Владимир Шатов - Ковчег

- Все совершеннолетние члены общины собрались, даже Доктор. – Отчитался, приподнявшийся из первого ряда Химик. - Только Роженица находится в медицинском отсеке.

- Понятно.

Патриарх кивнул ему, не переставая вылавливать из толпы хорошо знакомые лица. Вот рядом с дружной бригадой сидит скучающий Шахтёр. Он явно не понимает, зачем нужны эти собрания.

- Ему бы сейчас в забой…

В углу примостился застенчивый Зоотехник. Он так пропах неистребимыми запахами подопечных, что стесняется своего присутствия. Вон задумчиво смотрит в потолок немолодой и уставший Биолог. Наверное, проверяет эффективность своего лучшего изобретения, грибковой плесени, дающей приглушенное фиолетовое свечение.

- Интересно, виден ли отсюда след пули? – Некстати подумал Патриарх.

Он поднял к верху глаза и со второй попытки разглядел смазанный след от касательной пули. Она наткнулась на железную балке, служащую каркасом крыши Убежища и отрикошетив от неё попала в его беременную жену. Почти тридцать лет прошло от тех злополучных событий, а он всё ещё помнил Катеньку живой…

- Вот мы и дождались, – он всегда про себя разговаривал с ней. - Скоро всё закончится.

Патриарх посмотрел на волновавшихся жителей. Он не напрасно тянул паузу. Он думал. Знал, что сказанное им сейчас вызовет бурю эмоций. Знал, что необходимо принять единственно правильное решение, от которого зависит их будущее. Он только что принял его, и слегка покашляв, чтобы прочистить горло тихо начал говорить:

- Я на правах избранного руководителя, собрав вас здесь на экстренное заседание с одной целью. – Он сделал паузу, набираясь воздуха и сил. - Сообщить вам о замеченных на поверхности людях.

- Как?

- Не может быть!

- Сколько их?

Выкрики с мест не прекращались несколько минут. Патриарх был готов к подобной реакции, переждав первоначальные вопросы, он поднял правую руку и произнёс:

- Я знаю столько же, как и вы. Три человека движутся в нашу сторону. К утру, они будут рядом. Кто они и зачем находятся здесь не ясно.

- Ну и пусть катятся дальше! – вскочил импульсивный Водяной.

Он по роду занятий неотлучно следил за таянием добываемых бригадой Шахтёра ледяных блоков и мало общался с людьми.

- Зачем они нам вообще сдались?

- Водяной прав.

- Как жили, так и будем жить.

- Не умрём!

И к такой реакции был готов Патриарх. Он горько усмехнулся и повернувшись в сторону Шахтёра, предложил:

- Скажи им!

- Лучше Вы скажите. – Вскочил тот.

- К сожалению, вы не знаете всей информации.

- Да говорите хоть кто-нибудь...

- Нет, говори ты!

- Да не умею я говорить... – он молитвенно сложил свои натруженные руки, но видя, что ведущий не реагирует, нехотя продолжил. - Запасов дизельного топлива хватит на год, максимум на полтора…

Шахтёр выпалил неуклюжие слова и плюхнулся на лавку. Члены общины с минуту переваривали полученную информацию, затем опять начали кричать:

- Придумаем что–то!

- Тогда и выйдем…

- Сведения точные?

- Тише, – остановил выкрики Патриарх. - Это наш единственный шанс встретиться с выжившими людьми.

- А вдруг они бандиты? – поднялась со своего места недоверчивая Повар. - Начнут стрелять…

- Это вряд ли… - начал рассуждать вслух логичный Инженер. - За столько лет они точно перестреляли друг друга и гости здесь явно с другой целью.

Жители Убежища продолжили рьяно обсуждать сложившуюся ситуацию. При принятии решений учитывался каждый голос. От хвалёной демократии устройство внутренней жизни Общины отличалось только одним. Все жители голосовали открыто и каждый должен быть убеждён в необходимости таких действий. Перекрикивая гул собравшихся жителей, обратился Патриарх к людям:

- Ставлю вопрос на голосование!

– Всё ясно...

- Подождите. – Встал со скамейки Химик. - Не забывайте, что от поверхности нас отделяет метров двадцать льда и снега.

- Придётся работать всё ночь. Откроем двери шлюзовой камеры и будем вырезать спрессованный снег ступенчатыми блоками.

- А куда девать такую массу льда?

- Водяной будет дробить его, и спускать в канализацию. Инженеру нужно подготовить дополнительный запас энергии для быстрого таянья снега. – Казалось, у Патриарха есть ответ на любой вопрос. - Когда останется последний слой перед поверхностью все уйдут, а я один вырублю его и выйду наверх.

Последние слова Патриарха вызвали шок у слушателей. Большинство людей, молча и недоумённо, смотрело на многолетнего руководителя.

- Ты сошёл с ума, – возмутился обычно коректный Химик. - Даже не думай об этом!

- Выйду я! – Отрезал закаменевший Патриарх.- Я самый старый в общине, не жалко пожертвовать… Кроме того как официальный руководитель Общины, только я имею право вести с гостями переговоры.

- Хорошо, но как быть с совместимостью, – встревоженная Доктор просчитывала профессиональные риски. - Что если пришельцы принесут неизвестные нам болезни и вирусы?

Патриарх задумался и, закрыв глаза, потёр ладонями морщинистое лицо.

- Сделаем так! – он не советовался, а отдавал поручения. - Доктору подготовить отдельный, герметичный бокс. Я проведу туда гостей, если конечно они настроены дружелюбно и согласятся войти.

- А как Вы застрахуетесь перед встречей?

- Я надену противогаз и комплект химической защиты. После встречи я сам возьму у них кровь и ваша задача произвести как можно быстрее необходимые анализы. Это возможно?

Доктор кивнула головой. В её распоряжении находилась специальная медицинская комната, обустроенная довольно неплохим оборудованием. Неведомые строители бомбоубежища загодя побеспокоились о здоровье неизвестных постояльцев, и надёжно запертая комната не подверглась варварскому разграблению.

- Мы сможем сделать необходимые тесты на совместимость в течение двух часов. – Разъяснила она слушателям. - Достоверность девяносто процентов.

- Отлично, – обрадовался Патриарх и взмахнул руками. - А я за это время переговорю с гостями и выясню ситуацию на поверхности. Возражения есть?

На этот раз никто не высказал критических замечаний. Жители Убежища постепенно проникались осознанием важности момента.

- Тогда голосовать не будем. – Подвёл Патриарх очевидный итог. - Химик и Инженер сейчас доведут технические детали, где кому находиться и за работу!

- Хорошо.

Он буквально упал на председательский стул. Этот бесконечный день забрал у него последние силы…

За окном, занавешенным коричневыми, с продольными светлыми полосками шторами, натужно нудил злой и голодный ветер. Набирая полные пригоршни ледяной каши, зима швыряла в стекла холостяцкой квартиры, замороженные до синевы снежинки, символы холода и одиночества.