Эдгар Вулгаков - Течение времени

Через две недели Леночка собирала его в дорогу – в Сочи, в многопрофильный санаторий «Золотой колос». В специализированный желудочный санаторий путевку достать не удалось.

Один раз в детстве с мамой, за два года перед войной, Алеша был на Черном море. Позднее он полюбил Черное море, зачитываясь Паустовским, Грином, Волошиным, стихами Багрицкого… И вот теперь он снова отправляется туда. После Ростова-на-Дону началось Азовское море – «корыто». У окна в коридоре, как и он, стояла среднего роста тоненькая девушка, восторгавшаяся впервые увиденным морем. Над морем висели низкие облака, отражающиеся в его спокойной, как зеркало, воде. Море было неприветливое, серое и пустынное, и не верилось, что через несколько часов или, может быть, завтра или послезавтра по небу поплывет солнце, – и изменится все вокруг: море окрасится в синий цвет. А если заштормит, то появятся новые краски: зеленые у основания волн, белые на гребне, – и побегут бесконечной чередой барашки от горизонта до берега. Он стал читать стихи:

– Вы по работе связаны с литературой? – поинтересовалась девушка.

– Нет, нет! Просто я люблю стихи, поэзию. По специальности инженер, работаю в сельском хозяйстве, в МТС.

Ему хотелось уточнить: «сейчас, только сейчас работаю в МТС. Скоро перейду на интересную, увлекательную работу по специальности, в Москве». А только зачем ей все это знать? Он сразу решил расставить все точки над i, чтобы, не дай бог, не вскружить голову восторженной девушке. Ему это не надо. Самая прозаическая работа в МТС, а не престижная в каком-нибудь авиационном ОКБ, должна заглушить ее романтические настроения. Он был в отличном расположении духа, его «заводили» стихи, и восторженные глаза девушки, которая, как выяснилось, тоже, едет в «Золотой колос», и ощущение приобретенной свободы, как будто МТС никогда и не было, а впереди море почти на целый месяц. Он умолк.

– Это все?

– Нет. Я знаю многих поэтов. Когда настроен на соответствующий лад, хочется поделиться стихами с другими, например, как сейчас. Иногда стихи возникают по ассоциации с кем-то брошенной фразой или с обстановкой. А сейчас я мог бы почитать для вас, лежа на полочке, в купе, – и на боковую, утром – Сочи.

В санатории Алешу поместили в двухместном номере с окнами, выходящими в парк. Врач, осматривавший его, долго и внимательно читал эпикриз и рекомендации по лечению, прикрепленные к курортной карте, время от времени поглядывая на Алешу.

– Ну-с, молодой человек, – сказал доктор, – получите четырехсуточную простоквашу натощак и строгую диету. Одним словом, все, что просит доктор Ларина, мы сделаем: ванны, массаж, дневной сон. Вам надо подлечить нервишки, и постарайтесь выполнять режим. Вернетесь окрепшим, дома продолжите простоквашную диету. Как видно, Елена Федоровна Ларина – опытный старый доктор, аналитик. Мы выполним рекомендации Елены Федоровны и медикаментозных средств применять не будем – вылечитесь дедовским способом. График посещения моего кабинета – в курортной книжке, будьте здоровы. Да, между прочим, в ноябре я буду в Москве. Мне бы хотелось установить контакт с доктором Лариной. Она ваша однофамилица? Нет ли у вас ее телефона?

– Записывайте. Это моя жена, она пользуется большим уважением у коллег.

Ночью прошел дождь. А уже утром солнышко начало прогревать парк. Было тепло и влажно. Пока в свитере в самый раз, все же первые числа апреля. Все-таки молодец Леночка, что отправила его в санаторий, сам он не хотел. До завтрака Алеша зашел на переговорный пункт в парке и, услышав в трубке Леночкин голос, поймал себя на мысли, что почему-то волнуется, как будто не слышал ее давным-давно.

– Алешенька, наконец-то! Я все время ждала твоего звонка, а ты не звонишь. Ну, как ты устроился? Помни, что у тебя должна быть строгая диета и простокваша.

Он сказал, что у него все отлично, просил, чтобы Леночка не беспокоилась, сообщил, что лечащий врач согласился с ее назначениями и даже выразил желание познакомиться с доктором Лариной, если ему доведется приехать в Москву. Успел спросить про Танюшку, и три минуты кончились. «Дорогое удовольствие междугородний телефон, надо звонить домой вечером, дешевле», – решил он для себя.

Столовая была почти пустая, завтрак кончился. Официантка проводила его к столику на четверых, за которым сидел седой человек, одетый не по-курортному – в белой рубашке с галстуком, в черном костюме. На лацкане пиджака значок выпускника военной академии. Мужчина встал навстречу Алеше, щелкнул каблуками и, улыбаясь, протянул руку. Военная выправка, подтянутый, хотя и склонный к полноте, и рост подходящий.

– Имею честь познакомиться с не менее чем генерал-майором? – опережая будущего соседа, спросил Алеша.

– Так точно. Генерал-лейтенанта получить не успел. Александр Иванович. А вы не менее чем капитан, судя по вашему острому взгляду и быстрому уму, несмотря на молодые годы. Или вот-вот получите майора, я прав?

– Так точно, для отпуска, если это необходимо. Пожалуй, для «Золотого колоса» капитан более чем достаточен. Будем знакомы, можете звать меня Алешей, инженер, завмастерской в подмосковной МТС.

– Алеша, мне тоже придется признаться, генеральские погоны мне приходилось носить раньше. Об этом как-нибудь позднее. А сейчас – директор МТС Смоленской губернии. Губерния как-то лучше подходит к нашему анклаву. Почему анклаву, вы спросите? Потому, что мне кажется, что кругом цивилизация – середина XX века, а я, мы в захолустье середины XIX века, если не его начала. И зря смеетесь.

– Да я не смеюсь, а, скорее, плачу. Александр Иванович, у меня такие же ощущения, но в ста километрах от Москвы. Между прочим, мне кажется, что расселение в санатории проводят по производственной общности приезжих. Вот мы с вами и попали в один номер и за один стол, чтобы и в номере, и за столом могли бы говорить об увлекательных проблемах подъема сельского хозяйства и родных МТС, ни на минуту о них не забывая.

– Не думайте, что в этом «Золотом колосе» только трактористы из МТС, свинарки и доярки. Здесь их днем с фонарем не отыщешь. Зато встретите двух прелестных дам из Прибалтики, одна из которых ни слова по-русски, есть одна дама бальзаковского возраста с царственной посадкой головы и большим пучком волос на затылке, руки, ноги, грудь – кустодиевская красавица, но не купчиха, умная женщина, мне кажется, не прочь и развлечься, скорее всего в разводе. Потом очаровательная грузинка, естественно, брюнетка…

– Александр Иванович, когда вы успели всех рассмотреть и, может быть, даже познакомиться? Шустер генерал!