Чезаре Дзаваттини - Слова через край

На кладбище, в то время как гроб с телом опускают в могилу, Энцо говорит пышную надгробную речь, превознося покойного. Со всего кладбища сбежались любопытные. «Человек, у которого хватило мужества дожить до семидесяти лет в нашем мире, где господствует несправедливость, несомненно, настоящий герой. Это вы его убили — вашей злостью, жадностью, глупостью. Мертвые — это те, кого убили живые». Он выкрикивает все новые обвинения, призывая мертвых выйти из могил и создавая апокалипсическую атмосферу всеобщего страха. Все вокруг плачут, кричат, встают на колени, обвиняют друг друга, наперебой признаваясь в собственных грехах: именно они — виновники инфарктов, циррозов печени, язв желудка и прочих недугов, поражающих то одного, то другого в нашей адской жизни.

Между тем Рокко, как всегда озабоченный, снимает сцену со всех точек, прервавшись только на минутку, чтобы присоединиться ко всеобщей суматохе и заявить, что совсем недавно он тоже чуть не предал своего друга, как Иуда.

Энцо и Рокко оставляют могилу неизвестного человека, всю заваленную цветами — их перенесли даже с других могил. Вслед несутся возбужденные голоса людей, торжественные клятвы, жалобы, просьбы. Времени в обрез: пока они не попали в лапы полиции, нужно осуществить программу, которая доказала бы телевизионно-реформаторский гений Энцо, а также поведала бы всю правду о мире.

В тихом городском саду Энцо видит девушку, которая читает журнал комиксов. Она некрасивая, но очень милая, простая; зовут ее Мария. Энцо подходит. Почему она читает, и что именно? Она прислуга, недавно приехала в город из далекой деревни. Он узнает многое о ее жизни: например, ей запрещают читать, потому что чтение отвлекает от работы. Энцо возмущен, возмущен до такой степени, что сажает ее в фургон именно в то мгновение, когда Рокко, сказав, что ему нужно срочно позвонить, вбегает в бар и набирает номер полиции. Но затем сразу же раскаивается и возвращается к Энцо, который уже успел влюбиться в Марию.

Как вихрь, они врываются в дом, где работает Мария. Энцо накидывается на ее хозяев: правда ли, что служанка должна выносить за ними ночные горшки? Хозяева муж и жена, — ошеломленные вторжением двух парней с телевизионной аппаратурой, отвечают, заикаясь: «Да, это правда, но так уж повелось, и вряд ли тут есть наша вина». Энцо вне себя от гнева, он объявляет, что отныне хозяева должны собственными руками выносить ночные горшки. Мы видим, как хозяева Марии идут по роскошным апартаментам, неся свои горшки: за ними движется съемочная камера Рокко… Затем Энцо, вдохновленный своей миссией борца за правду и к тому же застенчивой улыбкой Марии, появляется на балконе, который выходит во двор огромного дома, и созывает всех служанок. Женщины выглядывают из окон и, подстегиваемые Энцо, рассказывают о своих бедах.

Он бы еще и не то устроил, но полиция уже на пороге, и надо бежать, лететь, надо отказаться даже от любви, Энцо еще вернется к Марии, которая смотрит на него как на внезапно сошедшего с неба и так же внезапно исчезнувшего ангела. В безумном ритме он носится по городу, мгновенно вызывая беспорядки везде, где появляется, и время от времени возвращая в фургон Рокко, пытающегося покинуть товарища. На рынке Энцо завязывает дискуссию по поводу роста цен и ухудшения качества пищевых продуктов. В начальной школе приводит ребят в восторг, разоблачая учителей, внушающих им лживые истины но лживым учебникам.

На вокзале Термини Энцо добивается откровенности у несчастных эмигрантов. Перед собором св. Петра тщетно пытается переговорить с папой римским и заставить его решительно присоединиться к классовой борьбе. В дансинге танцующая молодежь в отчаянии кричит ему в микрофон все то, что она думает о стариках, которые управляют обществом. На виа Венето, забитой столиками кафе и элегантной публикой, Энцо кричит, что началась революция. Раз об этом сообщает телевидение — значит, правда! Все верят. Необходимо высказаться, сделать выбор. Все утверждают, что всегда мечтали о революции, более того — предвидели ее. На фабрике он обличает условия труда и разные злоупотребления. Хозяева было приняли его с энтузиазмом, однако энтузиазм гаснет, как только Энцо открывает свои истинные намерения — всюду клеймить несправедливость. На полянке Виллы Боргезе парень и девушка занимаются любовью. Восхитительно! Пусть никто к ним не подходит. Энцо удерживает на расстоянии прохожих, которые могли бы помешать этой идиллии, за влюбленными наблюдают тысячи человек. Энцо расспрашивает молодых людей о том, что они думают о любви. Это самый прекрасный, самый проникновенный кусок телеинтервью, снятого Энцо. Он как завороженный слушает искренний рассказ двух влюбленных и не замечает полицейских, которые, подкрадываясь как кошки, тихонько окружают его. От ареста его спасает стадо иностранных туристов: Энцо и Рокко удается затесаться среди них. Энцо, как настоящий гид, приглашает иностранцев в свой фургон. И снова мчится по вечному городу, рассказывая туристам в мегафон о достопримечательностях столицы.

Он делает это на свой манер, придавая значение не античным памятникам, а живой повседневной хронике. Он показывает дом первого богача города, уклоняющегося от налогов, дом самого крупного взяточника, самого матерого вора, самого отъявленного реакционера.

Чтобы сбить погоню со следа (уже все силы города участвуют в охоте на телефургон, мобилизованы даже армейские соединения), Энцо тащит туристов в катакомбы Санта-Аньезе.

Он сам полез в ловушку? Полицейские тоже проникают в катакомбы. Однако взять Энцо и Рокко в этом лабиринте не так-то легко… Тем более что они тоже прикидываются иностранцами, и, создавая еще большую неразбериху, Энцо тушит свечки, которыми снабдили всех посетителей. Раздаются испуганные возгласы, никто уже не может найти выход. В темных галереях, между костями и черепами, слышатся крики на разных языках. «Говорите правду, говорите правду!» — понукает людей Энцо, чувствуя себя если не самим Христом, то по крайней мере древним христианином. Пугаются немцы, впрочем не меньше, чем англичане, французы, испанцы, и все, каждый на своем языке, каются в проступках личного и национального масштаба, прошлых и настоящих, обнимают друг друга, обещая жить в мире. Послушать их, так с этого момента мир во всем мире обеспечен. И все молятся. Полицейские тоже молятся и снимают надетые было Рокко наручники — его схватили как соучастника преступления, поскольку в мистическом порыве он сам во всем признался.

Энцо (добродетель не исключает хитрости) опять удается бежать, вынырнуть на свет. Увлекая за собой своего Санчо Пансу, он пробирается по подземным трубам и вылезает из канализационного люка в самом центре города под раскаты грома и сверкание молний. Пока они находились под землей, наверху разразилась одна из частых в Риме гроз.