Михал Вивег - Лучшие годы - псу под хвост
- Название:Лучшие годы - псу под хвост
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Иностранка, БСП-Пресс
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-94145-107-5, 5-93381-105-Х
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михал Вивег - Лучшие годы - псу под хвост краткое содержание
Какие основания у критики считать, что «Михала Вивега можно издавать в два раза большим тиражом, чем других прозаиков»? Взрывной стиль прозы Вивега и широкая палитра типично чешского юмора сделали его самым читаемым автором, воссоздающим в излюбленной для него форме семейной хроники поворотные события недавнего прошлого Чехии.
Лучшие годы - псу под хвост - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Не о том речь. Жена как огня боится собак. Это я серьезно. Как-то одна искусала ее, она даже в больницу попала, кошмар какой-то! — в отчаянии импровизировал отец Квидо. — Какая там еще собака!
— Говорю же тебе — не собака это! — сказал Шперк несколько раздосадованно. — Щенок! Завтра зайди ко мне!
— Значит, ты считаешь, — сказала в тот вечер мать Квидо своему мужу, — что я, у которой при виде непривязанного пса любой породы преждевременно начинаются месячные, горю желанием приобрести для нас собаку, причем именно овчарку?
— Нет, я далек от этой мысли, — удрученно сказал отец Квидо.
— Или ты считаешь, что наш Квидо мечтает об этом? Квидо, у которого при неожиданном собачьем лае начинается непроизвольное мочеиспускание, а то и хуже того?
— Нет, я и этого не считаю, — вздохнув, сказал отец Квидо.
— Или, может, о здоровенной овчарке мечтает маленький Пако? Он что, выразил тебе свое желание в какой-нибудь форме?
— Нет, совсем нет!
— Стало быть, в нашей семье о собаке мечтаешь ты один!
— Да не мечтаю я о собаке, — возразил отец. — Я хочу лишь получить приличную работу.
— Постой, — удивилась жена, — объясни мне, пожалуйста. Значит, ты не хочешь эту собаку? Ты тоже не хочешь ее? Выходит, никто из нас не хочет ее, но, несмотря на это, она будет у нас? Несмотря на это, ты завтра пойдешь за ней? Почему?
— Я же объясняю тебе: чтобы я мог делать свое дело!
— И чтобы ты мог делать свое дело, ты должен купить у Шперка за три тысячи это косматое дозволение?!
— О боже! — простонал отец Квидо. — Разве я виноват в этом?
Сразу было ясно, что редактора осенила какая-то мысль.
— Так его перетак! — воскликнул он. — Только теперь до меня дошло! — Он громко хлопнул себя по бедрам и энергично поднялся с кресла. — Я все время вас журю за минимальную самоцензуру, возмущаюсь, что вы придерживаетесь лишь минимальных ограничений, но на самом-то деле для вас не существует вообще никаких ограничений. Вы вообще не признаете никакой цензуры!
— Да, — вынужден был согласиться Квидо, — пока действительно я не очень, но…
— Стало быть, — перебил его редактор, — вы как бы бьете наотмашь, режете правду-матку, ни с кем и ни с чем не церемонитесь и даже готовы смириться с тем — ибо не так уж вы наивны, чтобы не понимать этого, — что я буду потом по-иезуитски вычеркивать из вашего текста все эти штучки, не так ли? Что вы на это скажете?
— Да вроде бы так, — сказал Квидо, идя на попятную.
— То-то же! — воскликнул редактор и драматически понизил голос: — Однако потом , потом черкать уже не получится!
— Не получится?! — испугался для виду Квидо. — Вот те на! Что же делать? Я тут бьюсь над правдивой историей, а в конце концов выясняется, что из нее нельзя ничего вычеркивать!
— Вам кажется это забавным? — холодно сказал редактор. — Я думал, вы хотите издать свой роман. И в таком случае вам надо порядком из него повычеркивать. А это вряд ли получится, ибо он весь построен так, что, если слишком много из него вычеркнуть, он сразу развалится и рухнет вам на голову.
Редактор победно подошел к открытому окну, забарабанил пальцами по подоконнику и рассеянно выглянул на улицу. По Народному проспекту проехал трамвай.
— Ничего не поделаешь, — сказал Квидо. — Пусть рухнет!
Отец Квидо, заплатив Шперку три тысячи крон, получил полугодовалую суку по кличке Tepa. Кличка с самого начала ему не понравилась: звучала она резко, холодно, а главное, напоминала фильм «Торра! Торра! Торра!» — известную драму времен войны. Всю дорогу от Шперка домой он говорил себе, что неплохо бы назвать сучонку как-нибудь совсем по-другому, более мягко и ласково, что выражало бы — как он надеялся — ее миролюбие, преданность и привязчивость и произвело бы на жену и на Квидо исключительно успокаивающее впечатление. И даже зная, что переименование собаки, привыкшей уже в течение нескольких месяцев к своей первоначальной кличке, считается в кинологии немалым прегрешением, он все же решил пойти на это, ибо, с одной стороны, опасался реакции семьи на кличку Tepa, а с другой — несколько утешался мыслью, что если и не сумел повлиять на выбор имени для своих сыновей, по крайней мере выберет его для своей собаки.
С минуту им владело искушение дать собачке женский вариант своего имени, назвав ее Йозефино, но, к счастью, он тут же отверг эту тщеславную идею, хотя мысль о переименовании собаки по-прежнему не оставляла его.
— Мила. Вилла. Ванилька, — проговаривал он вполголоса. — Милка? — произнес он, но это имя почему-то сразу вызвало в нем картину собачьей случки, и он тотчас от него отказался.
В таких раздумьях он быстро одолел дорогу и вот уже оказался вместе с собакой, которую все еще звали Терой, у красных песчаниковых столбиков садовой калитки. Мобилизуя весь свой интеллект, находчивость и остроумие, отец Квидо двинулся к дому. В голове его в течение этих десяти-двадцати секунд пронеслось добрых пятьдесят существительных женского рода, но ни одно из них — он это чувствовал всей душой — не было тем искомым. Он завернул за угол и увидел на веранде жену, выметавшую опавшие листья барвинка. Из-под кремового свитера выглядывал белый воротничок. Ура, имя найдено!
— Вот она! — выкрикнул он весело. — Зовут ее Нега!
Как ни странно, но лучше всех в семье принял Негу Квидо: несмотря на некоторую настороженность, все еще сквозившую в его движениях, он брал ее на руки, гладил, играл и всячески возился с ней. Бабушка Либа встретила ее разве что как липшего едока, которого знай корми мясом, а Пако был слишком мал, чтобы щенок мог доставить ему радость. Мать Квидо решила игнорировать щенка — отсюда возникла серьезная опасность, что во время своих стремительных и гневных перебежек из комнаты в комнату она попросту затопчет его. Когда эта беготня слишком затянулась, отец Квидо не выдержал.
— Плохо играешь, — остановил он жену. — Неправдоподобно! Взгляни на Квидо. Не смешно ли делать вид, что ты боишься щенка?
— Я не боюсь. Пока! — сказала она. — Но я была против, ты это знал.
Для начала отцу Квидо хватало и того, что она не боится.
— Ну что ж! — сказал он с облегчением. — Да и как можно бояться такого игривого, ласкового, доверчивого шарика? Почему, думаешь, ее назвали Негой?
— Что до меня, так это всегда будет черный, злой, зубастый, жуткий и вонючий пес! А назвать ее можно хоть Мирославой.
— Оставь! — смеялся отец Квидо. — Поди лучше погладь ее. Посмотри, какая она мягкая, нежная.
— Ни за что! И наконец привяжи ее где-нибудь.
— Ты что, в своем уме? Щенков не привязывают.
Отец Квидо недоуменно покачал головой и нагнулся к Неге. Сучонка подняла мордочку и посмотрела на него темными блестящими глазами.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: