Тим Скоренко - Рассказы

— Это Гумилёв, говорю, «Волшебная скрипка». Вы его декламируете вполне неплохо…

Мужик аж белеет.

— Это моё стихотворение! — говорит он на повышенных тонах. — Моё! Я его для друга своего написал, для Серёги Пупкина!

Я отворачиваюсь и ухожу — разговор зашёл в тупик. Мне вслед летит:

— Никакого уважения! Это моё стихотворение!..

Бывает, да-а.

Фестиваль «Славутич-2008». Иду по дорожке от сцены к своему лагерю. На дороге высвечиваю фонариком чьё-то тело. Мужское тело с солидным животиком в одних плавках лежит, раскинув конечности, посреди пути. Рассматриваю тело, обнаруживается, что это свой человек, Андрей Пундык. Почти в здравом уме, улыбается. Рядом — его друг Игорь. Игорь вроде как чего-то соображает, а я в этот момент как раз иду на лунное затмение смотреть. И говорю Игорю, показывая на Луну:

— Смотри, затмение, Луны не видно.

Игорь искренне поражается, смотрит на небо. И тут с земли раздаётся довольный голос:

— Так это я её…, погасил!

Это был Грушинский фестиваль 2008 года. В том году я впервые прошёл через III тур конкурса и пробился на самую главную сцену фестиваля — «Гитару». Выступления там были спланированы так: сначала классики (Дольский, Никитины, ещё кто-то), затем маститые, но молодые, затем конкурсанты, затем концерт приглашённых спецгостей. То есть Джигурды. Пока жюри обсуждает. Как жюри может что-то обсуждать под Джигурду, я не понимаю, но так решили организаторы.

В общем, все отпели, 10 000 зрителей на горе уже скучают вовсю. А фигли — вы когда-нибудь пробовали авторскую песню 4 часа подряд слушать? Это ж помереть можно, не то что заскучать. Мы там с Лёшей Нежевцом хоть чуть-чуть это занудство про «солнышко-лесное» разбавили. Я так вообще рок-н-ролла отжёг так, что меня по плечам хлопали со словами «ну слава Богу, не все тут на одну лысину».

Итак, все спят, и тут ведущий объявляет: «А теперь на сцене — Никита Джигурда!» Все встрепенулись. О его величии слухи ходили ещё со времён фильма «Любить по-русски».

Джигурда выбежал на сцену очень быстро и босиком. В руке он держал чёрную гитару без шлейки. Он поправил волосы, встряхнул ими (реклама шампуня, не иначе) и прорычал в микрофон что-то вроде «Привет, люди русские». Русские и нерусские люди бурно зааплодировали.

Тогда Никита Борисович поправил волосы ещё раз и расстегнул жилетку, чтобы продемонстрировать свою грудь. Некоторые женщины обзавидовались.

Убедившись, что грудь увидена, Джигурда начал играть.

Фишка в том, что шлейки, как я уже упомянул, на гитаре не было. И стула на сцене тоже не было — стулья только пожилым мэтрам приносили. Молодёжи грех сидя играть. Но Джигурда не растерялся. Он зажал корпус гитары локтем и вывернул руку так, чтобы Am кое-как брался. И Em. И стал играть что-то маршеобразное.

Прямо скажем, получалось у него плохо. Потому что когда он наклонялся к голосовому микрофону, чтобы прореветь очередной куплет, гриф гитары звонко стукался о гитарный микрофон, Джигурда отжимал локоть, ронял гитару и подхватывал её на лету, снова стукаясь о микрофон. В итоге каждые 10 секунд уши у всех закладывало от звонкого перегруза. Звукорежиссёр был не виноват и краснел так, что его можно было принять за помидорину. Он старательно угадывал момент следующего удара по микрофону и в этот момент резко убирал звук вниз. Джигурда самозабвенно пел а капелло.

Я не помню, о чём была первая песня (он ревел и стонал, аки океан), но между песнями Никита Борисович решил сказать речь. Речь Никиты Борисовича повергла всех в трепет. Он рассказал о том, что этот мерзкий, продажный «Первый канал», и это гадкое «НТВ», и это противное «РТР» не пускают бардов (настоящих бардов, во главе с Джигурдой) на телевидение. Не разрешают говорить правду.

А затем наш Джигурда стал петь вторую песню. Если я скажу, что она длилась минут 12–15, я не совру. Причём текст был только в первые 4–5 минут. Затем Джигурда устал стучать грифом по микрофону и решил разогреть аудиторию. Аудитория ржала не переставая и разогрев ей был не нужен. Но Джигурда иначе не мог. Поэтому он взял гитару за самый конец грифа, в районе первого лада, поднял корпусом вверх над головой и стал хлопать в ладоши, зажимая выпадающую гитару большим пальцем. Хлопки получались гнусными, потому что гитару трудно держать корпусом вверх с помощью одного пальца над головой даже обладателю самой большой в России груди. Под хлопки он рычал два слова: «Небо!!!» и «Гори!!!» примерно в равной пропорции. У Джигурды все песни только про небо, поэтому какую он пел конкретно, я сказать не могу. Но поверьте, десять минут криков «небо» и «гори» отправили всех зрителей в гомерический нокаут.

За суммарное время своего выступления Никита Борисович поправил волосы примерно 40–50 раз.

Иногда он тихонечко, отвернувшись, застёгивал молнию на жилетке, чтобы, повернувшись грудью к горе, снова рывком её расстегнуть. Женщины стонали от смеха, но Джигурда был уверен, что от похоти.

Когда он закончил и ретировался (на удивление тихо), на протяжении следующих пяти номеров публика кричала: «Верните нам Джигурду». Но он вернуться не мог, потому что был занят разборками со звукорежиссёром, которому было страшно: над ним нависала джигурдовская грудь.

Подытоживая, скажу одно: один раз сходить на Джигурду стоит. Чисто поржать, простите за терминологию.

В любом городе постсоветского пространства есть такая категория населения, как быдло. Это молодые обыкновенно люди, чаще парни, чем девушки. Они одеты в спортивные штаны, синие, с красными полосками, кожаные чёрные куртки, чёрные модные туфли с острыми или квадратными носами, кепки. Они не могут связать и двух слов, и именно о них Майк пел своих бессмертных «Гопников». Вы знаете, о чём я говорю, конечно. Они не знают, что такое интернет, кроме порносайтов, поэтому тут можно писать на эту тему всё что угодно. Свободное время они проводят, выпивая около магазинов.

Итак, Казань, «Зиланткон-2006», мы с Бубликом стоим в очереди к киоску. Бублик — молодой человек очень характерной внешности: длиннющие светлые волосы чуть ли не до пояса, чёрное пальто, лицом напоминает эльфа. Передо мной один человек, за мной Бублик, за ним — ещё пара зилантовцев. Всё красиво: бэджики, значки и так далее. И тут подходит классическая троица из серии «дай, типа, закурить». Они долго чего-то смотрят на нас, потом главный (самый умный, наверное), извергает: «Ачёто?», показывая на бэдж Бублика. Диалог происходит следующий:

БЫДЛО: Ачёто? (показывает на бэдж)

БУБЛИК: Это бэджик.

БЫДЛО: Ачёто значит?

БУБЛИК: Это у вас в Казани фестиваль проводится.