Вышел за квартал и законченным бездельником похилял по улице, не видя и не воспринимая ничего. Нервы! Забрёл в магазин, бесцельно пробежал усталыми глазами по полкам, соображая, что понадобится им с Дарькой и наткнулся взглядом на сверкающую разноцветным стеклом витрину разнокалиберного пития. Он выбрал пузатую бутылку четырёхзвёздочного коньяка, вспомнив, как они с Петром Алексеевичем скрепили знакомство этим южным напитком. В шарашке же вполне удовлетворялись более целебным северным девяностошестипроцентным спиртом, предназначенным для приборов и добываемым в прекрасные дни Брызгловым. Прихватил и пару лимонов и даже плитку шоколада, а заодно, как обычно, пару пачек пельменей. Отоварившись и обрадовавшись, что можно возвращаться, рванул домой в ускоренном темпе, с удовольствием посматривая на усталых некрасивых прохожих, возвращавшихся с нудной каторги. Голова прояснилась, в душе, нарастая, крепла вера в лучшее. По лестнице взбежал как зрелый юноша, не обременённый семейными заботами.

- У нас всё о кей! – не удивился Пётр Алексеевич его скорому возвращению. – Я тут без тебя пытался соблазнить соседку, но она не поддалась, верная соседу. Вдова?

- Да нет, - разочаровал Иван Ильич. – Муж – законченный алкаш, с неделю назад ушёл из дому и пропал.

- Дай-то бог! – неизвестно кому пожелал добра добрый доктор. – Придётся нам пить чай тет-а-тет.

- И не только чай, - улыбнулся хозяин, вытаскивая из пакета эликсир и хвастливо поднимая в руке.

- О-о! – обрадовался медик, противник алкоголя. – Славно! Покукарекаем вволю, - сообщнически подмигнул Курочкин Петушкову. – Не волнуйся – пёс спит, а сон – лечит.

Иван Ильич всё же не удержался и взглянул на затихшего малыша и, успокоившись, пошёл на кухню готовить жертвенный пир.

- Пельмени будешь? – спросил жреца.

- Непременно, - не отказался тот, присоединившись к хозяину. Заинтересованно повертев в руках бутылку и прочитав вслух красочную этикетку, похвалил: - Армянский! Знаешь толк, - и добавил ехидно: - Армяне всегда закусывают марочный коньяк пельменями.

Иван Ильич молча достал из холодильника лимоны и шоколад.

- На!

- Уел! Сдаюсь! – поднял руки Курочкин.

- Тогда помогай, - подал ему хозяин нож и блюдечко.

Вдруг послышался какой-то непонятный глухой стук. Оба насторожились. И обалдели, изумлённо вытаращив глаза: из комнаты на трёх припрыгал Дарька. Покрутился на пороге циркулем, описывая окружность поднятой передней лапой, и тяжело улёгся на привычное старое место поперёк порога. Улёгся, но глаза не закрыл, наблюдая за тем, чем заняты недобросовестные лекари, бросившие больного без присмотра. Убедившись, что в их вошкотне нет ничего достойного внимания порядочной собаки, он завалился на здоровый бок и закрыл глаза.

- Подстели что-нибудь и накрой, - распорядился Пётр Алексеевич, стараясь не очень скрести ножом по блюдечку, разрезая лимон на тонюсенькие дольки.

Иван Ильич на цыпочках перешагнул через сторожа, принёс укрывной свитер, безжалостно полоснул ножом от ворота до подола и, подойдя к Дарьке, опустился на колени.

- Дарька, давай подстелем, а то замёрзнешь.

Малыш вопросительно открыл глаза, а хозяин, по частям приподнимая тёплое тело, ставшее почему-то тяжёлым и как будто бескостным, сам, без чужой помощи, подсунул полсвитера, а второй половиной укутал пса, благодарно закрывшего глаза. Подумав, пошёл в кладовку, снял рабочую куртку и заткнул дыру в двери, чтобы не дуло. Вернувшись, чуть слышно попенял Курочкину:

- Ты же говорил, что он отключился на три дня.

Тот, вымыв руки под кухонным краном, спокойно ответил:

- Никогда не верь докторам, верь своему организму. Мой, например, никак не хочет верить, что алкоголь, да ещё марочный, вреден, и потому согласен на штрафную.

Иван Ильич улыбнулся, выставляя на стол полустаканы – другой питейной посуды у него не было.

- Так и быть, я тебе по-дружески облегчу наказание наполовину.

Они дружно рассмеялись, радуясь приятному общению. Из кастрюли полезли наружу готовые пельмени. Повар разложил их по тарелкам, подвинул напарнику горчицу и майонез и отложил с десяток пельменей в Дарькину миску – а вдруг будет! Разрезал их и поставил остужать на окно.

- Попробуем предложить? – спросил доктора.

- Попробуем, - разрешил тот.

Иван Ильич энергично подул на разрезанные пельмени и поставил их рядом с мордой малыша.

- Дарька, - позвал он, - возьми.

Тот, не шевелясь, открыл глаза и сразу закрыл. Настойчивый хозяин взял пальцами кусочек начинки и поднёс к его носу. Носопырка усиленно задвигалась, Дарька опять открыл глаза, не поднимая головы, взял мясо в рот и счавкал. Съел ещё три начинки и отказался, отворачивая морду.

- Уф-ф! – отдулся Иван Ильич. – И то – хлеб!

Принёс из комнаты воду, поставил рядом. Наевшийся больной встал и долго хватал язычком влагу, разбрызгивая её на подстилку. Напившись, постоял, угрюмо посмотрел на людей и снова завалился набок.

- Силён! – похвалил доктор.

- Мы – такие! – похвастался хозяин, укрывая питомца.

- Перед сном вынесешь гиганта помочиться, - напомнил Пётр Алексеевич. – Садимся? – предложил хозяину. – Хотя, подожди. – Он достал мобильник, набрал номер, сосредоточенно спросил: - Маша? – Там, вероятно, подтвердили. – Тут тяжёлый случай… - начал он неуверенным голосом, и там перебили, - Да не каждый раз… - вспылил Пётр Алексеевич, - а сейчас… да погоди ты!.. что-что!.. собаки бродячие искусали на свалке и хозяина и его пса, оба в шоке… ну?.. не могу же я их оставить беспомощных – надо понаблюдать… да не наблюдаюсь я, что ты городишь… приду скоро… не приползу, а приду… когда, когда… всё в руках божьих, а время – тем более… может, через час… другой… Ну, всё! С тобой не договоришься! – с досадой захлопнул крышку телефона и облегчённо вздохнул, с ничейным результатом завершив трудные переговоры. – Ты давно один? – спросил хозяина, понявшего смысл телефонной семейной распри.

- Да нет, обрадовал Иван Ильич, - ещё не успел и мало соскучиться.

- Как медик рекомендую тебе, - выдал разносторонний доктор устный рецепт здоровой жизни, - женись, - и, чуть помедлив, добавил: - а как опытный мужчина предостерегаю: не вздумай!