Виктор Аннинский - Человек со шрамом

— За одну неделю мы потеряли четыре тачки, двух братанов замочили и еще девять раненых… Три магазина и восемь киосков сгорели дотла… — Князь скрипнул зубами. — Наши торговцы дурью боятся выходить на улицу… Под этим кто подпишется? Ты? — прорычал он и медленно перевел свой тяжелый взгляд на Филина. — Или, может, ты?

На лице его появилась нехорошая усмешка, которая больше походила на волчий оскал. В молодости именно из — за этой жутковатой усмешки он получил свою первую кличку — Лютый. И некоторые его старые кенты по лагерям и тюрьмам помнили об этом. Волчий оскал был плохой приметой в перемене его настроения — это было известно и его близким подельникам, сидящих сейчас рядом с ним за столом. Но ни Филин, ни Беглый не были его старыми корешами и не знали о его прежней кличке. Клички обычно не меняются, хотя исключения из этого правила встречаются. Во время третьей ходки Копылов получил новую кличку — Князь, что означает «вор — рецидивист».

— Ну так как, — зло спросил Князь, еще раз скрипнув зубами, — и дальше порожняк гнать будете?

Филин и Беглый молча крутили на скатерти свои фужеры, стараясь не встречаться с ним взглядом — никто из них не хотел принимать вызов. Снова повисла тягостная тишина.

— Ты же знаешь, Князь, мы рогом упираемся, чтобы достать этих борзых фраеров. Наше дело — исполнять, что сказано. Ну, не все получается, как было задумано… — нехотя и осторожно начал Беглый. — Но ведь и этот долбаный «Легион», в натуре, не кодла Шакала. У них и людей больше, и стволов… Я сам не могу врубиться… Не первый год мы делим с ними центр города, были и раньше разборки или наезды. Случался шухер и со стрельбой, всё было. Но ведь войны — то никогда не было! А тут, в натуре, настоящая война: палим друг в друга из автоматов, скоро окопы рыть начнем…

— И что ты предлагаешь? — спросил Князь и опрокинул в рот фужер смирновской водки.

— А что я могу предложить? Это не по моей части… Ты потому и в авторитете, что башка варит. Мое дело — исполнять…

— Ну а ты что споешь? — в упор уставился Князь тяжелым взглядом на помалкивающего Филина.

— Я так кумекаю, что Беглый попал в цвет. Мутная это война… Ни с того ни с сего — трах! бах! и понеслось! Если так дальше пойдет, то, в натуре, дойдет до бронетранспортеров. У нас их нету, а у Шувалова, глядишь, и найдутся. У него тяму хватит по случаю прикупить пару списанных «бэтээров». Ну, а вооружить — для него не проблема, сам знаешь… А может, ему и покупать не надо… Помнишь, Князь, как по весне кто — то у вояк танк увел? Прямо из стойла? Если не залетные отморозки — то Шувалова работа! Гадом буду — больше некому! Последнее время мы их не трогали, да и они нас — тоже. Ну, разъезжали по нашей территории, но ведь в дела наши не лезли? Не лезли. И мы в их дела не встревали.

Филин покосился на пахана − тот внимательно слушал и зло кривил лицо, время от времени появлялся волчий оскал, которого так опасались его подельники.

− Ни нам, ни им это война не нужна, − осторожно продолжал Филин. − Да и не похоже это, в натуре, на «Легион». Если они чего придумывают, то крепко все обмозговывают. Считают на три хода вперед и всегда у них в одной колоде семь тузов… А здесь все в одну кучу свалили. Слишком все быстро и просто. Ну, прикинь сам! Если бы бойцы Шувалова решили пустить в расход те две «Бэхи» с нашей братвой… Я уж не спрашиваю, за каким хреном это им вообще потребовалось? …Неужто они бы всё так и обтяпали? Нет, Князь! Они взяли бы парочку гранатометов и от тех «Бэх» остались бы одни обгорелые куски железа, которые менты собирали потом с соседних крыш. И свидетелей оставлять они бы не стали. Зачем оставлять? Чтобы мы знали, кто нам ту подлянку устроил? В натуре, этой мазью они не мажутся.

Князь надолго задумался. В словах Филина было доля правды. Мутная была эта война… Три дня назад кто — то надыбал его тайный склад и он лишился большей части запасов наркоты. Какие — то отморозки устроили настоящий налет на хорошо оборудованный склад в подвале частного дома. Два человека были убиты на месте, один тяжело ранен. Налетчики в масках выгребли весь запас наркоты, а сам дом спалили. Склад был секретным, о нем знало всего несколько надежных и проверенных его людей. Тогда кто и как смог надыбать этот склад?

Дальше — больше: на улицах появились торговцы дурью, работавшие на Шакала. Откуда у него наркота? Его кодла отличалась борзостью и жестокостью, пара человек были и вовсе «отмороженые».

Война идет всего неделю, а потери уже ощутимые. И словно все с цепи сорвались: и Шувалов со своим «Легионом», и Армен со своей «бригадой». Теперь вот Шакал решил под этот шухер урвать себе долю пожирнее. Ну, с Шакалом — то он разберется, раз слов не понимает. Это без базара. Но сейчас не до него. Сражаться на три фронта он не может — людей не хватало и на два… Братве вся эта мутная война была сильно не по кайфу: появились убитые и раненые, а конца этому странному шухеру не видно. А тут еще менты достают… Шувалову тоже приходится сражаться на два фронта. Он — то чего с Арменом не поделил? Вчера прогремело два взрыва: одним разнесло полмагазина, который принадлежал Армену, а от второго — сильно пострадал большой магазин Шувалова.

Не хватало только партизанской войны с минированием ларьков и магазинов… Кому это было выгодно? Ему? Шувалову? Армену? Нет! Трем главным авторитетам это было не в жилу. Может, Шакал и урвал себе долю под этот шухер, но не он же его начал?! В такую лажу Князь не верил, да и никто не поверит. Любая из группировок вполне может размазать всю ту шакалью свору по асфальту, так, что ложками потом придется собирать их мозги.

Вот, если бы он, Князь, решил начать войну, то сначала все крепко обмозговал, подготовил. Но при любом раскладе, он не стал бы затевать войну даже на два фронта. Надо быть последним отморозком или тупорылым бакланом, чтобы по своей воле начинать такие разборки. Кроме того, война должна быть короткой: самое большее — несколько дней, а еще лучше — несколько часов. Если за это время не удастся обломать рога своим врагам, то война становится затяжной. Короче, бессмысленной… А кому нужны бессмысленные войны? Никому.

В дверь постучали условным стуком, Беглый подошел, отпер ее и на какое — то время исчез из отдельного кабинета Князя.

Но вскоре появился вновь и доложил: — Там какой — то фраерок от Шувалова нарисовался. Хочет с тобой, Князь, потолковать. Вроде, по делу.

— Да ну, — недобро усмехнулся Князь, — неужто со мной? А с тобой или Филином ему западло перетереть?

— А я что говорю? Не в меру борзый фраерок приканал! Может тому козлу сразу роги поотшибать? А? За кого они нас держат? Что скажешь, Князь? — спросил Беглый, вытащил из подплечной кобуры «Магнум» калибра 45 и крутанул барабан левой рукой. В оружии он понимал толк, поэтому таскал с собой фирменный убойный «Магнум».