Александра Яки - Грусть улыбается искренне

— Ты, замутильщик, а Эмма как же? — поддел товарища Виктор, безразлично переключая каналы.

— Эмка? Ну она клёвая тёла, только здесь-то её нет, — рассмеялся Саша и, откинувшись на спинку, заложил руки под голову. — Хорош клацать. Давай клипы хоть посмотрим, а то явится Тим-Тим и переключит на свою идиотскую передачу.

Витя отбросил пульт.

— Ладно, зря я у тебя управление отобрал. Наверное, пойду спать. Настроение хуже некуда. Думал, отвлекусь, но не тут-то было, — он развёл руками и, лениво поднявшись, вышел из игровой. Тихий коридор постепенно засыпал. В палатах гасили свет, а Тарасовна, нервная и раздраженная, стояла у Тимофеевого кабинета и причитала о жизни. Пользуясь моментом, Витька проскользнул в бокс и устало кинулся на кровать. Куцая шторка на окне еле заметно колыхалась от сквозняков, пробирающихся в щели, а само окошко, утыканное тысячами мелких капель, грустно смотрело на вечернее чёрно-синее небо. Хотелось спать. Только спать.

Он дрых как убитый. Столько мыслей, столько переживаний, столько непонимания было за прошедший день, что в организме почти не осталось сил. Он устал…

На удивление, дурные сны парня не мучили. Он проснулся под утро сам, немного отдохнувшим и почти спокойным. В безмятежных сновидениях приходили Лика и Инга — не считая матери, две самые дорогие в его жизни девушки, которых он любит, но в то же время относится к каждой по-своему. Лика красива, страстна. Нечто вроде пылкого человека-огонька. Её хочется любить и ласкать. И хочется, чтобы она любила.

Что до Инги, она просто хороший человек. Стоит немного её узнать, и уже дальнейшая жизнь без этой девушки не представляется возможной. Как без воздуха или воды, к примеру. Хочется, чтобы она чаще улыбалась и была счастлива, хочется ей помочь. Ещё вчера Витька не представлял, что делать, а наутро решение пришло резко и неожиданно, точно посланное свыше. Ведь за ночь мысли наконец нашли своё место в голове, информация перекомбинировалась, разбрелась по нужным закуткам мозга и смирно улеглась, позволив мыслительным процессам заработать в полную силу.

Небо хмуро заглядывало Витьке в палату, учтиво предупреждая о дожде, а на крышах многоэтажек, нахохлившись, сидели голуби. «Классика зимнего утра на юге, ни больше, ни меньше», — подумал Виктор и с неохотой вытащил ноги из-под одеяла, поскорее надев тёплые шерстяные носки. По спине бегали мурашки.

Уборщица в коридоре уже вовсю орудовала шваброй. В своём кабинете возился только пришедший на смену Тимофеевичу Золушкин. Остальные спали. В уборной холод пробирал до самых косточек: батарея отопления не справлялась со своими обязанностями из-за до сих пор треснутого окна, в который дули сквозняки. Горячий кран опять сломался. Из холодного вода капала лишь тонкой струйкой. Домашними чистыми, тёплыми условиями даже не пахло…

Витька кое-как, трясясь и переминаясь с ноги на ногу, почистил зубы. Умываться не стал, больно уж холодно.

По сонному коридору плыл запах кофе. В ординаторской кто-то тихо разговаривал. Сунув кулёк с зубной щёткой в карман пижамных штанов, Виктор ненавязчиво заглянул в кабинет главврача.

— Здрасти! Нужно поговорить, — обратился он без особых церемоний к Золушкину. Уж его-то он любил и не боялся…

— Ну, как дома отдохнул? — врач встал с крутящегося кресла, на котором вчера властно восседал Тим-Тим, и, потянувшись, подошёл к окну.

— Как на курорте, — улыбнулся Витька. Впервые за сутки он почувствовал себя спокойно. — Скажите, Инга правду говорила, что может не скоро вернуться?

— К сожалению, правду, — Золушкин сник. — В больнице сейчас нужных лекарств нет, а купить они не могут. Прости за реальность.

— Да бог с вами, не извиняйтесь, — парень скромно присел на стул. — Я бы мог ей помочь? К примеру, перечислить деньги на их счёт или счёт больницы?

Доктор почесал затылок и вновь вернулся в кресло.

— Отчего нет? Только мне нужно спросить ее мать, согласны ли они принять эту помощь.

— Да конечно, согласны! — вскочил Витька, замахав руками. — Ей нужно выбраться оттуда!

— Я всё-таки должен уточнить, — Золушкин взял сотовый и, хлопнув Виктора по плечу, вышел в коридор.

Витёк остался один в пустом кабинете. На столе у врача лежала стопка тетрадей и небольшая коробочка с пронумерованными исписанными бумажонками. В окно тарабанил мелкий дождь, навевая тоску и уныние. Не зная, куда себя деть, мальчишка взял со стола забавную ручку с головой привидения на кончике. Когда он надавил на голову, из глаза привидения вылез резиновый червяк.

Щёлкнули двери, и в кабинет вместе со сквозняком вернулся Золушкин. Виктор спешно положил ручку на место.

— Это Тимофея Тимофеевича, — оправдался Станислав Юрьевич, указывая на мракобесную вещицу.

— Я догадался, — кивнул Витька. — Ну что?

— А то! — поучительно выдал доктор. — Не примут они твоих денег.

— Чего?! — парень снова подскочил, как укушенный в одно место. — Надо было не так прямо, Станислав Юрьевич, что ж вы? Сказали бы, что помощь предложил какой-нибудь спонсор. А теперь что делать? Да и как я буду выглядеть: предложил деньги, зная, что они откажутся, вроде как для отмазки.

— Ты не сказал мне врать, Витя, — врач остался спокоен. — Я попробую что-то придумать, а пока иди на завтрак.

Витька вышел. По коридору в сторону столовой рекой уже стекались пациенты. За столом, тарабаня ложкой о стол, кричал Бекир. Напротив него — Шпала с довольной миной сидел в компании двух юных девушек. Витя подсел к ним.

— Познакомь, что ли, — обратился он к Саше.

— Да с радостью! Яна и Оля! — гордо изрек он и потом указал на Витю. — А это, девочки, наш Виктор Южаков. Тот ещё прохвост, но я всё же рекомендую вам общаться со мной и только со мной.

— Бесстыдник, — бросил ему Витька.

Смуглая и черноволосая Яна чем-то отдалённо напоминала забытую Шпалой Эмму — кокетливая, модненькая, с похожими чертами лица. Ольга же, кучерявая и плотненькая, с тонной косметики на лице, походила на настоящую румяную пышку.

— Ты, часом, не одна из дочерей нашей Натальи Тарасовны? — хихикнул Витя.

— С чего это? — обиженно буркнула она.

Витьке вздохнул, шуток девочка явно не понимала.

— Потому что разукрашена, как матрёшка, — язвительно бросил парень, и Оля на это резко встала и, не глядя в сторону обидчика, вышла вон.

— Кто же так себя ведёт с девушкой? — покачал головой Шпала. — Яночка, пойдём-ка отсюда, а то этот олух не в духе.

А то! С чего бы ему быть в духе? Витька на скорую руку поел манки и пошёл в бокс. Делать было ровным счётом нечего. Общаться не с кем, говорить не с кем, гулять тоже не с кем. Шпала с головой ушёл в охоту на девиц, смешинку Лизаветку выписали, Бекир канючил и не хотел играть, а новый Сашкин сосед-громила ходил с таким угрюмым видом, что Витьке даже мысль в голову не приходила с ним познакомиться.