Екатерина Шпиллер - Я Боюсь…

Приехавшие к Валентине Павловне погостить на недельку дочь с мужем тут же съехали, не прожив и двух дней.

– Вы что, не чувствуете? От этих могил смердит, смердит! – орала уже на выходе дочь так, что слышно было на всех ближайших дачах.

– Да нет же никакого трупного запаха! – ничуть не тише отвечала ей мать.

– А я и не говорю о запахе! – вопила дочь. – Смердение – куда более широкое понятие! Ты, как всегда, ничего не понимаешь, мама!

Зато Смирнов понимал, что имеет в виду эта горластая бухгалтерша-младшая. В том смысле, что он знал, как вся эта хрень может воздействовать на психику, ежели не ведать правды, разумеется. Хотя, надо сказать, ему самому от этой правды не особенно легче стало: до сих пор при взгляде на кресты у него сводит желудок… Наверно, мало времени еще прошло…

Но главное – народ созрел, дорос и осознал. В среду вечером Смирнов с Валентиной Павловной пошли по дачам товарищества «Дружное» собирать деньги.

А в пятницу утром Олег Витальевич встречался в Москве с Адой Борисовной Беляевой.

Она назначила ему встречу в некоем офисе. Офис оказался в очень престижном московском районе, в доме, что на рынке недвижимости ценится исключительно высоко – каменная, дореволюционная постройка, естественно, с ультрасовременным ремонтом. Комната вся в теплых тонах, кондиционер и обилие ксерофаксов – этих бронтозавров наших дней. Смирнов оказался с Валяевой в этой комнате в сопровождении двух бритозатылочных крепких юношей. Она же вела себя здесь, как хозяйка.

Впрочем, и Карма тоже явно чувствовала себя здесь хозяйкой. Она неторопливо разгуливала по столу, аккуратно обходя стоящие и лежащие на нем предметы, иногда что-то там трогая клювом. «Нагадит же! – изумился Смирнов. – На бумаги нужные или еще на что. Как это Ада ей позволяет?» Стоило ему только подумать об этом, как Карма резко повернула к нему голову и злобно уставилась прямо в глаза Олегу Витальевичу. Она напряглась и замерла.

– Ну-ну, девочка, что такое? – ласково спросила, склонившись к ней Валяева, и легонько провела длинными своими пальцами по блестящим перьям вороны. Та тут же расслабилась и снова важно зашагала по столу.

– Ну, – улыбнулась Ада, доставая из длинной пачки дамскую «Мальборину», – как я понимаю, наши дела в порядке?

Олег Витальевич видел себя дважды отраженным в ее очках. Отражения нежно прижимали к груди кейс и изображали на лицах совершенно одинаковые искательно-угодливые улыбки.

Смирнов похлопал рукой по кейсу и ответил:

– Как будто.

– Однако, – Валяева красиво расселась в вертящемся кресле, закинув одну красивую ногу на другую красивую ногу, и выпустила красивое дымовое колечко. – Ходить с такой суммой одному – безумие.

– Не большее, чем вся ваша затея, – улыбнулся Олег Витальевич.

– То есть? – Ада подняла тонкие бровки. Ах, как хороша она была без своего траура, в коротенькой кожаной юбке, яркой алой блузке, с рассыпавшимися по плечам золотыми кудрями! Даже без глаз хороша! А и к чему глаза при таких ногах?

– То самое, – промурлыкал Смирнов, – я ж не идиот, в отличие от своих… соседей. Где кузен Витек, Ада Борисовна? Разве он не здесь, не с вами работает? – постепенно улыбка сползала с его лица, ибо вид у Ады из мирного стал горгонистым. Она наклонилась вперед, ее рот оскалился, брови съехались к переносице.

– Я напомню вам, – заговорила она зловещим шепотом, – что мой бедный брат мертв. Он трагически погиб. А ты все-таки идиот, Смирнов. Я ведь тебе говорила, что у меня нет работы. Я – безработная, жертва новых экономических отношений в обществе, а ты – козел! – казалось, она сейчас кинет в него чем-нибудь тяжелым. Смирнов втянул голову в плечи.

– Да, конечно… Но… этот офис… – пробормотал он.

– Что – офис? – прошипела Ада.

– Н-ничего…

– Вот именно! – Она опять откинулась на спинку кресла. Постепенно ее лицо расслабилось, она со вкусом затягивалась сигаретой и молчала. Ее лбы не издавали ни звука, стояли безучастные, как телеграфные столбы, глухие и немые. Прошла целая вечность, в течение которой были слышны лишь легонько постукивающие коготки вышагивающей Кармы. Олег Витальевич не выдержал и, смущенно откашлявшись, робко спросил:

– Может, мы уладим, наконец, наше дело?

– Может… – откликнулась Ада.

– Скажите… э-э… в какой срок вы… э-э… перезахороните ваших близких?

– В короткий, – сразу ответила она. – Если вы купите у меня участок за тридцать тысяч долларов.

– Разумеется. Как договаривались. Ровно тридцать, – заторопился Смирнов.

– А кому я продаю землю? – поинтересовалась Валяева.

– Мы тут составили договор, – засуетился Олег Витальевич. – Вы продаете землю товариществу под огороды. Да какая вам разница-то?

– Абсолютно никакой, – отрезала Ада. – Давайте баксы. У меня тут детектор валюты… Давайте, доставайте! Я проверю…

Смирнов щелкнул замками кейса и стал вытаскивать неровные пачки купюр. Здесь были и стольники, и десятки, мятые, старые, совсем новенькие. Ада натренированным движением быстро засовывала их по очереди в машинку, потом откидывала: сотни – направо, полусотенные – влево, десятки – вверх… Процесс пошел.

Карма клювом и правой лапой придвигала к Аде откинутые слишком сильно в сторону бумажки – помогала, в общем.

– Вы нас не подведете? – тихонько спросил Смирнов, с уважением глядя на валяевскую деятельность. Он чувствовал себя как когда-то «на ковре» у первого секретаря – тот же трепет, почтение и слабость в ногах.

– Я еще никогда никого не подводила, – процедила Ада, не прекращая работы. – Подводили только меня.

Олег Витальевич понимающе и сочувственно закивал головой.

…По окончании работы Ада улыбнулась ему своей белозубой улыбкой. Смирнов не выдержал и все-таки сказал то, что мечтал небрежно этак бросить еще в самом начале встречи, но что не получилось:

– Конечно, вы понимаете, Ада Борисовна, что мы просто очень мирные люди, а могли бы добиться своего и другим путем…

– Брось, Смирнов, – спокойно отвечала Валяева. – У вас не было выбора.

– Мы могли перекупить у тебя ментов! – запальчиво воскликнул Олег Витальевич. – И нам бы это дешевле встало!

– Ну , что ж вы этого не сделали? – усмехнулась Ада. – Не надувай щеки! Все учтено могучим ураганом! Вы прекрасно знали, что взятку от «коллектива» ни один нормальный человек брать не будет. Даже если ваша сумма на ноль круглее. Слишком рискованно. Это же дело-то междусобойное, интимное, касается только двоих.

– Но администрация…

– …Которая не хочет иметь с вами дела! – подхватила Валяева. – Родной, что ж ты меня так низко ценишь! Ваши личные неурядицы с Головой плюс «газовый» анархизм коллектива…

– Это ты стукнула! – ахнул Смирнов.