Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

Сегодня, после небольшого расследования, проведенного своими силами, мы можем раскрыть настоящие имена главных действующих лиц этой маленькой драмы. Профессор-радикал — не кто иной, как историк Вермонтского университета Джон Уинтроп Лэтам, ныне на пенсии, но в золотые деньки своего революционного прошлого — убежденный антивоенный активист, хотя кто мог ожидать такого от потомственного американского аристократа. Не составило труда разузнать, что дочь Уинтропа, Ханна, действительно проживала со своим мужем-доктором, Дэниелом Бакэном, в маленьком городке штата Мэн — Пелхэме — в том самом 1973 году, когда судьба занесла туда Джадсона.

Ныне Ханна Бакэн учительствует в школе Портленда, а ее муж возглавляет ортопедическое отделение Медицинского центра штата Мэн. Могут ли сегодня привлечь миссис Бакэн к уголовной ответственности за укрывательство и пособничество преступнику, находившемуся в розыске? Будем следить за развитием событий».

Самое удивительное, что, прочитав все это, я не забилась в истерике и не впала в ярость. Я просто онемела.

Распечатав статью, я сложила лист пополам и убрала в сумку. Отключив компьютер, снова спустилась вниз, вышла на улицу, закурила уже седьмую за день сигарету, позвонила Марджи и рассказала ей свою версию истории, от начала до конца, по пунктам опровергая измышления Джадсона. Она обещала в течение часа набросать пресс-релиз и прислать мне, чтобы я могла показать его Дэну после того, как между нами состоится разговор.

Я поднялась наверх и застала Дэна и Джеффа за оживленной беседой. Когда я вошла в номер, Дэн бросил на меня чуть виноватый взгляд, и я догадалась, что они говорили обо мне.

— Где ты была? — спросил он.

— Прогулялась, — ответила я. — Хотелось подышать свежим воздухом.

Джефф шумно принюхался:

— Сколько сигарет, мам?

Спустя десять минут мы уже были в соседнем ресторане — я как раз примерялась к роли камикадзе, и Джефф, перехватив мой взгляд, отвернулся, презрительно поморщившись. Дэн и Джефф беседовали между собой, в то время как я ковыряла салат из креветок, накачиваясь вином «Совиньон Блан». Джефф заговорил со мной, когда я заказала третий бокал:

— Ты сегодня злоупотребляешь, мам.

— Три бокала вина — еще не повод записывать меня в алкоголики, Джефф.

Он поднял руки:

— Послушай, это была просто реплика.

— Нет, не просто.

— Если ты хочешь посадить себе печень к шестидесяти годам…

— Я пью третий бокал вина, пытаясь заглушить боль из-за твоей сестры. А если ты начнешь мне читать лекции о вреде алкоголя…

— Мне не нужно читать тебе лекции, мам, поскольку ты и сама знаешь о его пагубном влиянии…

— Знаешь что? — Я встала из-за стола. — Я иду на улицу курить. — Потом обернулась и сказала Дэну, что буду ждать его в номере.

Я спустилась к причалу, села на скамейку и закурила, хотя меня уже тошнило от сигарет. Глядя на воды залива Каско-Бэй, я пыталась успокоиться, но мне все не удавалось нащупать тот «момент внутренней гармонии», о котором пишут в самоучителях по психологии. Затушив сигарету, я отправилась обратно в отель, с ужасом думая о том, что меня ждет… и в то же время исполненная решимости покончить с этим раз и навсегда.

Дэн сидел в кресле, уставившись в окно. Когда я вошла, он посмотрел в мою сторону и тут же снова отвернулся к окну.

— Почему тебе обязательно надо устраивать сцены? — тихо спросил он.

— Я не устраивала сцен, — так же спокойно ответила я. — Я просто ушла.

— Каждый раз при встрече с Джеффом ты затеваешь скандал.

— Странно, но мне всегда казалось, что все происходит с точностью до наоборот.

— Ты чертовски нетерпима.

— Я нетерпима? Только не говори мне, что ты не заметил, как твой сын превратился в, мягко говоря, религиозного фанатика.

— Ты только что подтвердила правильность моей оценки.

— Я бы предпочла закрыть эту тему.

— Почему? Ты не хочешь признавать мою правоту?

— Нет, потому что бесполезно спорить об этом. И потому что…

— Тебе легче уклониться от дискуссии.

— Дэн, прошу тебя…

— Хорошо. Вопрос закрыт.

— Я должна поговорить с тобой…

— У меня сейчас нет настроения. День был долгий и напряженный.

— Я знаю, но…

— И наш дом по-прежнему находится в осаде.

— Откуда ты знаешь?

— Звонил соседям.

— Кому?

— Коулменам. — Супруги Коулмены жили по соседству, и с ними мы хоть и редко, но общались.

— В самом деле?

— Что тебя так удивляет?

— Да нет, ничего, просто мы никогда не были друзьями.

— Они единственные, с кем мне удалось связаться.

— Ты пытался дозвониться остальным?

— Бреммерсам, Маккласкиз, Монро. — Он перечислил наших ближайших соседей. — Никто не ответил.

— Еще бы, уже десять вечера. Коулменов не удивил твой поздний звонок?

— Нет, нисколько. Но они сказали, что наш дом еще блокирован.

— Я попрошу Алису забежать завтра утром, если она свободна, и посмотреть, что там происходит.

— Разве она сейчас не занята подготовкой к новому шоу?

— Откуда ты знаешь?

— Ты сама мне говорила.

— Неужели? — смутилась я.

— Да, на прошлой неделе. Ты напомнила мне, что ее шоу стартует в следующем месяце, двадцать второго, если не ошибаюсь…

— Надо же, я совсем не помню, чтобы я это говорила.

— Тогда поверь мне на слово.

— Что ж, если так…

— Ну, и о чем ты хотела со мной поговорить? — вдруг спросил он.

— Мы можем перенести это на завтра, — сказала я, вся на нервах.

— Нет уж, давай сейчас. Спать я все равно пока не ложусь.

— Знаешь, я немного устала…

— Ты же сама говорила, что это важно…

Я полезла в сумочку и достала пачку сигарет.

— Это номер для некурящих на некурящем этаже, — напомнил Дэн.

— Я открою окно…

— Ханна…

Я подошла к окну, возле которого сидел Дэн, открыла створку, села в кресло напротив и закурила.

— Я не смогу это сделать без сигарет, — сказала я.

— Не сможешь сделать что? — Он в упор посмотрел на меня.

— Я должна сказать тебе что-то очень важное.

— Это насчет Лиззи?

— Дэн…

— Тебе звонил Лиари?

— Нет, о Лиззи по-прежнему ничего не известно.

— Тогда что?

Я жадно затянулась сигаретой:

— Ты помнишь некоего Тобиаса Джадсона?

— Тобиас… как?

— Джадсон, — сказала я. — Много лет назад — в 1973 году, твой отец тогда был при смерти — он, как друг моего отца, останавливался у нас, пока тебя не было в городе. Помнишь?

— Смутно. И что?

Я снова затянулась сигаретой:

— У меня с ним был короткий роман в те два дня.

Повисло долгое молчание. На лице Дэна промелькнуло выражение шока, но уже в следующее мгновение оно сменилось привычной равнодушной маской, хотя я видела, что он с трудом сдерживает волнение.

— Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? — тихо спросил он.