Виктор Аннинский - Человек со шрамом

— Куда же он денется? Он домосед… — Оксана нажала кнопку звонка и слегка удивилась: вместо знакомого дребезжанья послышались соловьиные трели.

— Кто там? — послышался из — за двери мужской голос, и девушка удивилась еще больше: голос был незнаком.

— Это я, Оксана. А где дед?

— Какой еще дед?

— Петр Иванович. Петр Иванович Донцов, — с заметной тревогой повторила Оксана.

— Он здесь больше не живет, — послышался тот же голос. — Поменял квартиру. Теперь живет в соседнем доме. В пятой квартире. — За дверью послышались удаляющиеся шаги и всё стихло.

— Ничего не понимаю, — обескуражено прошептала Оксана. — Дед ничего не писал ни о каких обменах…

— Ничего страшного, — успокоил ее Вадим. — Сейчас всё выяснится.

Через несколько минут Оксана нажала кнопку звонка квартиры Љ 5… и ничего не услышала. Звонок не работал. Пришлось долго стучать. На шум открылась соседняя дверь: — А, это ты, Оксаночка… Тут такое горе, такое горе… Нет там никого — не стучи!

— Что с дедом? — побледнела Оксана. — Что случилось?

— В больнице он, уже три дня, — сочувственно сказала женщина. — Тут такое было! Такое! И милицию вызывали, и скорую помощь…

Соседка вкратце пересказала небывалый скандал и добавила: — В психиатрическом отделении он, вроде, как с «белой горячкой». А ключи от квартиры у меня. Сейчас принесу.

Оксана плакала, уткнувшись в плечо Свиридова, а тот как мог успокаивал ее. Как — то незаметно они перешли на «ты».

— А твой дед сильно выпивал?

— Нет, — всхлипывала девушка, — можно сказать, вообще не пил. Только в праздник рюмочку или две. — Она снова разрыдалась.

Соседка принесла ключи и Свиридов отпер дверь.

Внутри квартира представляло собой странное зрелище: комната и кухня оказались завалены мебелью, стопками книг и как попало сваленными вещами. И мебели, и вещей для однокомнатной квартиры было слишком много.

— Он поменялся на однокомнатную квартиру? — с сильным удивлением спросила соседку Оксана.

— Даже не знаю, что и сказать… — растерянно ответила та. — Квартира это однокомнатная, но Петр Иванович кричал, что там было три комнаты. И что его обманули и украли две комнаты.

— Украли две комнаты?! — с изумлением повторил Свиридов.

— Ну, я не знаю… Но он кричал, что украли. И обзывал старого хозяина ворюгой и аферистом. А Березин сказал, что у старика «белая горячка».

— Березин — это прежний владелец?

— Да. Звать Лёвой, отчества не знаю. Жил один.

— Вы еще говорили, что он обзывал их ворюгами и аферистами. Кого он еще имел в виду?

— Своего соседа по старой квартире, Давиденко, кажется. Но я его плохо знаю — он недавно переехал сюда.

— Я знаю его, — сказала Оксана. — Давиденко Яков Ильич. — И снова начала плакать.

Свиридов поблагодарил соседку и закрыл дверь. Потом сказал: — Не плачь, Оксана. Похоже, он стал жертвой какой — то аферы. Разберемся. Еще не вечер!

На глаза ему попался договор обмена. Он внимательно его прочитал и помрачнел. Потом вытащил из кармана сотовый телефон — вещь по тому времени редкую и дорогую — и набрал номер: — Это Свиридов. Мне нужны полная информация на Давиденко и Березина… — он продиктовал установочные данные. — Срочно! Далее, — он взглянул на свои часы: было половина седьмого, — вышлите машину за заведующим психиатрическим отделением Горбольницы и вежливо привезите его на работу. Приедешь вместе с ним, инструкции получишь на месте. Держи связь. Жду!

Оксана даже перестала всхлипывать, настолько ее удивила и манера разговора Вадима и то, что она услышала: — А разве ты, Вадим, работаешь в милиции? Ты же говорил, что директор сети магазинов?

— Говорил. Всё верно. Но в моем подчинении служба охраны и некоторые другие тоже. Возьми что — нибудь из одежды своего деда, мы сейчас едем в больницу.

Пока Оксана рылась в вещах, Свиридов заметил, что к шкафу, стоящего у стены ведет плохо расчищенная дорожка. Переступая узлы, коробки и ящики, он добрался да этого шкафа и заглянул за него. Там была глухая стена, обклеенная невзрачными обоями. «Странно, что старик мог тут искать? Зачем он разбирал подступы к шкафу? Может быть, здесь была дверь, ведущая в другие комнаты?»

Он снова набрал номер: — Группу экспертов на выезд, адрес… Результаты предварительной экспертизы доложить мне лично!

Слово «экспертиза» произвела магическое действие. Оксана окончательно перестала всхлипывать и начала верить, что ее новому знакомому удастся разобраться с этой запутанной историей.

Уже по дороге в больницу телефоны и рации в «Мерседесе» звонили и пищали каждые несколько минут. Свиридов внимательно слушал, коротко отдавал новые распоряжения, а в паузах успокаивал Оксану.

Она пила кофе с коньяком — в машине оказался не только бар, но и автоматическая кофеварка — и удивлялась. Как прихотлива и непредсказуема жизнь: вот, что бы она сейчас делала, если не случайное знакомство? Сидела бы на узлах и ревела в три ручья… Вадим ей нравился: он старше ее, но выглядит отлично: подтянут, строен, собран. И очень уверен в себе. Было видно, что он привык распоряжаться многими людьми. А они привыкли выполнять его приказы. Ей почему — то казалось, что власть Вадима над людьми далеко выходит за пределы чисто служебных отношений.

Когда черный «Мерседес» в сопровождении двух «Девяток» подъехал к старому, обветшалому зданию психиатрического отделения, там уже было полно машин и людей. Оксана осталась в машине и через стекло видела, как к Вадиму подходили люди, что — то говорили ему и получали новые распоряжения. Минут через двадцать появился ее дед в сопровождении мужчины в белом халате, и она выскочила ему навстречу…

Вскоре «Мерседес» со своим постоянным эскортом уже несся по улицам вечернего города. По дороге Донцов сбивчиво рассказал свою историю и тем самым восстановил неясные моменты. Да, за шкафом была дверь, а в договоре было написано «трехкомнатная квартира».

— Я сам был в тех комнатах, сам! И на балконе был… Всё видел собственными глазами, — сокрушался старик. — А мне никто не верит. В дурдом определили…

— Вы стали жертвой аферы, Петр Иванович, — подвел черту Свиридов. — Но обещаю, что приложу все силы, чтобы вы получили обратно свою квартиру, а жулики, причастные к этой истории — по заслугам.

— На их стороне закон, — вздохнул Донцов. — Не могу понять, как в договоре оказалось совсем другое — я ведь внимательно читал его.

— Разберемся, Петр Иванович, еще не вечер! Я отвезу вас в гостиницу. В той квартире жить пока нельзя, там слишком много вещей.

Но старик уперся насмерть: потеряв одну квартиру, он панически боялся оставить без присмотра и другую.

— Ну, хорошо, — не стал с ним спорить Свиридов. — Я дам вам в помощь четырех человек, и за час — другой они помогут разобрать вещи и мебель. Всё лишнее пока свезут на склад, на хранение.