Алла Герцева - У Вечного огня

Вадим тяжело закашлял, открыл глаза, обвел взглядом спальню. Приснилось! Вытер ладонью вспотевший лоб. В поезде, когда в лагерь ехали, Никита его душил. Хорошо, конвойный в дверь постучал. Мужчина сел на постели. Сколько лет прошло? Живой Никита, или помер в лагере? Ему двадцать лет дали! Потом добавили за убийство в зоне. С Никитой тогда по-крупному залетели. Кассу сняли! Повезло! Кто еще был? Жорка однорукий. Вовремя я деньжата спрятал! Никита подумал на Жорку, убил его в КПЗ. А до меня руки у него оказались короткими. Адвокату удалось, поселить нас в разных камерах, а после и вовсе с меня снять обвинение. Только год пробыл в колонии. Вышел, открыл свое дело. Давность времени! Кто теперь опознает в нем бывшего воришку. Что там было делить? Вадим взял с тумбочки сигареты, жадно затянулся. Тамара всегда ругала, когда курю в комнате. В своей спальне, могу делать все, что хочу. Он прошел по комнате. Сколько лет с Тамарой спят раздельно. Как в Америке! Давно стали чужими. Не стало Володьки, и все рухнуло.

Прохладный душ немного взбодрил. Вытерся насухо полотенцем, наклонился к зеркалу. С грустью оглядел лицо, провел ладонью по щеке. Мешки под глазами, щеки обвисли. Надо сходить в больницу, к жене. Но сначала в ресторан. Валентина за троих успевала. А теперь, даже Гришка обленился. Перед его глазами предстало окровавленное лицо Вероники. Связалась с молокососом, и какова развязка! Словно дьявол смеется надо мной!

В столовой, за большим столом, Вадим Евгеньевич почувствовал себя одиноким. В глазах защипало. Ему представились светлые утренние часы, когда воскресными днями, они втроем сидели за завтраком. Маленький Володька в детском кресле, наворачивал, свою любимую, манную кашу. Они с Томкой любовались сыном. Потом Володька вырос. А Тамара стала раздражать. Как держит чашку, как пьет кофе маленькими глотками. Сколько лет прожил в этом небольшом городке? Здесь обрел покой. Здесь прошли самые счастливые дни.

Он машинально съел яичницу, выпил кофе.

— Настя! Никого не пускай в дом! Я поздно! К Тамаре заеду! — громко хлопнул дверью, вышел на веранду, застегнул замок на куртке. Возле решетки забора увидел машину, с распахнутыми дверцами, и двоих незнакомых мужчин.

Спустился по ступенькам, медленно прошел по дорожке, толкнул решетчатую калитку.

Один из мужчин раскрыл удостоверение.

— Прокуратура! Вадим Евгеньевич Сытин!? Прошу пройти с нами!

— В чем дело! — Вадим, покрутил головой, стараясь не терять достоинства. Хотя внутри у него предательски все дрогнуло, к горлу подкатил комок. Докопались!

Нина закрыла крышкой кастрюлю. Поглядела на часы. Сейчас Павлик вернется с работы. Поставила тарелки на стол, порезала хлеб. Услышав звук хлопнувшей входной двери, вышла в коридор.

— Быстро мыть руки и за стол!

— Есть, товарищ командир! — Павел задержал взгляд на округлившемся животе жены.

— Все нормально?

— А как же!

— Местного олигарха сегодня арестовали! Из Москвы приезжали.

— Сытина? — Нина налила в тарелку борщ, поставила на стол.

Павел присел к столу. — Его, самого! Видно, у него старые счеты с представителями власти и правоохранительными органами.

— Ох, какую фразу завернул! — рассмеялась, Нина. — Как на трибуне, по случаю дня милиции! Сказал бы, с Ментами! Ешь, пока не остыло!

Павел быстро опорожнил тарелку.

— К начальнику заходил. Предложил дежурство установить возле вечного огня! Бомжи устроили посиделки. Обидно! Памятник, святое место! А с другой стороны, куда им деться в холодные зимние ночи! Ночлежки не модно строить! И откуда их столько развелось?

— Они все несчастные люди! — Нина налила в чашки чай, подвинула мужу печенье. — У кого квартиру отобрали, обманули мошенники, кто-то лишился работы, не смог уплатить за жилье, работники ЖЕКА выставили на улицу. Им ведь плевать на человеческие судьбы. В советское время такое обращение с людьми не позволялось! Всех устроить дворниками, как Степку, невозможно.

— Степан сейчас господином ходит! — усмехнулся Павел. — Надежда Ивановна ему вещи сына отдала.

— Она добрая женщина!

— Алексей на свадьбу пригласил! Как пойдешь? — подмигнул Павел жене.

— С удовольствием! Куплю новое платье, чтобы нам с малышом было в нем комфортно! — улыбнулась Нина.

— Девочка эта, Федорова, ходит в школу? — Павел помешал в стакане ложечкой.

— Сейчас вроде немного повеселела. Правильно говорят, время лечит! Я ей обещала помочь с подготовкой к экзаменам.

— Вы вместе рожать в роддом пойдете?

— Получается так!

— Пришло времечко! Ученики вместе с учительницами рожают! — недовольно покачал головой, Павел.

— Явление, конечно, малоприятное! Воспитание отсутствует и дома, и в школе. Никто не уделяет внимания ребятам. Остается только, телевизор! А там одна программа! Либо драка, кровь, либо секс! Но за Наташку рада! Родит, станет о малыше заботиться, и душа оттает!

Тамара открыла глаза, оглядела палату. В одноместную поместили. Жена богача. Слова не с кем сказать. Потянула одеяло. Лежу одна, никому не нужна. Вадим уже неделю не приходит. Интересно, чем теперь занят? Любовница погибла! Жена, давно надоела. Терпит из жалости. У меня к нему тоже никаких чувств не осталось. После гибели Володи, нас ничего не связывает. Она стерла ладонью, горячую слезу, покатившуюся по щеке. Мы давно чужие! Скрипнула дверь. Тамара, приподняла от подушки, голову. Худенькая женщина, среднего роста, с большой сумкой, неуклюже протиснулась в дверной проем.

— Мама! — обрадовалась Тамара. — Куда ты столько тащишь! Здесь все есть!

— Здравствуй, доченька! — женщина подошла к кровати, поставила на пол сумку, подвинула стул, села, взяла Тамару за руку. — Как ты себя чувствуешь! Что врачи говорят!

Тамара сжала пальцы матери.

— Нервы! Что они еще скажут! Скучно здесь! Но домой не хочу. Я давно здорова! Вадиму не сознаюсь. Он платит врачам, и я лежу здесь! Никого не хочу видеть. — она опустила глаза на старенькие, потертые туфли матери.

— Почему не надела сапожки? Специально для тебя искала.

— Сама, еще станешь носить! Вот, погоди, выйдешь из больницы.

Тамара заметила, мать отводит взгляд.

— Ты что-то скрываешь!?

— Вадика вчера арестовали! Прямо у дома. У следователя спрашивала, говорит, из Москвы приезжали. Старые его дела.

— Вот как! Выходит, богатство честным путем не достается! Может, к лучшему!

Старушка махнула рукой на дочь. — Сколько лет вместе прожили! Жаль человека!

— А мне не жаль! — щеки Тамары покраснели. — Ничего и никого не жаль! Слышишь! Вадим давно стал чужим! Любовницу молодую завел! Все это богатство, дом, машину, ничего не жаль. Жить хочу, как раньше! — взяла руки матери в свои ладони. — Помнишь, когда еще папа был жив! Как мы хорошо жили! Уедем отсюда, мамочка! Под Калугой, домик, бабушкин остался. Начнем все сначала!