Андрей Портнов - Автово

Видя такое дело, я решил, что всё это, скорее всего, несправедливо по отношению к татарам — вон, сколько «хвостов» понабежало на халяву, которые, вообще, никакого отношения к нашему празднику не имеют, а татары — наши татары — сидят себе сейчас в 211-ой и скучают.

Не долго думая, я пошёл к ним. В 211-ой сидел Наиль, Мартына же нигде не было.

— О, привет, Рыжий! — услышал я, — Чё не веселишься?

— За тобой пришёл. Хватит валять дурака, вставай и пошли к нам. Гарма давно уже ушёл. Бери Мартына под мышку, и айда за мной.

Услышав про Гарму, Наиль даже не стал ломаться и тут же согласился.

— А где Марат? — поинтересовался я.

— Да он на четвёртый этаж ушёл в гости. Трахает там кого-нибудь, или его трахают. И очень даже кстати, а то он у вас сожрёт всё, — Наиль сделал неопределённую гримасу, растянув рот в улыбке, а уже через пару минут он сидел в окружении своих косоглазых однокурсников, которые накладывали ему что-то в почти чистую тарелку, не забывая наполнять его рюмку.

Тусовка была в самом разгаре. Музыка бушевала, полы трещали под ногами целого стада слонов, Изотьев начал приставать к своей же жене, а узнав её через пелену не очень трезвых глаз, отбросил это занятие, Катя танцевала в обнимку с Игорьком, Петька, растроганный, что его так напоили, принялся угощать всех сигаретами «Marlboro Light», высыпав всю пачку на стол (я скромно взял себе 5 штук), Сони что-то визжал, непальцы понавели своих подружек и теперь нагло с ними тут танцевали, всё превратилось в один сплошной хаос, как вдруг отворилась дверь и вошла Лиза.

Оная особа представляла собой тот тип женщин, про параметры которых говорят: 90-90-90. Как и большая часть всего женского населения общаги, эта пышнотелая блондинка имела весьма сомнительную репутацию и была знакома мне, в частности, как подружка татар. Насколько я смог уяснить себе, сейчас эту Лизу привел сюда Рябушко, который потом не отходил от неё весь вечер. Поскольку, мягко выражаясь, лицом Лиза не совсем вышла, то, учитывая прежнюю пассию Рябушко — Анечку, она была как раз в его вкусе.

Не долго думая, Лиза хряпнула стаканчик, сфотографировалась с нами и пошла отплясывать некий ритуальный танец. Рябушко вился вокруг неё павлином.

Вообще, давно мы так не веселились. Последнее массовое гуляние было аж на встрече Нового Года, когда Сони внизу в вестибюле, не смотря на корчащую гримасы вахтершу, устроил дискотеку, включая в основном свои любимые индусские мотивчики. Понятно, что я недолго там выдержал.

Сейчас же было совсем другое дело. Из колонок вырывались хиты от «Танцевальной зоны» радио «Максимум» — нашей любимой программы, и я отрывался вовсю. Хорошему настроению способствовало и то, что сегодня — редкий случай — я принял нужную дозу, и не было, как это часто со мной случалось, никакого «перелёта» или «недолёта».

Прозвучало много тостов, в основном за благополучное завершение нашей учёбы и, что меня особенно порадовало, за нашу дружную группу. Дойдя до нужной кондиции, растроганный в конец, Сони встал на стул (как будто его двухметровый рост не позволял нам видеть его отовсюду, как водонапорную каланчу) и чуть ли не со слезами на глазах произнёс:

— Друзья мои! Да-да, друзья! Я предлагаю, нет, я хочу выпьить сэйчас за вас! За то, что я познакомьился со всьеми вами. Мнэ очьень жаль, что вы всье уезжаете. Я не знаю, как я буду жить тут одьин!

— Сони, с тобой будут наши «потомки», а потом и другие курсы приедут, — попытался утешить его кто-то.

— Нет, нет, — замотал башкой Сони, — они — это не то, ньикто уже не заменит мне вас, — продолжал он, не замечая Петьку и Изотьева. — Как вы это не поньимаете?

Тут Сони ещё сильнее замотал головой и, вдруг, повернувшись в мою сторону, добавил:

— Рижий! Ну, кому я тьеперь буду прокалывать нос и бровь?

— Да, дураков больше нет, — тихо послышалось в толпе.

— Рьебята! — Сони обвёл всех взглядом. — Мне очьень грустно, но всьё равно — за вас!

Он спрыгнул со стула и чокнулся со всеми.

Честно говоря, я даже был немного ошарашен его словами. Никогда бы не подумал, что внутри этого болтуна и бабника скрываются такие чувства.

А вечеринка продолжалась.

— Ты прикинь, я насчитал девять «хвостов», — сказал мне Игорь, когда мы вместе с ним вышли покурить.

Мимо нас по направлению к туалету пробежал мертвецко-бледный Петька с надутыми щеками.

— Восемь! — радостно потирая руки, промолвил Игорь. — Есть одна жертва!

— Да ладно, всё равно еды много осталось. Пусть уж жрут, это как бы наш прощальный подарок.

Из очка донеслись подозрительные звуки.

— Ну-ка, давай сюда «Marlboro», — вдруг ни с того, ни с сего сказанул Игорь.

— Какое-такое «Marlboro»? — попытался удивиться я.

— «Какое, какое», — передразнил меня он. — Петька давал. Я видел, как ты себе целую охапку схватил. Давай делись с ближним, а то я всем расскажу.

— Вот гад, всё видит, зачем только очки носит, — подумал я, отстёгивая Игорьку одну трофейную сигарету.

— Вот так-то, — удовлетворенно произнёс тот, и мы пошли с ним обратно в комнату.

Завидев входящего Игоря, Рябушко, который к этому моменту уже не в состоянии был отличить бабочку от слона, оставил Лизу и, покачиваясь, подошёл к нему. Из-за грохота музыки я не услышал, что именно, наклонившись на 90 градусов, нашёптывает Рябушко своему соседу по комнате, сидящему рядом со мной, зато явно услышал, как Игорь совершенно четко ответил ему: «Пошёл на х. й». К моему великому удивлению Рябушко также спокойно без всяких эмоций отошёл от нас и вернулся к своей ненаглядной Лизе. Я вопросительно уставился на Игорька, распираясь от любопытства.

— Попросил, чтобы я сегодня спал в какой-нибудь другой комнате, — ответил он на мой немой вопрос. — Ну, чтобы с этой… — Игорь кивком указал на жрущую бутерброд Лизу.

— Понятно, — заржал про себя я и отправился искать мой любимый салат «Оливье»…

До тортика дожили не все. Такие как Лёша и Костик уже ушли спать. Однако, первый всё же вернулся, учуяв запах бисквита даже у себя в комнате.

— Тортик, тортик, дайте скорее тортик, — как под гипнозом бубнил Лёша, войдя в комнату.

— Садись и наливай себе чаю, — сказала Лариса.

Поскольку тортик был не громадный, а вполне обычных размеров, то, учитывая общее количество присутствующих, включая «хвостов», всем должно было достаться по небольшому кусочку. Лёша быстро уничтожил свой кусок, и этого ему, очевидно, показалось мало, потому что он стал странно посматривать на жующего торт Чеченева. Поедатель плюшек, почувствовав недоброе, быстренько проглотил всё, что у него было, за один присест, так что разочарованному Лёше ничего другого не оставалось, как вернуться к себе в 225-ую досыпать.

— А можно я Костику кусочек отнесу, — прыгая на задних лапках, спросил он у Игоря напоследок, — а то ему, вообще, ничего не достанется.