Энн Ветемаа - Лист Мёбиуса
- Название:Лист Мёбиуса
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Энн Ветемаа - Лист Мёбиуса краткое содержание
Новый роман «Лист Мёбиуса» — это история постепенного восстановления картин прошлого у человека, потерявшего память. Автора интересует не столько медицинская сторона дела, сколько опасность социального беспамятства и духовного разложения. Лента Мёбиуса — понятие из области математики, но парадоксальные свойства этой стереометрической фигуры изумляют не только представителей точных наук, но и развлекающихся черной магией школьников.
Лист Мёбиуса - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Маленький человечек вдруг весь засветился радостью и провозгласил:
— В 1683 году моего прапрапрадеда вместе с его женой обменяли на двух чистокровных охотничьих собак. У меня есть на сей счет подлинный документ. Они жили где-то под Синди, а затем их перевезли на остров Кихну. Дедушка (то есть прапрапрадед) знал кузнечное дело, а на Кихну якобы настоящего кузнеца не было. Что вы по этому поводу скажете? — И он задрал голову, словно легавая в стойке.
Пент ничего не сказал, только подумал, что едва ли решился бы обнародовать такой факт.
Затем Лембит взглянул на кофейную гущу в чашке Пента и свет с новой силой озарил его лик.
— Как-то у наших островов судно с кофе наскочило на прибрежную скалу. Ну, крестьяне, конечно, запаслись колониальным товаром. Только женщины не знали, что с ним делать. Это было не так давно, на рубеже столетия. — Лембит многозначительно поднял вверх мизинец. Моя милая женушка уставилась на его белый мизинец как на маяк. Может, он в самом деле излучал какой-то невидимый Пенту свет. — Одна из женщин решила пойти к соседям, которые умели заваривать кофе. Там сварили кофе и дали ей выпить. После этого женщина прибежала домой и выпалила в гневе: «Вот черти окаянные, мне дали жижу выпить, а себе всю гущу оставили!..» — Лембит негромко хохотнул. — Что вы скажете?
Опять! Да что тут можно сказать? Пент тоже решил рассмеяться. Затем Лембит переменил тональность, тенор перешел в резкий баритон. Он стал чеканить:
— Наш культурный слой тонкий! Мы невежественный народ! Мы не должны это забывать! Мы веками голодали! Может быть, вы знаете эту свадебную песню? — Он снова перешел на тенор и затянул странным, скрипучим голосом, от которого стало как-то не по себе:
Свадьба, свадебка у нас!
Ой да свадебка у нас!
Жирно ест народ
и хмельное пьет.
Булки белые, колбасы свежие,
сало в руку толщиной,
а какая каша —
вот оно, веселье наше!
И, конечно, опять спросил мнение Пента. Когда тот пожал плечами — было и смешно и неловко, — Лембит сказал нравоучительно:
— Да-а… Не стоит забывать прошлое. Кто не помнит о прошлом, тот лишен будущего! — Он отправил в рот кусочек пирожного и закончил весьма многозначительно: — Когда водолаз слишком быстро поднимается с глубины, то может погибнуть. Вот! — Это и впрямь прозвучало угрожающе. Глаза Лембита округлились, выпучились, словно он сам подвергся этой напасти. — Кровь закипает… Эта штука называется кессонной болезнью. Да, не следует этого забывать! — И поскольку его взгляд остановился на полке с самыми ценными книгами, Пент с грехом пополам понял скрытый смысл сказанного: рано, мол, нам замыкаться на гениях, у нас есть дела поважнее.
Затем Лембит взглянул на часы.
— Ой, мне пора. Я обещал зайти к одному коллеге посмотреть слайды. Каменные могильники. Да, а вам обязательно нужно проветриваться, не то закоснеете тут… Стелла будет брать вас иногда в нашу компанию…
Он поднялся. Они простились, и Стелла пошла проводить гостя в переднюю.
— Вам с ним нелегко, Стелла, — донесся до Пента приглушенный шепот Лембита.
Пент не сомневался, что сейчас получит нагоняй от Стеллы, но когда она вернулась в комнату, то и сама, оказывается, вздохнула с некоторым облегчением.
— К сожалению, я показал себя не слишком воспитанным человеком, — заметил Пент. Каково же было его удивление, когда Стелла улыбнулась. После того как идейный маяк перестал озарять комнату своим светом, она изменилась. Если Стелла и напоминала старательную молодую гусыню, смотревшую в рот вожаку-гусаку, то теперь она вновь превратилась в ту симпатичную птичку, которая трясет гузкой, но чье название во избежание приторности не следует повторять слишком часто.
— Извини меня, но какого лешего он гордится тем, что во время оно его пра-пра— и так далее родителей обменяли на охотничьих собак? Боже ты мой, в этом есть что-то патологическое.
— Сам ты сплошная патология… Дернуло же тебя вякать о педерастии… Так перепугал Лембита, что… — Но Стелла говорила безо всякой злости.
— Видишь ли, — продолжал Пент затронутую тему, — я представлял себе, что он начнет распевать о былых вольностях, золотой поре Эстонии и о трофейных воротах шведской Сигтуны. И еще, возможно, о своеобразии угро-финского праядра и об опасности ассимиляции. И что же? Гораздо важнее для него оказалось то, что мы в прошлом были невежественными. Самое, по-видимому, существенное. Нечто вроде разглагольствования вокруг слов из песни «А эстонец и его племя — их никто не уважает». Весьма странные радости. Или особый вид мазохизма? И как он смаковал прожорливость пращуров — «а какая каша — вот оно, веселье наше!» Ничего не понимаю. Можно подумать, что этот махонький, белесый, озабоченный, суровый, непахучий мужичишка презирает свою нацию…
— Махонький, белесый, озабоченный, суровый и непахучий… Так ты сказал? — засмеялась жена. И она, стуча каблучками, направилась к буфету. — Знаешь, мне хочется рюмочку коньяку. Благоухающего .
Стелла достала бутылку и рюмки и налила превосходного коньяка «Бисквит», подаренного Пенту одним иностранным гостем. Ему порой перепадали подобные подарки. И поскольку коньяк был особенно хорош, он пересилил себя и не откупорил сразу бутылку. Что в тот период, кстати сказать, было очень нелегко.
Слово «непахучий», как видно, особенно рассмешило Стеллу. Почему? И почему Пент, характеризуя Лембита, к другим эпитетам добавил именно этот? Вспомнился такой эпизод. Когда Пент совсем перепугал Лембита своими бредовыми рассуждениями, он на радостях махнул рукой и уронил на ковер сигарету. Она покатилась к ногам Лембита, и Пенту пришлось лезть под стол, чтобы поднять ее. И там он узрел его миниатюрные ножки, обращенные пальцами внутрь. На Лембите оказались носки с народным узором; этот культ национальной самобытности, распространившийся во все мыслимые пределы, пробудил в Пенте необъяснимую неприязнь, и он сделал глубокий вдох. Вероятно, подсознательно хотел к чему-нибудь придраться. И что же он ощутил? Ровным счетом ничего. От ног не пахло. У Пента был чувствительный нос химика — если там что-то и пахло, то его же собственные так называемые гостевые шлепанцы. Вот как появился эпитет «непахучий».
Свои несколько позорные придирки Пент решил оставить про себя. Но не тут-то было.
— Лембит и впрямь непахучий, — шаловливо защебетала Стелла. — И знаешь почему? Злые языки говорят, будто у него вошло в привычку таскать с собой запасные носки. Якобы в обеденное время он заглядывает в туалет и меняет их.
Тут тайные сладострастники рассмеялись.
Н-да, итак они потягивали свой «Бисквит». Чашечка с остатками сенного настоя Лембита не смотрелась на столе — Пент сказал, чтобы Стелла выплеснула эту силосную жижицу. Она опять захихикала и упрекнула мужа: дескать, как он непочтительно отзывается о ее целительном питье!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: