Владимир Михайлов - Сборник Посольский десант

Так вот, новая волна ужаса охватила меня, едва лишь я понял, что жестокие действия предпринимались этими организмами не только по отношению к зрелым почкам, но и к грудным, то есть лишь набирающим силу. Как я уже упоминал, их старались деформировать руками, но мало этого - мне пришлось увидеть, как в них впивались зубами (клянусь вам, я нимало не преувеличиваю и все это мне не померещилось, все это запечатлено в записях, которые будут своевременно Вам представлены) - то есть их стремились любой ценой сделать непригодными к дальнейшему развитию: ведь после такого насилия эти нежные новосоздания должны были, по всем законам естества, засохнуть и отшелушиться. Иными словами, то, что я наблюдал, можно было назвать лишь жестоким заговором против продолжения жизни в этом мире, который сам по себе, следует признать это, является достаточно прекрасным и удобным, чтобы жизнь в нем не только существовала, но и процветала.

Мог ли я смириться с чем-либо столь ужасным, антигуманным, противоестественным, враждебным жизни, за которую мы так ратуем, поскольку каждый из нас за время своей жизни производит крайне малое число почек? Я ни на мгновение не забывал, что, отправляясь в полет, был наделен правом Решения и Действия для защиты Жизни в любой точке галактического пространства. И я решил, что этому преступлению следует положить конец - надеясь, что заговор этот находится всего лишь в стадии зарождения и число участников его ограничено: дом, в котором все это происходило, мог бы вместить и значительно большее количество злоумышленников.

Вернувшись к первому помещению, я заметил, что нижняя почка первого Множащегося (о, как ты могуча, жизнь!) за время моего отсутствия снова успела запастись энергией и теперь опять выглядела совершенно готовой к отделению от Порождающего Тела. Но одновременно я увидел и другое: второй Множащийся снова готовился напасть на первого и уже сделал первые движения, означавшие приготовление к новому покушению.

Я понял, что больше не имею права медлить.

Испустив импульс, я лишил второго Множащегося подвижности и сознания. А чтобы раз и навсегда прекратить покушения на прекрасную созревшую почку первого, я решил - и это, как Вы, безусловно, знаете, входит в мои права и обязанности, - оказать ей необходимую помощь.

Приложив минимум усилий, я проник в комнату. К моему удивлению, реакция первого Множащегося на мое появление оказалась по меньшей мере странной: он начал издавать громкие крики, схватил и запустил в меня прозрачный, до половины наполненный какой-то жидкостью (возможно, наркотической) сосуд, стоявший на столике; мне без труда удалось уклониться, сосуд пролетел мимо и разбился то ли ударившись в стену, то ли упав на пол - не знаю, оглядываться у меня не оставалось времени. Убедившись в неудаче своего броска, первый множащийся сделал попытку укрыться под ложем, на котором неподвижно лежал второй. Пришлось ограничить и его в движениях; лишать его сознания я не хотел, поскольку оно необходимо в миг отделения почки. Вслед за тем при помощи простого приема, известного Вам не хуже, чем любому монитаку, и пользуясь лишь самым элементарным инструментом, я помог почке отделиться от тела Множащегося, чтобы она стала наконец самостоятельным существом. При этом я не мог не констатировать, что почка была еще лишена как верхних, так и нижних конечностей - однако наши потомки отделяются тоже на той же стадии развития, а конечности, как известно, формируются у них лишь впоследствии, в период Деятельного Покоя. Вместе с почкой я отделил, как это рекомендуется всеми Руководствами по оказанию помощи Почкующимся, и питательные придатки, которые в отличие от наших организмов здесь почему-то находились не внутри тела Множащегося, а вне его. Нельзя опять-таки не вспомнить о многообразии создаваемых Природой и Творцом форм и конструкций. Вся эта операция заняла у меня лишь несколько секунд.

Однако, к крайнему моему изумлению, этот вполне естественный процесс почему-то привел к возникновению обильного кровотечения у Множащегося - в то время как у нас процесс отделения проходит совершенно бескровно. Он еще некоторое время исторгал громкие крики, после чего без моего вмешательства лишился сознания. Мне удалось остановить кровотечение, и я решил, что этого совершенно достаточно, поскольку главное внимание теперь следовало уделить спасенной мною почке.

Возможно, в данном случае я совершил некоторую ошибку. Мне, вероятно, следовало более тщательно исследовать состояние, в которое погрузился Размножившийся, и подумать о возможных его последствиях. Но я к тому мгновению уже вспомнил, что и кровотечение, и последовавший за ним шок суть явления, которыми может сопровождаться процесс высвобождения зрелой почки - и не только у данной разновидности монигетов. Как Вы, вне всякого сомнения, помните, подобные осложнения встречались (как известно из соответствующей литературы) и у монигетов из системы 132-15, к сожалению, вымерших вот уже несколько тысяч орбит тому назад; точно так же, кстати, как миграция почек из точки зарождения в точку отделения была характерна для расы мониситов из 803-77, погибшей, увы, во время междуусобной трехсотлетней войны в весьма отдаленные от нас времена. То есть прецеденты были. Но тем не менее я совершил ошибку, не пронаблюдав до конца за этим Разделившимся. Возможно, я смог бы оказать ему еще какую-то помощь, хотя полной уверенности в этом у меня нет и сейчас.

Итак, я обратился к спасенной мною отделившейся почке: ведь в любом случае главной задачей было именно ее сохранение и выхаживание. К сожалению, такие ситуации нами не были предусмотрены (прошу покорнейше ни в коем случае не воспринимать это как упрек; это лишь констатация факта, не более того), и у меня не было при себе совершенно ничего из тех средств, которыми мы пользуемся в подобных случаях, и прежде всего - колыбели Действенного Покоя. Так или иначе, по этой ли причине или вследствие и каких-то других, мне не известных, - отделившаяся при моей помощи почка не проявила ни малейших тенденций к быстрому развитию, как это всегда бывает у нас, но, напротив, как и бывший ее носитель, выказала явную неприспособленность к самостоятельному существованию. Жизнь покидала ее буквально на моих глазах, и невзирая на все старания, я уже вскоре должен был признать полное свое бессилие, что меня, как Вы понимаете, несказанно огорчило.

Но оставались ведь еще и другие! Я снова двинулся на осмотр других помещений. И с глубокой печалью убедился, что и там продолжалась все та же борьба по ослаблению и уничтожению зреющей жизни. Не хочется думать, что я проявил малодушие, однако, памятуя о печальном результате моего первого вмешательства, я решил предоставить вещи их развитию и впредь ограничиться лишь наблюдением и фиксацией. Меня в какой-то степени обрадовали два Множащихся, что занимали последнее по моему счету помещение, а именно те, кто - оба - обладали нижними зрелыми почками. Теперь они мирно отдыхали и лишь передавали друг другу энергию движениями рук, не грозившими, как я решил, никакой опасностью ни одному из них - я имею в виду и носителей, и сами почки. Мне показалось уместным попытаться получить у них некоторые объяснения, чтобы пополнить мой запас информации, и я, предварительно настроив дешифратор, вошел к ним, рассчитывая быстро настроиться на их язык. Однако стоило им увидеть меня, как выражение довольства и веселья на их лицах мгновенно сменилось глубочайшей растерянностью и страхом - хотя я пытался придать чертам своего лица выражение крайней доброжелательности и живого интереса. Оба Множащихся, схватив свою одежду, бросились прямо на меня, сбили с ног (как я потом понял - непреднамеренно, просто я загораживал им выход), скатились вниз по лестнице - и уже через несколько секунд умчались в одном из тех экипажей, что их туда доставили несколько часов тому назад. Мне кажется, они даже не успели облечься в свои одежды. Больше мне о них ничего не известно. Полагаю, что, несмотря на темное время суток, с ними не произошло ничего непоправимого.