Юрий Григ - Пусть умрёт

– Благодарю за преамбулу, Фил, но если ты мне все это рассказываешь, чтобы доказать, что лучше делать все быстрее и лучше, чем медленнее и хуже, то будь уверен – я и сам это понимаю не хуже тебя. Так что продолжай, не теряй времени. А потом… мне тоже не терпится тебе кое-что рассказать.

– Хорошо, слушай дальше, Алекс. Дело в том, что... как раскопал один мой приятель с задатками гениального хакера...

– А я думал, что все гениальные хакеры – русские, Фил.

– А разве я тебе не говорил? Извини – мой хакер именно русский и есть. Он живет в Америке. Но, как и все русские в Америке, он упорно остается русским.

– Правильно делает. Если станет американцем, начнет пить кофе из пенопласта.

– Так вот. Он раскопал, что существует связь между этой фирмой с загадочным названием НИРЭСКУ и господином Пронькиным... Владимиром Марленовичем Пронькиным. Именно так зовут учредителя этой фирмы. Но это еще не все. У этой фирмы подозрительно много деловых операций с одной крупной корпорацией с участием государственного капитала. Такое ощущение, что действующие лица одни и те же.

– И это все?

– А что, этого мало?

– Здесь совсем не обязательно быть хакером. Ты мог бы спросить у меня.

– А ты знал?

– Разумеется, знал. Более того, рад сообщить, что этот Владимир Марленович Пронькин приходится родным братом Марлена Марленовича Проньина, в недавнем прошлом депутата, еще раньше губернатора, в девичестве – также Пронькина. И тип на фотографии, которую ты мне предъявил, это – не Вэ Эм, а Эм Эм Проньин и есть.

– Проньин, Пронькин, shit!

Фил, сбитый с толку, попробовал вникнуть в тайну славянского словообразования, но безуспешно, поэтому на всякий случай спросил:

– Так это одна и та же фамилия? Я не силен в тонкостях вашей русской... как это – anthroponymy?

– По-русски так и будет – антропонимика, – помог подобрать русский эквивалент Максимов и, не дожидаясь возражений, упрекнул друга: – Вы вообще много слов у нас позаимствовали, Фил. Так вот, фамилия почти одна и та же. Просто, видимо, один из братьев решил слегка изменить ее.

– А почему ты думаешь, что они братья, Алекс?

– Помимо фамилии, Фил, у нас есть еще и отчество.

– Это у вас, у русских, имя отца, я знаю.

– Вот видишь, какой ты умный, Фил! Немногие иностранцы могут похвастаться тем, что знают такие тонкости о русских. Молодец! Да, именно, так и есть – по-видимому и того и другого зачал человек по имени Марлен, поэтому оба стали Марленовичами.

– Ну и что? Вот у моего друга Мэфью отца звали так же, как и моего – Роберт. Но это не означает, что мы с ним родные братья, Алекс, – укоризненно, как учитель, объясняющий нерадивому ученику премудрости генеалогии, возразил Синистер.

– А что бы ты сказал, если бы у вас с твоим другом обоих отцов звали... ну, – он с трудом подыскал пример, – Колумбваш? И вдобавок фамилия у него отличалась всего одной буквой.

– Какой еще Колумбваш, Алекс?

– А притом, что Колумб так же, как и Вашингтон, имеет отношение к основанию вашей империи.

– Все равно не понимаю...

– Ты не такой умный, как я подозревал, Фил.

– Come on, Alex, you are kidding. [27] Come on, Alex, you are kidding. – Полно, Алекс, не валяй дурака. (англ.).

– Хорошо-хорошо. К основанию нашей империи прямое отношение имели товарищи Маркс и Ленин. Имя Марлен так же редко встречается сегодня в России, как у вас Колумбваш, – пожалел друга Максимов.

– Интересно, – понимающе протянул Синистер. – Но сомневаюсь, что здесь, в Америке, вообще когда-либо родился человек, решивший таким странным образом подложить свинью своему отпрыску. Вам, русским, этого не понять...

– Слушай дальше: этот Марлен Проньин-Пронькин, в свою очередь, имел самое непосредственное отношение к той самой государственной корпорации. Так что, как видишь, я не просто ограничился сведениями о его имени-отчестве.

– Но скорее всего ты не знал, что именно они торгуют через эту фирму военной авиатехникой со странами, имеющими сомнительную репутацию!

– Не знал. Но теперь знаю, и это сильно меняет мое мнение об этом человеке. До сих пор я был уверен, что он всего лишь любитель театральных представлений с летальным исходом.

– Что ты имеешь в виду?

– Так... после расскажу. Просто помимо коммерческой деятельности этот перец еще кое-чем увлекается. Но ты продолжай, продолжай.

– Хорошо. У тебя есть идеи как и где он умудряется покупать самолеты за бесценок?

– Попроси своего хакера – он нам поможет.

– О;кей, Алекс. Давай рассказывай, что у тебя есть на этого Проньина.

– Фил, хоть я с удовольствием и выспался бы вместо этого, тебе как другу, конечно, расскажу. Только предупреждаю – после твоего рассказа всё так запуталось. Я имею в виду... В общем, у меня на него есть кое-что ужасно интересное. Я бы сказал – просто экзотическое! Но, к сожалению, это, по всей видимости, не имеет никакой связи с его деятельностью по торговле военной техникой. Если только... – он задумался.

– Если только... – поторопил его друг.

– Если только мы с тобой эту связь не установим, – с глубокомысленным видом закончил Максимов.

И он рассказал Филу Синистеру о том, как в его руках совершенно случайно оказалась ниточка. Он потянул за нее и стал раскручивать клубок одного странного дела об убийстве.

Это было ни на что не похожее убийство, так и оставшееся нераскрытым. Главная странность заключалась в оружие убийства – судебно-медицинская экспертиза показала, что им мог быть огромный кинжал или даже меч. В наш просвещенный «огнестрельный» век такое допотопное средство для отправления человека на тот свет нечасто используется даже самыми изощренными профессионалами. И вот Максимов случайно вышел на след некоего общества любителей поразвлечься необычным способом.

Тут он подробно поведал Синистеру о странной тусовке, где случилось побывать Вике с подругой-вампиршей.

– Какую же роль играет в этом наш почтенный господин Проньин? – спросил Фил, когда тот закончил.

–Еще не догадался? Именно этот Проньин и давал своим гостям спектакль с участием гладиаторов.

– Ты там присутствовал и всё видел своими глазами, Алекс, и делал ставки, чтобы тебя не расшифровали, да? – в голосе Фила прозвучала незамаскированная язвительность типа: «Я сам из такого же теста, как и ты, сам люблю приукрасить действительность, но есть неписаные законы даже у нас, журналистов. А твои фантазии не знают границ, приятель».

– Присутствовал ли я там? – ответил Максимов, мечтательно устремив свой взор вдаль. – И да и нет, Фил. Присутствовал, но... виртуально.

В аквариуме вновь установилась пауза.

– Ты в порядке? – наконец поинтересовался Синистер, заботливо приложив ладонь ко лбу друга.

– Нет-нет, с головой у меня все в порядке и я не пьян. Хочешь, дыхну? Просто поверь мне на слово, дружище. В том-то и дело, что доказать это непросто. Но я пробую этим заняться.