Шон Макбрайд - Зелень. Трава. Благодать.

— Я прекращу здесь курить, когда у тебя снаружи появится пандус для инвалидных кресел, — огрызается Сесилия. Она высокая, в коротком летнем платье, и у нее идеальные сиськи номер три. Я бы их пощупал, я ведь не гордый. Выдыхая дым точно вверх, она игриво смотрит на меня.

— Хэнк Тухи и два его лучших дружка. Какая приятная неожиданность. Йоу, мистер Карран, что, газоны в округе перевелись?

— Йоу, Сесилия, — говорит Гарри. — На сегодня я взял выходной.

— Без вопросов, — говорит она. — Джеймси, мальчик мой, а что это у тебя там в кармане — банка с пивом или ты так рад видеть набитую жвачками витрину?

Бобби Джеймс боится высокой, красивой и острой на язык Сесилии Тухи, поэтому он лезет в карман, достает оттуда дымный шарик. Швыряет его на пол. Бум. И удирает, словно какой-нибудь горе-фокусник.

— Что это было? — со смехом спрашивает Сесилия у скрывшегося за витриной с чипсами Бобби Джеймса.

— Дымный шарик, — поясняет он ей, выглядывая из укрытия.

— И для чего они? — спрашивает она.

— Свадебный рецепт моей сестры — на случай, если родственничек в углу зажмет.

— Без булды?

— Ага, без булды, — говорит он.

— Можно мне один посмотреть?

— Думаю да, — отвечает он, скорее раздраженно, нежели испуганно, и протягивает ей шарик.

— Круто, — говорит она и как ребенок рассматривает шарик вблизи, зажав его между большим и указательным пальцами. — Хэнк, подойди ко мне и спроси, что у нас сегодня на обед.

— О’кей, — отзываюсь я, приближаясь к ней и вступая в игру. — Что у нас сегодня на обед, ма?

Она швыряет шарик на пол — пуф — и прячется за витриной с чипсами.

— Вот здорово, — хихикает она. — Ну-ка дай мне еще, Бобби.

— Что? Серьезно?

— Да, сделай милость, — говорит она. — Спасибо. Мэтт, скажи мне, что я должна тебе десять баксов.

— Миссис Тухи, прошу вас. Вы и так уже напустили столько дыма, — умоляет он.

— Давай-давай, — говорит она ему.

— Ладно, — вздыхает он, затем хлопает в ладоши: — Вы должны мне десять баксов — да будет так.

Она швыряет шарик — вжик! — выбегает за дверь и со смехом возвращается обратно.

— Ну что, миссис Тухи, повеселились — и хватит? — спрашивает у нее Бобби Джеймс. — Могу я остальные оставить себе?

— Ладно уж, — разрешает она, затем затягивается и выпускает дым ему в лицо, отчего Бобби Джеймс начинает кашлять.

— Тайм-аут. По одиннадцатому крутят мой ролик, — сообщает Жирный Мэтт, выключает стереофонию с Синатрой, включает звук в телевизоре, затем краем глаза косится на пульт и включает 1–1. Что замечательно в кабельном телевидении, так это любительские рекламные ролики местных магазинов. Врубаешь MTV и смотришь в промежутках между клипами Майкла Джексона, как кто-нибудь из твоего района рекламирует свой дурацкий магазин. — Вот он. Тише, пожалуйста.

По ящику показывают, как итальяшка с зализанными назад волосами заходит к Жирному Мэтту с бутылкой из-под лимонада. Он почесывает подбородок, изучая меню ланчей, затем улыбается и кивает хозяину.

— Как дела? — спрашивает он у Мэтта.

В ответ — легкая ухмылка:

— Сегодня вполне. Чем могу помочь?

— Дай мне вон ту газировку, — говорит парень и отправляет Мэтту шестнадцать пенсов вдоль по стойке.

— Что будешь есть? — спрашивает Мэтт.

— Ничего, — говорит он Мэтту, — мне только газировку.

— Но, друг мой, сейчас самое время для ланча, — говорит Мэтт. — Ты уже где-то поел?

— Да вроде так, — смущенно признается парень, — я только недавно съел геройский сэндвич.

— Я не ослышался — ты уже съел сэндвич?

— Ну да, я же сказал, — повторяет парень.

— И где ты его брал? — косясь на него, интересуется Мэтт.

— Тебе-то что? Там, на Ав, в другой закусочной.

— В другой закусочной, говоришь?

— Да. У тебя что, со слухом проблемы?

— Не в сицилийской? И не мы ее крышуем?

— Да не знаю я. Какая разница? Ты что, вышвырнешь меня за то, что я не у тебя взял сэндвич?

Свет меркнет, в фокусе остаются только Мэтт и этот придурок.

— Вышвырнешь! — Мэтт смеется. — Ты даже мог бы мне понравиться, если бы не изменил моей закусочной.

— Что? — уже начиная нервничать, переспрашивает его этот долбоеб.

Мэтт тянет его к себе и целует. А когда отпускает, несколько вооруженных пулеметами Гатлинга [13] Пулемет назван по имени изобретателя Р. Дж. Гатлинга. головорезов выступают из тени различных укрытий: один из-за прилавка с соленостями, другой из-за лотка с хлебом, третий из-за морозильников, четвертый из-за прилавка с мороженой вырезкой, — и нашпиговывают парня свинцом. Как только тот падает замертво, головорезы исчезают, и в заведении снова зажигается свет. В дверь заходит женщина и видит на полу мертвого придурка.

— Винни, — причитает она, бросаясь к недвижному телу. — Мой муж! Отец тринадцати детей! — и с воплем «Он мертв! Ты убил его!» кидается на Жирного Мэтта и начинает молотить его кулаками в грудь. — За что? За что? За что? — рыдает она.

— За то, — спокойно объясняет ей Мэтт, хватая ее за запястья и глядя прямо в глаза, — что он купил сэндвич у конкурентов, которые родом не с Сицилии.

— Как ты сказал? — переспрашивает она. Она уже не плачет — в голосе испуг и злоба.

— Он купил сэндвич не в нашем районе.

— Тогда и черт с ним, с предателем, плевала я на него, тьфу, — говорит она, изображая плевок, потом опять поворачивается к Мэтту: — Можно мне фунт индейки, фунт сыра и полфунта печенки? Да, тебе небось нужна известь, чтобы избавиться от трупа?

Звучит классическая итальянская музыка. Голос за кадром произносит: Закусочная Жирного Мэтта на углу Святого Патрика и Фрэнкфорд. Закусочная Жирного Мэтта не связана с Коза Нострой. Конец ролика. Мы хлопаем Жирному Мэтту с возгласами одобрения, а он сгибается в поклоне, затем выключает звук в телевизоре и ставит «The Beat of Me Heart» Тони Беннета, предварительно показав мне с улыбкой обложку пластинки.

— Йоу, леди, как настроение? — спрашивает подкативший к нам, пока мы стояли у кассы за стойкой, Арчи О’Дрейн, крутой, как огурец, в своем инвалидном кресле с пушистым сиденьем леопардовой раскраски, сигнальным рожком, приклеенным к одному из подлокотников суперцементом, и плюшевыми игральными костями, болтающимися на другом, с наклейкой на бампере ОХОЧУСЬ ЗА ТЕЛКАМИ и с брызговиками для защиты от грузовиков на колесах. В общем, это нечто среднее между дьявольским локомотивом для ангелов, тяжелым восемнадцатиколесным трейлером и автобусом для гастролей какой-нибудь рок-звезды. У Арчи волосы неплохо расчесаны и уложены спереди и на затылке, но сзади свисают длинными прядями, и он младший брат погибшей девушки моего брата, Мэган О’Дрейн. Вообще-то я люблю пацаненка, но, конечно, ни за что ему об этом не скажу. А то было бы слишком просто. К тому же есть еще очень важный момент: поскольку он калека, нужно издеваться над ним так же, как над всеми остальными, здоровыми. Самый забавный способ — это называть его Арчибальдом и награждать сложными эпитетами, которые он воспринимает как ругательные. Например: