Алеся eprst2000 - Было такое...

Пока герои страстно любили друг друга, теряли и находили детей, расставались и встречались — на фоне этого разыгрывалась настоящая драма одного таракана.

В кинокамере страшно, темно. Обтюратор трещит, вращается. «ААА!!! Выпустите меня отсюдааа! Передайте моей жене, что деньги я положил под плинтус!!!.. Что вы делаете, сволочи?! У меня девятнадцать детей! Я так мало жил!..»

На шестой день таракан начал умирать. Слезная сцена встречи матери и ребенка, которая по сюжету происходит через двадцать лет, снималась на фоне агонирующего животного. Наконец, он утих. Еще немного шевельнулся. Никто уже не смотрел на материал, все ждали конца. Вот еще одно движение… Последний рывок… Усы поникли… Массивное расфокусное тело повело в сторону.

Красиво ушел.

Сегодня я договаривалась с актером Хабенским о встрече — должна ему передать сценарий.

Он говорит: «Давайте встретимся в кафе напротив театра».

Я отвечаю: «Давайте. Как я вас узнаю?»

Просто очень заработалась. И торопилась.

А он помолчал и сказал: «Я буду в светлой рубашке».

Все-таки замечательный человек.

У моей подруги Ирины, которая жена Толи Пустовита, родились улитки.

Не сказать, что лично у нее и Анатолий был бы в этом замешан, но улитки родились в их семье.

Эти улитки называются ахатины. Они гигантские, африканские.

Вырастают из крошечного яйца до размеров настольного телефона.

Улитки крайне охотно размножаются. Для пущего эффекта они придумали быть гермафродитами. В условиях крайней Африки, каждая улитка после акта любви может принести 200 (двести) ииц.

В Африке ахатины вроде нашей саранчи.

В Китае они не получили распространения, т. к. не съедобны.

Хотя сами улитки крайне прожорливы и могут даже напасть на целый дом.

Если дом покрыт чем-нибудь вроде штукатурки, то они едят ее всю и крепят минералами панцирь. Если же дом не покрыт декоративными облицовочными материалами, то просто нападают и ползают. Или, наверное, грызут оконную раму.

За это их не любят. А в Америке даже запрещают к ввозу.

В России, в семье Пустовит, дело обстоит немного иначе, чем в Африке.

Улитки живут в отдельном комфортабельном террариуме (окна на север, юг, запад и восток).

В определенный момент улитки стали отказываться от бананов. В основном налегают на огурцы (штука в день). Из облицовочных материалов предпочитают разве что яичную скорлупу.

Как-то раз аналогичная улитка той же породы проживала в другой семье — моей подруги Тани. Улитку звали Сирожей. Он рос вполне половозрелой улиткой. Жил в двухлитровоэтажном доме, откуда вылезал и залезал сам, демонстрируя интеллект. Затем случилось несчастье и Сирожы не стало. Я бы написала, что он сбежал, но это было бы несправедливо к его скорости. Скорее, он сполз.

И вот недавно в семье Пустовит среди ее улиточной части случился отёл.

Ирина насчитала около пятидесяти ииц вместо обещанных двухсот.

Около двух ииц уже пристроено (как минимум одно уходит Татьяне и заранее названо Сирожей).

Осталось еще каких-то сорок с лишним.

Не исключено, что на сносях и вторая улитка.

Идея топить в ведре не подходит. Они не тонут.

Можете обращаться ко мне по адресу: eprst2000@yandex.ru

PS: Когда верстался номер, то стало известно, что на самом деле сполз не Сирожа, а Ксюша. Редакция приносит извинения всем пострадавшим улиткам. Хотя в случае с гермафродитами Сирожа или Ксюша — это не так уж и важно.

Мой дедушка родил последнего сына, когда ему было 86 лет. А когда ему стало 90, бабушка с ним развелась. Не смогла простить измены. Она хотела еще раз выйти замуж, но не успела и умерла. Родственники говорят, что я очень похожа на бабушку. Так и говорят: «Вылитая Раиса!»

Мой дядя до сих пор работает директором Дома культуры в райцентре Шипуново и руководит самодеятельностью. Он тот самый сын. Говорят, я на него очень похожа. Так и говорят: «Вылитый Витя!»

Мой папа работал на молоковозе. Он собирал молоко со всего края и возил в город на молокозавод. Его любимая деревня, откуда он забирал молоко, называлась Чистюнька. Папа воровал молоко и приносил его домой в 25-литровой канистре. Выпить столько было невозможно. Поэтому мама била из молока масло в стиральной машинке «Фея». У нас был полный холодильник масла. И не было мяса. Потому что папа не работал на мясокомбинате.

Однажды папа своровал целый Камаз. Правда, пустой — без мяса и молока. А потом он его потерял. Просто забыл, где оставил. Правильно: легко приходит, легко уходит. Мама говорит, что я очень похожа на папу. Так и говорит: «Ну вылитый Петя!»

Моя мама врач. Каждый день она видит, как рождаются люди. Иногда люди рождаются очень слабыми и безжизненными. Я до сих пор не могу привыкнуть, что вечером она готовит мне суп теми же руками, которыми сегодня спасла жизнь нового человека. Папа говорит мне: «Ты — вылитая мама!» Правда, мы давно с папой не говорим.

Моя двоюродная сестра пошла в школу раньше. Мне было интересно смотреть, как она делает уроки. Она сидела за столом и выводила буквы, а я была напротив и следила. В результате к пяти годам я вполне сносно читала и бегло писала. Только кверху ногами. Переворачивала книгу и читала. Когда 1 сентября я пошла в школу и учительница спросила, кто умеет писать, то я вышла и написала перевернутую букву А.

А мою первую учительницу звали Заковряжена Лилия Вениаминовна. По-моему, с такими именами нельзя пускать в первые учительницы.

А еще у меня сегодня плохое настроение.

PS Хотя нет… Уже исправилось.

Сегодня я познакомилась с человеком французом. Его зовут по-новогоднему — Оливье.

А его отца зовут Салат. Он тоже француз.

Семейка фирменная.

А еще я знаю человека по фамилии Косолапов. У его родителей прекрасное чувство юмора. Они назвали сына Мишей.

Теперь что касается меня. Вот многие спрашивают: «Ты Олеся или Алеся?» А я Алеся. И тогда многие спрашивают еще раз: «А почему? Принято О!» Я сразу начинаю опускать глаза вниз и говорить, что, мол, секрет, не скажу, это личное, тайна, ну я не знаю… Короче, начинаю по-всякому кокетствовать и делать вид. При этом становлюсь вся загадочная и томная.

Иногда латентные националисты начинают предполагать, что Олеся — это украинское имя, а Алеся — белорусское. Оно так, но на самом деле я не белорусская. Я рубцовская — а это в Сибири, там тюрьма.

Ну и вот. Мои мама и папа договорились, что если родится девочка, то имя придумает папа, а если мальчик — то мама. Когда родилась я (девочка), то папа пошел топить горе. После того, как он его утопил и передал маме в роддом игральные карты, а она просила кефир, папа пошел меня регистрировать. В бюро регистрации детей он сказал приемщице записать меня Алесей. Она ткнула папу в словарь имен людей и сказала, что такого не бывает и стала писать меня через О. Тогда он взял кулак и ударил, чтобы подпрыгнули все письменные приборы. Короче, начал угражать и дышать утопленным горем. Приемщица испугалась и записала меня через А. С тех пор я А.