Рассел Хобан - Кляйнцайт

В дверь с той стороны начала колотить Смерть. ХО–ХО–ХО, вопила она. ВПУСТИ МЕНЯ!

Уходи, приказал Кляйнцайт. Твое время еще не пришло.

ХО–ХО! — завопила Смерть в ответ. ДА Я НА КЛОЧКИ ТЕБЯ РАЗОРВУ. ВСЯКОЕ ВРЕМЯ — МОЕ, Я ХОЧУ ТЕБЯ ПРЯМО СЕЙЧАС И Я ВОЗЬМУ ТЕБЯ СЕЙЧАС. СЕЙЧАС СЕЙЧАС СЕЙЧАС.

Кляйнцайт подошел к двери, замкнул ее на второй замок, навесил цепочку. Уходи, приказал он. Ты не настоящая, ты существуешь лишь в моем сознании.

А ТВОЕ СОЗНАНИЕ НАСТОЯЩЕЕ? — вопросила Смерть.

Конечно, мое сознание настоящее, — ответил Кляйнцайт.

ТОГДА И Я — НАСТОЯЩАЯ, сказала Смерть. ТАК Я И ТЕБЯ ВОЗЬМУ. Ее пальцы просунулись в щель для писем. Черные, покрытые шерстью, с отвратительными длинными серыми когтями.

Кляйнцайт сходил на кухню, взял там сковородку и со всей силы опустил ее на эти мохнатые черные пальцы.

Я ЗАБЕРУ ТЕБЯ ПОЗЖЕ, пообещала Смерть. ВОТ УВИДИШЬ.

Ладно, сказал Кляйнцайт и вернулся к столу писать второй абзац.

Ты такой смелый, произнесла желтая бумага. Такой сильный, такой мужественный. Возьми же меня.

Минутку, сказал Кляйнцайт. Он поскреб голову, взъерошил волосы, просыпал перхоть на желтую бумагу и на стол. Мне нужно все рассортировать, произнес он. Прежде чем я перейду ко второму абзацу, я должен уяснить себе свое настоящее положение. Поэтому он составил список:

Из точки А в точку В — Начало. Чего?

Желтая бумага — Тачка, полная клади. Зубная паста «Бзик»

Директор по творческой части — «Вы уволены».

Доктор Налив — «Сделайте это со стретто прежде чем стретто, знаете ли, сделает это с вами».

Медсестра --

Легковоспламеняющийся — Мертв.

М. Т. Пуз — Мертв.

Шварцганг — Пик пик пик пик.

Рыжебородый — Последний передо мной. ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА?

Пиггль — Код?

Фукидид — «Грозный натиск кораблей».

Смерть — «Я заберу тебя позже».

Шива — «Позволить ему струится сквозь тебя».

Бог — «С желтой бумагой попробуй что‑нибудь».

Подземка — «Не ты ли Орфей?»

Фолджер Буйян — «Я тебя после школы уработаю».

Жена — Снова вышла замуж.

Дети — «До свидания, папочка».

Отец — «Я не знал».

Мать — «Я знала».

Брат — «Никто не сможет тебе ничего сказать».

Тренировочный костюм, носки, кроссовки — Купить завтра.

Кляйнцайт просмотрел список, проставил на полях птички, увязывая таким образом разные пункты. Затем он составил другой список:

Посыпал перхотью и этот лист, взялся за третий:

Легковоспламеняющийся — Расширенный спектр — Гендиадис — Цитра? — Желтая бумага?

М. Т. Пуз — Незаполнение объема — Фруктовые булочки

Шварцганг — Онтогенез — Табачная лавка — Желтая бумага

Макдугал — Глазгоктомия

Никчемс — Увеличенный просцениум

Радж — Гесперит

Угнетайз — Сыпь

Пиггль — Чешуйчатые ноумены — Контора? — Конрад? — Тайный агент? — Код? — Желтая бумага

Дрог — Проблемы с фузеей

Старый Григгз — Палимпсест

Рыжебородый — Смещенная точка опоры — Желтая бумага — Губная гармошка — Фруктовые булочки

Кляйнцайт — Гипотенуза — Диапазон — Асимптоты — Стретто — Глокеншпиль — Желтая бумага

Кляйнцайт долго изучал все три списка. Очень хорошо, заключил он. В результате я так и не узнал больше того, что знал раньше. Желтая бумага уснула. Стараясь ее не будить, он написал второй абзац, третий, закончил страницу, написал вторую, потом третью.

Он подошел к двери, прислушался, услышал за ней дыхание Смерти. Ты еще там? — спросил он.

Не то чтобы, ответила Смерть.

Сделай мне одолжение, попросил Кляйнцайт. Сбегай, пожалуйста, в бар и принеси мне двадцать пачек «Синиор Сервис». Деньги я опущу в щель для почты.

Я у тебя не на побегушках, твою мать! — возмутилась Смерть. Сам сбегай, коли тебе нужно.

Ты не будешь этого делать, потому что ты не настоящая, сказал Кляйнцайт. Если бы ты была настоящая, ты бы взяла деньги, срулила в настоящий бар и притащила мне настоящие сигареты. Вот тебе деньги. Он опустил их в щель, услышал, как монеты зазвенели на полу перед дверью.

Ты там? — спросил он.

Тишина. Кляйнцайт отпер дверь, выглянул. Никого. Он собрал с полу деньги, сам сходил в бар, купил сигареты.

По возвращении он взял Фукидида, подержал книгу в руке, думая о всяком разном. Скорректировав и проанализировав все имеющиеся в наличии данные, произнес Кляйнцайт, мы так ни к чему и не пришли.

С таких взглядов не собьешь, похвалил Фукидид.

Спасибо, ответил Кляйнцайт. Имеются еще некоторые доказательства, неподтвержденные, правда, существования группы людей желтой бумаги. В Госпитале, возможно, имеется целая палата таких. Доктор Налив ставит диагнозы, назначает лечение, оперирует, доктора Плешка, Наскреб и Кришна ассистируют, Медсестра и ее сиделки ухаживают за больными в Палате А4. Я — один из людей, лежащих в А4.

Будь патриотом, сказал Фукидид. Не позволяй себе пасть духом.

Этиология различных недомоганий и болезней у пациентов в Палате А4 мне неизвестна, продолжал Кляйнцайт. Если, как мы и подозреваем, желтая бумага имеет отношение ко всем случаям, то было бы интересно вникнуть в истории тех, кто выздоровел.

Он позвонил в госпиталь Медсестре.

— Ты что‑нибудь знаешь о тех пациентах в А4, которые были успешно выписаны? — спросил он.

В ответ молчание.

— Ну, ты знаешь, — продолжал Кляйнцайт, — которые выздоровели и были выписаны домой.

Никакого ответа.

— Ты слушаешь? — спросил Кляйнцайт.

— Да, — ответила Медсестра. — Я не знаю ни одного с тех пор, как я тут работаю.

— А как долго ты там работаешь?

— Три года.

— Но этого не может быть. Есть же я.

— Ты выписался сам. Не было ни одного, кто был бы выписан. И ты единственный, кто выписался сам.

— Но ведь это не те же самые люди, которых положили в госпиталь три года назад.

— Нет, конечно. Мы многих потеряли.

Как здесь холодно, подумалось Кляйнцайту. Не должен был Рыжебородый загонять мою электроплиту.

— Ты слушаешь? — спросила Медсестра.

— Пока да, — ответил Кляйнцайт.

ПРИВЕТ, КРАСАВЧИК! — заорал Госпиталь прямо в телефонную трубку.

ХО–ХО! — завопила Смерть в щель для писем.

— Но ведь это же, — сказал Кляйнцайт, — не реанимационная палата или как там еще она называется?

— Нет, — ответила Медсестра, — просто так получилось.

Кляйнцайт попрощался, повесил трубку. Если проиграли афиняне, сказал он, не уверен, смогу ли я жить дальше.

Думай на афинский лад, посоветовал Фукидид.