Ян Пужицкий - Великий Шу

Все звучало настолько продуманно, четко и убедительно, что Кристиан вдруг заинтересовался предложением всерьез. Он посмотрел на Юрека и недоверчиво хмыкнул:

— А как ты предлагаешь делить? Юрек вздохнул и плутовато отвел глаза, как будто больше всего опасался именно этого вопроса. Он взлохматил мокрые волосы. Наступил самый важный момент разговора.

— Видишь ли, ты должен признать, что главная пружина во всем этом деле — я. Поэтому раздел будет такой: шестьдесят процентов мне, сорок — тебе.

В этих словах был заранее заготовленный крючок, на который Юрек очень рассчитывал, и Кристиан его заглотнул.

— Сучий ты потрох! — заорал старший брат.— Я дам деньги, а ты себе спокойненько отслюнявишь шестьдесят процентов?!

Юрек стал вновь сушить руками волосы, чтобы закрыть лицо. Оно могло выдать его восторг практически он своего уже добился.

— А ты как думал, тоже мне, умник! Я все это узнал, обдумал, договорился и даже проверну все от начала до конца сам. Ты ведь даже пальцем не шевельнешь! А хочешь за это как, пополам, что ли?

Начались бурные препирательства, но, как и предвидел Юрек, центр тяжести был перенесен с маленького вопросика «да или нет?» на вопрос «как?». Именно к этому он и стремился.

Через полчаса они уже ехали к стадиону, под трибунами которого размещались дирекция и администрация клуба. Кристиан в своем «выходном» костюме совсем не походил на отшельника, живущего в грязной норе, как в скиту. Он выглядел приличным человеком, абсолютно заслуживающим доверия. Но ему уже осточертел весь этот маскарад. Ему приходилось почти ежедневно на несколько часов становиться обычным человеком, таким, как все. Дома он переодевался в лохмотья, выпивал ставшую уже обязательной «порцию» и в тупом алкогольном голоде ждал следующего дня, когда можно будет отработать и вновь вернуться домой. Денег на водку из зарплаты хватало на первую неделю. В остальные дни приходилось ежевечерне довольствоваться лишь четвертинкой. Да еще из-за этих четвертинок приходилось каждое воскресенье «натягивать» родной клуб на несколько билетов. Председатель клуба знал об этом, но считал, что такое мелкое мошенничество находится в рамках приличий. Жадность безукоризненно честного во всем казначея удивляла его и даже несколько забавляла. В клубе вообще давно сложилось мнение, что Гамблерский - жуткий скряга и жмот. Мнение это счастливым образом камуфлировало его алкоголизм, тем более что никто и никогда не видел его пьяным. По работе все всегда у Кристиана было в полном порядке, не считая того случая с пятнадцатью тысячами, которые он действительно потерял. Хорошее впечатление произвело и то, как он уладил это происшествие: тут же пришел к председателю и честно все ему рассказал. Разумеется, он должен покрыть недостачу из своих сбережений, но у него все деньги лежат в сберкассе на срочном вкладе под большие проценты. Если он их снимет, то в результате потеряет очень много. Поэтому он просит руководство клуба пойти ему навстречу и разрешить выплатить по частям. Это были слова солидного человека, с которым случилось несчастье — а от него никто не застрахован,— и председатель согласился.

Теперь же на золоте можно было прилично заработать и одним -махом покончить с проклятым безденежьем. Он мог бы зажить нормально, не приворовывая и не мучаясь каждый раз, где бы достать денег. В голове успело даже пронестись, что время от времени он ходил бы в дорогой ресторан выпить пару рюмочек коньяка. Кристиан был убежден, что в состоянии самостоятельно приглушить, а в конечном итоге преодолеть алкогольный голод, но именно для этого нужно было много денег. Сейчас же четвертинка каждый день была необходима.

По дороге Юрек то и дело высовывал мокрую голову в раскрытое окно. Кристиан не выдержал:

— Идиот, что ты делаешь?! Воспаление легких схватишь!

— Да тебе-то что? Я хочу немного простудиться. Так мне нужно.— И снова высунул голову.

В помещении клуба к Кристиану вернулись сомнения. Он посмотрел через окно на длинные ряды пустых скамеек стадиона. Риск был небольшой, но все-таки был. Юрек, очень точно оценив ситуацию, не дал ему одуматься:

— Не будь дураком! Сейчас не сезон, игроки из клуба в клуб не переходят, никаких сделок не совершается. Твоя команда в самой середине таблицы. Ни покупать, ни продавать матчи пока не нужно, так что кому вдруг могут понадобиться клубные деньги, да еще в уикэнд?!

«Все правильно», — подумал Кристиан, Не существовало вариантов, при которых, скажем, в субботу кто-то мог потребовать открыть сейф с деньгами, ключ и печать от которого были у него. Но он попробовал еще раз успокоить себя:

— Так ты ручаешься, что деньги вернутся сюда в понедельник?

— Во вторник,— поправил его Юрек.— Я вернусь во вторник.

— Хорошо, а если правительство не утвердит повышение цен?

Младший брат развел руками:

— Я знаю, что утвердит, хотя я и не премьер-министр. Но предположим худшее: не утвердит. Получишь свои деньги назад. Те же самые купюры. Не заработаем с тобой ничего, вот и все.

— Ты пойми, что если... Ты не представляешь, что будет.

— Никаких если. Вопрос лишь в том, наварим мы с тобой или нет. И не надо меня предупреждать. Как-никак я твой брат.

— Ладно. Теперь выйди-ка на минуточку в коридор.

Юрек вышел, а когда вернулся, то увидел стоящий на столе железный ящик, доверху набитый банкнотами.

— Здесь полтора миллиона. Я тебе их дам, если мне пойдет пятьдесят пять процентов.

Юрек смотрел на деньги, его лицо возбужденно горело, что Кристиан понял и расценил совершенно неправильно. Кто бы знал, каких усилий стоило Юреку выдавить из себя совершенно необходимое для психологической достоверности:

— Нет!

— Я тоже не уступлю,— заканючил Кристиан.

— Что-то в этом роде я и предполагал,— Юреку прекрасно удавалось сыграть и обреченность, и раздражение.— А что от тебя еще можно было ожидать?! От сыночка хитрожопого Рамблера?!

— Так ты согласен? — Кристиан все еще не мог поверить, что так легко одержал победу.

— Ты пользуешься возможностью и ставишь меня в безвыходное положение,— сокрушенно произнес Юрек.— Согласен.

Братья ударили по рукам.

Укладывая в спортивную сумку пачки денег, Юрек подумал, что, наверное, сразу же поседел бы, если бы правительство в эти дни вдруг действительно повысило цены на золото.

Теперь на очереди был Микун, потому что клуб-то оказался фиговеньким: даже двух миллионов в кассе не набралось! По дороге в Лютынь Юрек обдумывал стратегию поведения. Совсем недавно Шу так крупно наказал кондитера, что вряд ли какая-нибудь сила могла заставить того сесть за серьезную игру. Вдобавок Юрек убедился, что проигрывающий Микун превращается в гангстера. Времени на такие забавы не было. И тут вместо сложных махинаций в голову пришло самое простое, подсказанное врожденным чутьем и умением разбираться в людях.