Матей Вишнек - Синдром паники в городе огней

Одно желание все же в нем еще трепыхалось: посетить то место, где измышлялись новости. Мсье Камбреленг обещал ему экспедицию в запретную зону Дома радио, то есть в башню посреди комплекса, где, по его расчетам, находились отделы, в чью задачу входило измышление фактов и правдоподобных историй , которые можно было обернуть новостями.

Мсье Камбреленга несколько раз приглашали давать интервью на разные радиостанции, гнездившиеся в знаменитом здании на правом берегу Сены. В 80-е годы здание прославилось новаторской архитектурой: оно стояло кругом и имело десять этажей, вместивших студии абсолютно всех французских радиостанций. Посередине возвышалась таинственная башня, отведенная под звуковой архив. Так вот, там, в башне, вход в которую затруднялся всевозможными препятствиями, и находились, как подозревал мсье Камбреленг, секторы фикции.

Доказательств у мсье Камбреленга, разумеется, не было. Он не мог бы поклясться положа руку на сердце, что там втайне трудится целая армия писателей и газетчиков, в чью обязанность входит единственно фабрикация новостей. Однако время от времени он подступался с этими разговорами к людям, которые работали в Доме радио. Так вот, никто не знал точно, что происходит в башне посреди комплекса, в башне этажей на сорок вверх и, по некоторым сведениям, этажей на десять в землю. Даже те знакомые мсье Камбреленга, которые работали в Доме радио по десять-пятнадцать лет, не могли похвастаться, что имеют какую бы то ни было точную информацию о башне. По официальной версии, там располагались архивы. Но всякий раз как кто-то обращался туда за записью архивного характера, комнатушка с окошечком, к которому его подпускали, оказывалась крохотной по сравнению с потенциалом башни.

Из другого источника мсье Камбреленг получил информацию, что там же, в башне, находится и Музей радио. Жорж с мсье Камбреленгом специально посетили его, чтобы понять, какую часть башни он занимает. В результате посещения они пришли к тому же выводу, что и в случае с архивами: музей занимал совсем малую, незначительную площадь.

Мсье Камбреленг и Жорж назначили свою экспедицию на воскресенье, на вторую половину дня. В это время из Дома радио все расходятся, объяснил мсье Камбреленг Жоржу. Потом мсье Камбреленг научил его, как проходить мимо охранника: решительным шагом и с приветственным, но без излишней любезности, взмахом — как если бы ты был весь в мыслях о том, чем тебе придется заняться через три-четыре минуты в своем кабинете.

— С охраной надо обращаться, как с насекомыми, — говорил мсье Камбреленг. — Если обратить на них внимание или, не дай бог, попросить у них информации, они тут же надуются, как начальники, заставят предъявить документы, даже станут расспрашивать, с какой целью ты явился в их учреждение. Охранники на всей планете одинаковы: чтобы они тебя уважали, надо их давить.

Мсье Камбреленг и Жорж пришли в Дом радио незадолго до сумерек. Мсье Камбреленг решил все же идти не через центральный вход, не через дверь А, выходящую прямо на Сену. Дверь А была слишком на виду — огромная дверь из стекла, в котором отражалась Сена. У Дома радио были и другие входы, поскромнее, обозначенные следующими буквами алфавита — В, С, D, Е, F…

Первую попытку незаконного проникновения в Дом радио они предприняли через дверь В. Но войдя в небольшой вестибюль за дверью В и бросив взгляд на охранника, мсье Камбреленг сразу понял, что этого так просто не проведешь. Охранником был мулат, полный решимости исполнять свой долг и использовать свои полномочия по полной программе. У мсье Камбреленга был опыт общения с охраной из цветных или мулатов: они делали свое дело рьяно, как никто, и были способны крутить и так и эдак твой национальный паспорт, без всякого стеснения сравнивать фотографию в документе с живым подлинником, задавать подробные вопросы, применять a la lettre все правила процедуры, связанные с их службой. Мсье Камбреленгу нужен был французский охранник, этакий старичок, дремлющий в своем окошечке, за тридцать лет монотонной работы дошедший до почти полного безразличия к тому, что творится вокруг.

От мулата мсье Камбреленг отделался очень ловко. Он пулей устремился к нему, бросил «добрый вечер» и сказал, что ему надо позвонить на «Франс-Культур», узнать, приехал ли уже мсье Эспель. Охранник без слов повиновался и пододвинул телефон мсье Камбреленгу. Тот набрал номер, послушал длинные гудки на другом конце провода, выказал признаки нетерпения, взглянул на часы, сделал знак Жоржу присесть на стул, кашлянул, нахмурил брови и положил трубку ровно через тридцать секунд.

— Да, значит, он еще на парковке, — сказал мсье Камбреленг, делая налево кругом и не прощаясь с охранником. Жорж поплелся за ним, а мсье Камбреленг, выходя, несколько раз повторил рефрен, под который у французов, во всех ситуациях, идет и плохое, и хорошее, когда ничто другое не может выразить их чувства: merde.

Только у двери F мсье Камбреленг нашел нужного ему человека. Тут охранником был тип француза, скучающего при исполнении долга: человек предпенсионного возраста, который сидел, тупо уставясь в телевизор (Жоржу стоило большого труда сдержать рвоту). Мсье Камбреленг пересек вестибюль, снисходительно помахав рукой, как будто он был начальник, который застал подчиненного за посторонними занятиями, но решил его простить с высоты своего положения. Все-таки было воскресенье и вечер.

Жорж прошел следом за мсье Камбреленгом к лифтам. Они вместе вошли в один из трех подошедших, и мсье Камбреленг нажал на кнопку шестого этажа.

— Первый этап преодолен, — со смехом сказал мсье Камбреленг, похлопывая Жоржа по плечу. — Этап второй: найти кофейный автомат.

Доехав до шестого этажа и выйдя из лифта, мсье Камбреленг решительно пошел вправо, хотя отнюдь не был уверен, что именно в этом направлении надо искать кофейный автомат. Дом радио определенно напоминал лабиринт. Идя по круговым коридорам, можно было сделать оборот на триста шестьдесят градусов, что и произошло с мсье Камбреленгом и Жоржем: через десять минут ходьбы между двумя рядами закрытых дверей и студий они оказались снова перед лифтом, который доставил их на шестой этаж.

На сей раз мсье Камбреленг с большим вниманием осмотрел окрестности и обнаружил прямо перед лифтом что-то вроде ширмы, за которой скрывалось четыре автомата: с кофе, чаем, сластями и сэндвичами.

— С сахаром или без? — спросил Жоржа мсье Камбреленг.

— С, — ответил тот.

— А я — без, — сказал мсье Камбреленг.

Получив в руки пластиковый стакан с кофе, мсье Камбреленг позволил себе расслабиться.

— Этим ключом открываются все двери, — сказал он, снова хохотнув.