Виктор Аннинский - Человек со шрамом

Сам же Макаров, когда его спросили, где он размещает рекламу и кто является спонсором Фонда, недоуменно и простодушно ответил: — Да не давал я никакой рекламы! Наверное, им нравится название Фонда, вот и перечисляют деньги для детей и сирот. А спонсоров у нашего фонда вообще нет — не сподобил Бог.

Своим ответом он поверг банковских работников в полное недоумение: более удивительного и странного клиента в банке никогда не было.

Третья встреча Давиденко — младшего с подполковником Мельниковым была назначена на одной из конспиративных квартир ФСБ. От всех этих шпионских штучек Яшу Давиденко определенно мутило, но что он мог сделать? Недоверчивый по своей природе, он теперь в каждом видел врага. Уж если его родственник не захотел ему помочь, более того, заманил в западню, то чего ждать от такого страшного и безжалостного человека как Мельников?

Теперь он видел, как умело была приготовлена ему ловушка и как глупо он попался. Если бы тогда, на даче, у него хватило бы мужества не подписывать ту зловещую бумагу, то, пожалуй, он смог бы выйти из этой грязной игры. Аферы с квартирами? Так это еще доказать надо! В крайнем случае — прикрыл бы свою лавочку. А теперь он трепыхался как глупый карась на крючке, леску от которого крепко держит в своих грязных лапах Мельников. Сорваться с такого крючка было по меньшей мере нереально, но именно это и было теперь пределом его мечтаний.

Определенно, Мельников затевает какую — то игру, где его, Давиденко, используют втемную: как пешку, разменную монету или, хуже того, как живца. Живцом ему хотелось быть меньше всего, но и остальные варианты оптимизма не добавляли. Будь его воля, он держался бы от всех этих опасных игр как можно дальше… Теперь, пожалуй, он готов был обставить мебелью еще одну квартиру, только чтобы никогда не знать ни подполковника Мельникова, ни его зловещей конторы.

Этот человек внушал ему безотчетный страх. Временами ему казалось, что Мельников не офицер госбезопасности, а капитан пиратов или атаман шайки разбойников. Во всяком случае, Давиденко нисколько не сомневался, что родись Мельников на несколько веков раньше, то без труда мог бы стать тем или другим. И никаких повязок на глаз ему не нужно: достаточно шрама на щеке.

С тяжелым вздохом он отпер входную дверь конспиративной квартиры ключом, который ему дал Мельников. За ней оказалось еще одна — стальная, с кодовым замком. Агент набрал комбинацию из шести цифр и оказался в прихожей.

Он пришел на встречу раньше срока и теперь сидел на низкой тахте, предаваясь мрачным и тоскливым размышлениям по поводу своей несчастной судьбы. При этой встрече Давиденко должен был передать Мельникову письменный отчет по прошлому своему заданию. На этот первый в его жизни шпионский отчет, подписанный его новой агентурной кличкой «Черный», он потратил немало времени, но донесение получилось куцым и корявым.

Сначала во всей этой отвратительной истории Давиденко нашел для себя только два положительных момента. Во — первых, хотя ему и не нравилась его агентурная кличка, но пусть уж будет агент Черный — это все же лучше, чем Голубой или Лысый. Во — вторых, Свиридов не стал его лишать права заниматься риэлтерской деятельностью. А мог… После того, как они с Березиным «кинули» Донцова, этого вполне можно ожидать. Почему Свиридов не прикрыл его агентство — не ясно. Но и за это спасибо. Не раскрылась пока и давняя афера с телефоном Донцова.

«Вот говорили же тебе, Яша: не пакости, где живешь! А я все же насвинячил прямо у порога своей квартиры. Да еще дважды. Пронюхает Свиридов про телефон, он мне напомнит эту поговорку, — вздохнул Давиденко. — Как пить дать напомнит».

Телефонная тема беспокоила хозяина риэтерской конторы и по другой причине. И Мельникову, и Свиридову было много известно о последней квартирной афере, а тот же Свиридов даже продемонстрировал стенограммы телефонных разговоров Давиденко с Березиным. Отсюда вывод: рабочий телефон прослушивался. А домашний?

Вопрос был актуальный. На другой день после вербовки Давиденко аккуратно исследовал телефонный аппарат, проводку и разъемы. Наихудшие его подозрения полностью подтвердились: он обнаружил два электронных «жучка», один — в аппарате, а другой — в разъеме на стене. А ведь монтеров ни он сам, ни жена не вызывали. Это означало только одно: «жучки» установили без ведома хозяев. Новейшие замки не оказались для них непреодолимой преградой.

Яша припомнил, как он тогда вышел в прихожую и долго, с явной досадой и тревогой, смотрел на два японских замка, которые он поставил, как только переехал в эту квартиру.

— «Десять миллионов комбинаций!.. — передразнил он продавца. — Замки запатентованы во всех цивилизованных странах Европы и Америки: невозможно открыть ни отмычками, ни подбором ключей…» Но открыли же, черт побери! И уж наверное, не неделю они под дверью ключами звякали… Во жизнь настала — никому верить нельзя! Кругом одни жулики и проходимцы.

После тех крайне неприятных открытий, он до позднего вечера провалялся в постели, зарывшись под одеяло с головой и проклиная свою жестокую судьбу. В принципе, от Мельникова следовало ожидать подобной пакости… Но было в этом что — то неясное и тревожное. Зачем нужно было устанавливать два «жучка»? Агент Черный был всего лишь пешкой в чужой игре, зачем же тратить на него два дорогостоящих подслушивающих устройства?

Что — то здесь не стыковалось, и Яша еще раз, уже более спокойно и внимательно исследовал телефонный разъем. Он не был специалистом в этой области, но понял: второй «жучок» был предназначен для прослушивания соседнего помещение за стеной. На это указывал способ крепления: «жучок» имел миниатюрную присоску, которая была приклеена к стене. Сопоставив эти факты, секретный агент пришел к вполне логичному заключению: один «жучок» будет прослушивать его телефон и, может быть, его квартиру, а второй — квартиру соседа. Ведь не случайно же Мельников так интересуется Свиридовым. А Свиридов часто бывает у соседей…

В свое время Яша зачитывался детективами и шпионскими романами. Ему нравилось самому угадывать логику поведения книжных героев. Иногда это ему удавалось, иногда — нет. Теперь же из стороннего наблюдателя он вдруг превратился в реального участника. Поэтому агент Черный ломал голову над своей неразрешимой проблемой не за страх, а за совесть. Любая его глупость или оплошность могли привести к непредсказуемым последствиям. Всего несколько дней назад он считал, что положение его хуже некуда. Теперь же, спокойно всё обдумав, он пришел к выводу, что в любой момент оно может стать еще хуже.