Геннадий Авраменко - Уходили из дома

Подъем в 4 утра, скромный завтрак дарами природы — вишней и шелковицей. В 4 вечера мы уже сели на электричку в Джанкое и к ночи добрались до Сирени. Машина, которую тут же поймали, шла в Малосадовое, что и предопределило наше дальнейшее направление — Челтер-Коба. Там зависала парочка приятных цивилов из Энергодара, Сергей и Света.

Поначалу и мы к ним, и они к нам отнеслись настороженно. Они — обычные молодые люди, студенты, которым приспичило прошвырнуться с рюкзачками по Крыму. С примусом, спальниками и консервами, все как надо. И туг, в ночи, вваливается в их тихий маленький рай парочка странных людей. Одна маленькая совсем, тоже цивильная вроде, но с крысой, и волосатый дылда, с одеялом из поезда и в милицейской рубахе. Я бы на их месте сбежал поскорее, но нет, смелые цивилы кинулись в омут общения, и уже через полчаса мы радостно пожирали их продукты и пели под их гитару.

Утром все идем на Мангуп.

Отвратительная ночь: Ташоха, идиотка, не взяла одеяло. Пришлось делиться и спать в результате прямо на камнях. Зато зачем-то косметики набрала полрюкзака, дура.

В магазине сделали стратегические запасы хлеба и перловки, выпили лимонада с булочкой, и в путь. У подножия встретили Андрея-сторожа. Не подошел — не узнал, наверное. А на Мангупе произошли огромные изменения. Теперь там, по словам Сашки Герика, которого мы встретили наверху, по плато ходит смотритель аж симферопольского музея, часто приезжают менты. Даже кого-то сильно избили, сволочи. Лютуют археологи, да и косари из Залесного, что за сеном каждый год поднимаются, тоже не подарок. Но волосатый народец, которого и дихлофосом не выведешь, все равно присутствует, и немало. Только прячутся все.

Мы спустились вниз к Кабаньему роднику и встали в Селитровом гроте по соседству. Грот приятный, здесь явно никто никогда не жил, по крайней мере, последние лет сто. Большой, потолки высокие, что для меня немаловажно. В большинстве мангупских пещер нельзя встать в полный рост, а здесь не то что встать, здесь можно даже прогуливаться. Сыровато, правда, зато вода рядом и местечко укромное, в стороне от нахоженных троп. На стене красуется археологическая метка «МК-26», жирными буквами рядом выведено «К-Тюбе». Под нависшей скалой рассыпана природная селитра. Это единственный грот на Мангупе, где по каким-то причинам на скале на определенном небольшом участке появляется селитра. На досуге можно будет вспомнить не столь далекое детство и поделать летающие ракеты. В самой глубине грота известняк испещрен неровными отверстиями, вполне пригодными для складывания банок. Здесь у меня будет холодильник.

Справа есть тайное место, в котором вполне можно прятать рюкзаки, от входа не сразу сообразишь, что там еще целая комната, практически.

На стенах имеется великое множество полочек для посуды и хозяйственной мелочовки, есть большие плоские камни, из которых можно соорудить столы и сиденья. Прямо на входе заросли орешника и терна, по дороге к роднику много кизила. К концу лета все это богатство поспеет, и не надо будет далеко ходить за дарами природы. Что-то я надолго загадываю, посмотрим...

Спалось па новом месте плохо. Холодновато, сон не идет, кто-то бегает, кого-то едят. Вдобавок выяснилось, что Львенок во сне разговаривает. Беседует, вопросы задает.

Надо благоустраивать грот, притащить сена, вырубить траву.

Позавтракали и вчетвером сразу понеслись наверх смотреть, кто на горе стоит. На мысе Дырявый волосатые из Днепра, Харькова, Питера. Потрепались, познакомились. Показал Таньке достопримечательности мыса — тюрьму, цитадель, Акустическую и Теплую пещеры. На мысе Ветров, на Новой Кухне, проверил наши прошлогодние посадки конопли — немного есть, но невысокая и бледная. У Мужского родника нарвались на человека из Залесного, он оказался с виду неплохим парнем, говорит, жил в прошлом году здесь месяцев шесть. Даже не верится, что в этом лютом селе попадаются нормальные люди.

Натаскали у косарей немного сена. Теперь помягче будет с боку на бок ворочаться.

Полазили по мысу Сосновый. Я его плохо знаю, с интересом изучил остатки крепостной стены, нашел клевую замаскированную пещеру — потенциальную нычку. Будет где беду переждать, если что. Нычка на самом обрыве, с большой площадкой перед пещерой, есть место для костра, даже для палатки, при желании. Слева какое-то пересохшее русло родника, а рядом странное слуховое окно. Следов недавнего пребывания людей здесь нет — так, забредает изредка кто-то, видимо, но явно не ночует. Об этом свидетельствует и обилие всяческих разномастных какашек. То ли заячьи, то ли козьи, непонятно, я в какашках не очень разбираюсь. Вообще, надо исследовать это место получше — может, где-то здесь притаился вход в легендарный пещерный город?

Нарвали трав — шалфея и татар-чая, который местные еще лимонником называют. Лимонник — это одна из самых главных трав Мангупа. Пахнет лимоном немножко, заваренный в чай дает лимонный же привкус, а с ним еще целый букет вкуса и запахов, не поддающихся описанию. Местные утверждают, что легкая мочегонность этой травы неспроста — мол, лечит почки, у женщин проходит цистит. В прошлом году, вернувшись домой, я изучил несколько справочников по травам, но ни по названию, ни по рисункам так и не смог определить, что это за растение. Произрастает травка на Мангупе лишь в одном месте, почти сразу за мощной стеной, отгораживающей мыс Сосновый. Серебристые очаги лимонника вспыхивают внезапно, кучкуются, колосятся похожими на рожь стеблями с желтыми соцветиями. Заканчивается лимонник так же внезапно, не успеешь пройти и пятидесяти шагов. Вроде и почва такая же, и растительность та же, но вот, в двух шагах растет, а здесь уже нет, как будто отсечен невидимой линией.

С природой здесь вообще странные штуки творятся. Впервые попав на Мангуп, я сразу понял: мне не кажется, и это не эйфория от горного воздуха и простора — здесь действительно сильнейшая энергетическая зона. Вот взять хотя бы те же растения. Странным образом искривлены стволы почти каждого дерева. И почти на каждом же дереве гнездится паразит омела, иногда почти полностью поглощая дерево своими шарами. Или взять, например, шиповник. Он здесь необычайно крупный, многие ягоды как бы взорваны изнутри, разделены надвое, поросли какими-то странными волосками... Дикая груша и яблоки тоже поражены каким-то паразитом, кроме вездесущей омелы. Остальные странности места бросаются в глаза не сразу. Гуляешь, например, теплым вечером по абсолютно ровному месту. И вдруг попадаешь в зону странного холода, как будто температура в этом месте упала внезапно градусов на десять. А это обычный кусок плато, ничем не отличающийся от только что пройденного тобой. Делаешь шаг — и снова всё в порядке. Причем тут же вернувшись, уже не чувствуешь ничего необычного... Или идешь себе один, напеваешь что-нибудь и вдруг ясно чувствуешь, что кто-то невидимый неслышно движется рядом. Смотришь, а никого и нет.