Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Я гляжу таясь из тесной пенной кладбищенской миндальной рощи рощи рощи…

Роща забытая кудрявая стоит цветет течет над могилами, над гробами…

…И Азраил берет от тела своего от глубин колодезных прохладных платиновой паранджи своей горсть ярых кудрявых вьющихся червей ливневых глиняных несметных густых…

И Азраил берет от мученого траченого тела своего горсть спелую червей и сыплет их на одну Чашу Весов…

И чудится мне из тайной могильной цветущей слепой миндальной равнодушной рощи моей, что персты Ангела — те же черви быстрые умелые…

Но Весы Судьбы но Весы Пасько-Корыто недвижны.

И одна Чаша Весов опущена в могилу Пасько-Корыто, а другая Чаша стоит в небе сизом кладбища высокая…

…Уже вечер на кладбище…

Долгий…

Дивный…

Чудовый…

Вечер предчувствий наитий прозрений загробных…

Господь!..

Чую!..

Чаю воскресенья мертвых…

…Уже вечер на кладбище и бродят сизые млечные родимые сумерки…

И чудится мне, что Весы Судьбы в сумерках разрослись необъятно…

И от луны стали серебряными певучими летучими высокими…

И Чаша Червей стоит высоко в небе и Азраил возрос необъятно и стоит в небе…

А Чаша Пасько-Корыто стоит в могиле его в земле его последней…

И много червей надо, ибо молодо яро тело Пасько-Корыто ибо умер он до срока…

И Ангел сыплет горсти червей радостно сладко отрывая отлепляя отдирая их от тела своего и тогда Чаша Червей медленно колышется и движется движется движется вниз от неба к земле к земле к земле неудержимо…

И восходит к небесам к плеядам серебристым Чаша Душа Пасько-Корыто от земли от могилы…

…Ангел Ангел Азраил ночь ночь нощь нощь нощь уже на кладбище (а на кладбище всегда нощь! Да Ангел?)

Ангел Ангел Нощи Азраил да положи на его Весы две его ноги — и все! все! все твои Черви не перетянут не пересилят их!..

Да Азраил!

Да Владыка Червей непобедимых!..

…Я кричу из ночной миндальной рощи что ли?..

Я шепчу из миндальной рощи что ли?..

Созвездие Весов плывет грядет стоит над кладбищем что ли?..

Одна свежая могила на кладбище что ли?..

Ой ли?..

…Поэт… дитя… вечный лобастый молочный теленок отрок…

А кто не умалится до дитя — не войдет в царствие Божье…

…Мы бредем бредем бредем с Павлом-Иудеем по кладбищу по роще миндальной.

А роща вешняя невинная цветет и ночью и не знает что она на кладбище…

…Поэт, ты слепая цветущая миндальная роща на кладбище?..

Поэт, ты не знаешь, что окрест тебя погосты мазары кладбища?..

Поэт — ты певец апостол мудрости?..

…Нет, я певец печали, ведь в мудрости нет ни радости, ни печали, а мне печально…

…Поэт, ты Пророк?..

…Нет, Пророк — это олень в гоне в страсти в сласти телесной, это мудрец во гневе, а я певец печали…

…Осенней слезной осенью туманной туманной

туманной

Я рисую рисую журавля зимушника домушника

на бумаге на бумаге на бумаге…

Но он все улетает улетает улетает…

…Да.

Я поэт печали…

Я поэт кладбища…

Я роща кладбища…

И!..

…Ветер вешний кроткий тронул наклонил

цветущую прибрежную алавастровую

алычу над рекой

Как кумган кувшин с пенным избыточным

блаженным бухарским вином вином вином

И пролилась и полилась осыпалась летучими

лепестками в реку алыча как кувшин

хмельной святой…

О…

…И ты поэт печали?..

…Вечерней порой в тихой вешней луже

Раздумья жабы перед бедствием вселенским

Чу!..

О чём ты жаба?..

…И ты поэт печали?..

Ты?..

…А в августовскую щедрую нощь

Поэт вышел из дому с большим темным

совиным зонтом в руках…

Зачем тебе зонт, поэт?

Ведь нощь ясная окрест?

От звездопада!..

Ведь в августе серпене стоят летят большие

звездопады звезд урожаи!..

И поэт улыбался…

…Я умру в одиночестве

Меня проводят только ласточки на

кладбище…

Я их кормил лепешкой в дни последние мои…

…Тимур-Тимофей и ты поэт печали?..

Душа поэта — это глаз око с вечносидящей таящейся в нем

ядовитой сладкой жгучей соринкой

И она слезится, плачет, страждет душа сия…

И мир — лишь сладкая соринка в очах божьего певца поэта

в очах пресветлых улыбчивых а страждущих?..

…Тимур-Тимофей и ты поэт печали?..

И ты уходишь навек до срока своего в волны Кафирнихана-Ада?..

И ты воспоминаешь жизнь свою?..

Воспоминаешь?..

…Да. Воспоминаю.

И в льняной рубахе друида я бреду в лесах моей юности…

О Будда!..

И в брезентовых сырых тапочках и сатиновых шароварах я бреду бреду веселый в той дальной дальной дальной миндальной роще роще…

…О поэт!.. О отрок!..

О молочный очарованный травяной первотеленок!..

И твои новорожденные шаткие шалые слепые слизистые ноги уж тронуты первой земной святой дрожью!..

О сладко! боже!..

…О поэт! и ты отдаешь свои песни людям

неслышно, тайно,

Как отдает летучие лепестки прибрежная

алавастровая алыча ветру и реке,

Как отдает вечному ветру свой сладкий

кроткий божий дух скоротечный

безымянный куст шиповника у дороги…

О летучие святые хрупкие лепестки!..

О бабочки души!..

…Поэт! и ты алыча приречная?

И ты куст шиповника придорожный?

И ты певец певун тайный язык родник безымянный немого народа?..

И ты родник немого леса и ты язык немого бражного народа?..

…Да… Аааааааа…

Ау!..

Ай дальны сладки лепы пенны времена…

Ах!..

Когда свята Русь была…

…И вот вот вот мы бредем с Павлом-Иудеем по миндальной кладбищенской роще роще роще роще роще роще роще…

Нощь уже…

Нощь на кладбище…

Нощь в роще…

А мы отроки войны а мы голодные.

Всегда от похорон от прощаний долгих на земле этой скорой сладкой есть хочется.

И сказано: «Оставьте мертвым хоронить мертвых»…

Воистину так!..

…И мы с Павлом сходим с кладбища в Джимма-Курган, но которому все еще пух любви витает летает бродит из несметного Сарая Софьи-Кобылицы и Абдуллы-Онагра.

И мы с Павлом сходим с кладбища и только в нощи за нами лоснится светится маслянистыми атласными сытыми цветами миндальная роща кладбищенская, потому что она питается кормится мертвецами сытая жемчужная роща эта…

Но я люблю более худые редкие хилые нагорные наскальные рощи дальные вольные, которые вдали от кладбища цветут бедно и не светят жирными сытыми лепестками…

И я люблю кочевых голодных бедных странников-дервишей Азии одетых только текучим беглым ветром…

И ветер — их одно одеянье…

…О человек! ветр лишь не истлеет, его не возьмут моль и тля, ветр вольный кочевой лишь одно вечное вечное твое одеянье…

О дервиши Азьи Азии где вы?..

Иль сошли с земных дорог на пути небесные?..

Иль были дервишами земли а стали ангелами небес?..

Иль не стало вас на дорогах земных?..