Александр Анянов - Рожденные ползать

— Точно! — Гусько, забыв о наряде, тут же вернулся за стол. — Молодец, Сергей! Ловко ты его раскусил. Я теперь вспомнил. Он пару раз мне давал мои письма, якобы они по ошибке к нему попали. А письма то явно вскрытые, потом заклеенные кое-как. И еще. Я заметил, что он часто что-то записывает после разговоров с нами.

— Вот видишь, Алик. К сожалению, это не бред. Это — правда! — Крохоборцев кивнул головой в Юрину сторону, в подтверждение свей правоты. — А стучит он на нас, потому что, к солдатскому клубу, как впрочем, и к братскому полку не имеет никакого отношения. Это — сексот! Поэтому, ему к комэске бегать не нужно. Того уже совсем по другим каналам оповещают.

— Вот же сволочь! На своей теплой груди гадюку пригрели! — Гусько возмущенно хлопнул ладонью по столу.

— И все-таки, странно это, — продолжал сомневаться Бармин.

— Алик, не будь ребенком, — уже с твердым убеждением произнес Кроха. — Какой-то там старлей, а в его распоряжении личная машина. Якобы, ему, как начальнику клуба по должности положено. Это — раз. Когда на службу выходить, а когда нет, сам себе определяет — два. Постоянные разъезды — это уже три. Еще нужны доказательства? Да эта же его должность — идеальное прикрытие для комитетчика. Лучше просто и быть не может.

— Во дела, — я развел руками. — А мы с ним, как со своим. Идиоты! Анекдоты про партию рассказываем. Что же теперь делать?

— Прежде всего, когда Ваня с нами — рот на замок, — подвел итог разговора Сергей. — Во-вторых, нужно постараться, чтобы он съехал из нашей комнаты. Сделаем его жизнь здесь невыносимой.

А что, одного Юриного присутствия для этого еще недостаточно? — грустно спросил Алик.

— Ну, вот, а ты расстраивался, что после того случая нас по разным эскадрам раскидали. А иначе, как бы мы сегодня вместе в наряд попали? — Рядовой Помидоров хлопнул по плечу своего лучшего друга и поправил автомат, висевший за спиной.

— Что с того? — вяло, отозвался Полупушистый. — Ты будешь в своей зоне, а я в своей.

Солдаты неторопливо покуривали возле входа в казарму в ожидании дежурного тягача. Через час они заступали в наряд охранять стоянки своих эскадрилий: Помидоров — второй, а Полупушистый, незадолго до этого переведенный в другое подразделение — первой. Рядом с ними дремал, привалившись к стене, часовой от третьей эскадрильи — ефрейтор Ибрагимов.

— Это делу не помеха, — продолжил Помидоров. — Толян, давай сегодня вечером культурно отдохнем?

— Нет, Вован! Пить спирт больше не буду! — испуганно замахал руками его друг.

— Почему сразу — спирт? Хочешь, поедим сегодня ночью от пуза? Лучше, чем в любом ресторане.

Предложение казалось вполне безопасным, и Полупушистый поинтересовался:

— А жратву где возьмем? У меня сегодня на кухне ни одного знакомого.

— Какая кухня, дорогой! Сиводня будем кущать свежий шяшлик из настоящей зайчатина, — имитируя грузинский акцент, ответил Помидоров.

— Это как?

— Мальчишка, что бы ты без меня делал. Есть план. Слушай внимательно сюда.

Он потянул своего друга за рукав в сторонку, чтобы Ибрагимов случайно не услышал их разговор.

— Ты знаешь, сколько здесь зайцев на аэродроме? Порасплодились без отстрела. Ночью прямо на рулежки выскакивают. Меня прошлой раз один чуть с ног не сбил. Вот такой здоровый!

— Ну, видел — много. И чего? — неуверенно протянул Полупушистый.

Действительно, почти все внутреннее пространство авиабазы, там, где когда-то вырубили лес, за исключением взлетной полосы и рулежек, было покрыто густыми зарослями травы, местами доходящей человеку до пояса. Днем это поле казалось безжизненным, однако ночью полностью преображалось. Со всех сторон доносился деловой шорох, блестели огоньки глаз, слышался негромкий писк и урчание. Время от времени раздавался пронзительный крик и плач, похожий на детский. Это прощался с жизнью какой-нибудь зверек, попавшего в зубы хищника. На некоторое время все вокруг замирало, потом начинало шуршать и суетиться снова.

— Так вот, предлагаю сегодня клево поохотиться, — предложил Помидоров.

— С чем ты будешь на них охотиться? С калашом что ли?

— Именно так, — ответил его товарищ, даже без намека на улыбку.

Полупушистый открыл рот от изумления, и опасливо оглядываясь на Ибрагимова, зашептал:

— Ты что ненормальный? Выстрелы же услышат! Я на губу не хочу! Да и где патроны взять? Они же все по счету. Ты ведь знаешь, каждый раз после наряда, начальник караула проверяет. Полный рожок получил — столько же и сдал.

— Не услышат — лес глухой вокруг. Да, что я тебя уговариваю. Дрейфишь — так и скажи.

— Сам ты дрейфишь. Если бы были патроны, я бы первым пошел.

Помидоров ухмыльнулся и полез в карман. Вытащив оттуда сжатый кулак, он поднес его к носу Толяна и слегка приоткрыл. Глаза Полупушистого полезли на лоб. Сквозь небольшую щель были видны желтые цилиндрики автоматных патронов. Их было — три.

— Так как? — торжествующе спросил Помидоров, наслаждаясь полученным эффектом. — Охотимся?

Его товарищ хотел дать обратный ход, но было поздно.

— Откуда они у тебя? — изумился он.

— Солдатская смекалка.

— Как это? Почему же никто пропажу не обнаружил во время проверки?

— Так ведь начкараула как проверяет? — подмигнул Помидоров. — Отсоединяет рожок и смотрит. Патроны видны, значит — полный. Правильно? А ты когда-нибудь, к примеру, видел, чтобы офицер оттуда их все доставал и по одному пересчитывал?

— Нет, такого никогда не бывает.

— Так, вот. А мы ломаем несколько палочек нужного размера, вставляем их в рожок и сверху прикрываем патронами. Результат — себе в карман,

— Ну, ты голова! — восхищенно протянул Полупушистый.

— А, то! Со мной не пропадешь. Давай, подходи сегодня ночью ко мне, во вторую зону. Сначала поохотимся с кайфом на дичь, потом жаркое поедим.

— Ты что, как это я к тебе приду? — снова засомневался Толян. — Как оставлю свой пост? А если проверка?

В это время у крыльца затормозил дежурный тягач и из кабины выбрался Гусько, как обычно дергая шеей и постоянно поправляя очки.

— Как товарищи, бойцы? Готовы?

— Так точно, товарищ лейтенант, — раздались нестройные голоса.

— Хорошо, стойте здесь. Я сейчас доложусь дежурному по полку и поедем.

Провожая взглядом несуразную фигуру офицера, Помидоров презрительно сплюнул ему в след и ехидно поинтересовался:

— Кто проверять приедет? Этот очкарик, что ли? Ночью? Да он уже сейчас зевает. Гарантирую, максимум, на что его хватит, это он может приехать на проверку постов до одиннадцати — двенадцати. Потом вся ночь в нашем распоряжении.

— Не, чего-то мне лень к тебе во вторую тащиться — далеко, — все еще пытался выкрутиться Полупушистый.