Тимур Зульфикаров - 33 новеллы о любви

ты хоть одного человека, который бы остался от них?.. Слышал ли ты самый легкий шепот хотя бы одного из них?.. А, раб?.. А, Ходжа Зульфикар?..

…Да Аллах!.. Слыхал!.. Я слышал как шейхи мученики загробные шептали дышали из-под плит, когда я возлюбленную свою Арриа-Сорейю ублажал на гробовых плитах окроплял окрылял…

Да Аллах! Слыхал!.. Они меня благословляли…

Айя!..

Тогда Арриа-Сорейя отворила усопшие дальные пергаментные песчаные замогильные белесые слепые уста:

— Ходжа Зульфикар возлюбленный мой…

Я пятьдесят лет искала тебя по земле… И нашла…

Возлюбленный мой… Прости что я в саване пришла…

А все платья мои я на дорогах избила износила извела…

Прощай… Возлюбленный мой похорони меня упокой меня…

Я не могла умереть без тебя… и вот нашла тебя… и радостная умерла…

Возлюбленный мой… я твоя блаженная посмертная счастливая жена…

Уай… Уа… Уа…

Аллаху Акбар!..

Аллах велик как небеса…

А человек как земля мал…

Да!..

1975

…Юродивый святой Руси Тимофей-Измигул сказал:

— О Господь мой!.. Блаженный Павел Апостол сказал: Ибо слово о Кресте для погибающих — юродство есть!

Ибо написано: Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну! Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?..

Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих… Но где юродивые на Руси сей?..

Я последний юродивый Руси Тимофей-Измигул…

Да Господь мой! мой ивовый печальный осенний Господь мой…

Но после той Войны, когда будут гореть рыдать сникать чадить камни — все живые станут юродивыми… да…

Я стою в новгородском осеннем сквозистом поле поле поле

Я последний юродивый последних времен Тимофей-Измигул

Сладко Отче в осеннем чистом вседальнем тихом нежном струистом поле где только витают серебряные перламутровые жемчужные паутины целебные пелены кружева

Господь запеленай меня в осенние летучие пелены паутины свои полевые! ай!

Но мучает меня тишина Руси этой и слова владык вождей нынешних властителей безбожников о жизни и мире

И палачи хлопочут ратуют за отмену смертной казни громогласно, но если отменяют казни — куда пойдут руки и ноги их, что привыкли ступать по людям живым?..

Но мучают меня в поле вечном этом слова Апостола Павла: Егда все рекут мир и утверждение, тогда нападает на них внезапу всегубительство…

О Господи не мучь ухо мое обморочным миром тишиной болезной сей! или гробовыми саванами пеленами паутинами сетями тихими этими запеленай обвей забей чуткое ухо мое!

О Господь мой что я вижу как горят не леса не травы не звери а камни горят

Господь мой что слышу тайный глас огня что ест поглощает гложет камень?..

И стоят окрест мёртвые времена как времена царя Иоанна Грозного как лютая зима…

О последние человеки!.. и вы учуете узнаете дух горящих камней который никогда не знала ноздря человеческая…

Но зачем Господь мой!..

Иль так велики грехи наши что запылают и камни? иль?

Русь иль не осталось праведников что спасут уберегут тебя от огня вызвав милость Господа нашего?

Русь иль изошла изникла в бесах в палачах в опричниках в вине хмеле? в сквернословии как чистый лес в могильных засохших дубах?

Русь! я устал любить жалеть Тебя… я ухожу… прощай…

Господь! отпусти с Руси…

Пожалей мя… пожалей…

…Погоди певец!

Куда ты баловень полей?

Иль не веет в душу Русь былых алмазных белостенных чудовых монастырей?

Иль не веет не сквозит не говорит не лепечет в душу неоглядную русскую вольную Русь былых церквей монастырей?..

Иль не кличут тебя души русских монахов да святых царей?..

…Кличут Господь мой! да оттого душе моей одинокой в веке нынешнем больней…

Господь! отпусти мя! пожалей… отпусти к колодцам Азии моей… Ейей!..

Где монастыри? где церкви белы лебеди? где монахи чернецы? где цари пророки апостолы Руси моей?

Господь! в земле они! во прахе неисходном! в хладной летучей ползучей тле золе…

…Нет певец! они в душе твоей! ей-ей!..

Тогда!.. О Господи пожалей!..

Ой Господь мой! я скажу легенду о последнем на Руси монастыре…

Ибо в Последние Времена явится и последний монастырь на Руси…

Ой сливовые ивовые монахи!..

Ой был стоял во граде Печора близ Пскова последний русский монастырь…

Ой было в монастыре том двадцать последних монахов-чернецов и владыка их младой ярый игумен настоятель Андрей…

И еще был тучный неистовый сад слив и яблонь в монастыре и он кормил питал последних тихих монахов.

Но!..

Но властитель хозяин града Печоры Степан Иоанн Безбожник мучился от монастыря сего, как от зуба томящего больного, потому что был он последним монастырем на Руси и хозяева безбожники Руси таили роптали на Степана Иоанна за монахов-чернецов его…

И не знал Степан Иоанн как мирно извести избить изгубить монастырь с обитателями его, чтобы не смущали они его родной чистый безбожный град Печору и Русь всю забывшую Христа…

Он мог кликнуть гонителей-насильников на монастырь, чтобы те срыли навек стены его и зарыли заживо обитателей его, но новоявленные вожди запрещали ему.

А говорили:

— Изведи монастырь скверну нечисть сию мирно! без насилия! От насилия Русь устала и отдыхает ныне от явных палачей! а полна тайных…

Излечи чирей нарыв сей на чистом теле Руси не ножом а травами! зельем мирным! отварами тайными!.. Чтоб рассосался сам без ножа на теле блаженной Руси…

Иль не знаешь зелий таких?..

Но Степан Иоанн не знал такой травы, такого отвара-зелья и оттого мучился и страдал бессонницей и часто в ночах бродил окрест кроткого белого монастыря, не зная, какую беглую пожирающую хворь, чуму тлю огнь тайно наслать на монастырь, чтоб неслышно опустошить его…

Но не находил…

Тогда его дочь восемнадцатилетняя Агата-Нощь, которая любила его и видела муки его, решила помочь ему.

И извести последний на Руси монастырь на Печоре-граде.

И в ночь августа-серпеня-густаря, в ночь Владимира Крестителя Святого, в ночь когда самостийно падают первые яблоки белого налива и лазоревые сливы монастырского сада в садовые травы, когда Господь осыпает землю скоротечными алмазными звездопадами, Агата нагая явилась под луной и летящими избыточно звездами на монастырской высокой древлей стене…

Агата родилась осенней долгой ночью…