Андрей Портнов - Автово

— Ладно, Паша, — сказал я, немного придя в себя. — Ты пить не любишь и не можешь, но не суди по себе о других. Народ у нас пить любит, и от этого никуда не деться.

Короче, не взирая на робкие протесты Паши, я купил вина и несколько бутылок беленькой. Не смотря на купленные продукты, их было катастрофически мало, но больше денег я уже выложить не мог.

И вот утром 4 июня, в назначенный день я решил купить ещё один литр водки, чтобы напившись, народ не жаловался на нехватку закуски.

Купил первую попавшуюся дешёвую бутылку, которая оказалась каким-то «Цитроном» и принёс её в 215-ую.

— Ты что, рехнулся? — набросился на меня Владик, увидав «Цитрон».

— Я? Почему это?

— Ты что, не помнишь — на свой день рождения Рябушко купил точно такую же бутылку!

— Не помню! Я, вообще, не имею привычки смотреть на то, что пью. Наливают — я и пью! А что?

— А ничего! Этим «Цитроном» тогда полгруппы отравилось. На редкость мерзкая гадость!

— Слава Богу, ничего такого тогда со мной не случилось!

— Зато теперь случиться, потому что никто кроме тебя эту дрянь пить не будет!

Ничего не говоря, я ненадолго призадумался и поплёлся на кухню готовить…

Праздник был в самом разгаре. На этот раз кровати мы никуда не убирали, а оставили их в комнате, переоборудовав под тахты.

Риса и мяса — единственного горячего блюда — действительно, не хватало. Разложив всем по тарелке, в кастрюле осталось с Гулькин нос. Я выждал время, пока все хотя бы немного не захмелели, и громко крикнул.

— Кому добавки?

— Мне! — раздался оглушительный крик Пахома. Послышались и ещё пьяные крики.

Я ужаснулся, что сразу нашлось столько желающих, и стал накладывать им дистрофичные порции, чтобы хватило на всех. Когда очередь дошла до Пахома, тот самым обыкновенным образом выхватил у меня кастрюлю и вывалил себе в тарелку всё, что там было. Пустая кастрюля тот час же перешла ко мне в руки, а Пахом, наливая себе очередную рюмочку, гогоча и смеясь, принялся за уничтожение содержимого тарелки.

Хорошо, что кроме горячего были всякие там салатики, балык и закатки, а то после Пахомовского наезда можно было только сосать палец.

И тут началась массовка, в смысле дискотека. Пьяная толпа растащила по углам столы и устремилась в центр комнаты дёргать ногами.

Решив немного освежиться, я вышел в коридор. У раскрытого окна, глядя на вечернее небо, в клубе дыма стояли Катя и Галя. У обоих в руках было по сигарете, и, вообще, они курили. Поскольку я был не совсем трезвый, то это обстоятельство не так уж сильно меня удивило, но слегка озадачило.

— Эй, Портнов, иди к нам! — качаясь, сделала мне знак рукой Катя.

— А чё это вы здесь делаете? — спросил я, подойдя к ним.

— Чё, не видишь что ли, курим, — блатным голосом ответила Галя.

Сделав крутую рожу, Катька сунула мне сигарету под нос и развязано произнесла:

— На вот, попробуй.

До этого я сигарету в руках держал всего один раз. Да и то, не сигарету, а сигару.

Это было на день рождения Наиля. Султан с Пахомом подарили ему пачку настоящих сигар. И вот как-то во время дискотеки мы небольшой толпой сидели на карачках около 211-ой. Отчетливо помню, что среди нас были точно Марат, Рудик и Сони. Других вот запомнить не удалось. Вышел Наиль, достал новую сигару, закурил и пустил её по кругу. Затянуться должны были все — и кто курил, и кто не курил. В нашей группе, вообще, курящих было четверо — Наиль, Марат, Султан и Пахом, ну, и, может быть, человека два балующихся этим, но очень редко.

Вот очередь дошла до Рудика. К удивлению всех он запросто затянулся, кашлянул разок-другой ради приличия и отдал сигарету дальше. Не знаю как кто, но я был сражён этим наповал.

Наконец, настала моя очередь. Я уставился на сигарету и не знал, что с ней делать. Впрочем, смутно-то я понимал, что нужно засунуть её в рот и сделать астматическое движение, то есть что-то там в себя втянуть. Но вот как правильно это сделать? Чёрт! Не догадался посмотреть, как это делают другие. А сейчас уже поздно кого-нибудь спрашивать, да и неловко. Вон, сколько рож сразу на меня уставилось и ждут, что сейчас закурю. Ну, и пусть смотрят. Сейчас я им покажу. «Эх, была — не была!» — подумал я и засунул почти полсигары себе в рот…

Почему потом сразу же последовал взрыв смеха, я тогда так и не понял. Смутно догадываясь, что сделал что-то не то, я поклялся себе, что больше никогда в жизни не возьму в руки ни одну сигарету, а уж тем более сигару…

Сейчас же, находясь под парами спиртного, я взял сигарету из рук Кати и медленно поднёс её ко рту.

— А дальше что? — спросил я.

— Теперь обхватывай самый кончик сигареты и втягивай в себя дым, — учила меня Катя.

— Да ты больше, больше втягивай, — включилась Галя, видя, как я робко пытаюсь сделать затяжку.

— А дальше? — опять спросил я и захлебнулся в собственном кашле.

— Ничего, ничего, — поучительно сказала Галя, — в первый раз так всегда бывает. Попробуй ещё раз.

Я снова затянулся. На этот раз Катя и Галя с неподдельным усердием наблюдали за мной.

— Так, так, — живо подхватила Катя, — а теперь глотай дым, глотай в себя.

Я попытался сделать так, как она сказала, и снова закашлял. Обождав мой кашлевой приступ, девчонки вцепились в меня снова.

— На вот, попробуй ещё, — предложила Галя, — только сначала посмотри, как это делается.

Она грациозно взяла сигарету, вдохнула и через некоторое время выпустила изо рта сизый дым.

— Видал? Теперь на, сам попробуй…

Вдоволь накашлявшись, я вернулся к своим гостям. На этот раз всё обошлось благополучно — в смысле пьяных дебошей, главным образом из-за ограниченного количества спиртного. Наконец-то, этот день рождения хоть немного удовлетворил Пашины требования.

Была уже глубокая ночь, гости стали расходиться — завтра ведь нужно было идти на практику. Но мне хотелось чего-то ещё. Хотелось как-то по-другому закончить этот вечер. На моё счастье также думала и Катя. Долго не гадая, мы позвали с собой Галю, Султана, Владика, и пошли гулять в ночь.

Однажды, мы так уже делали, только тогда я был с Катей, Султаном и Рудиком. Это было в феврале на день рождения Султана. Мы пошли поздно вечером гулять по проспекту Стачек в сторону Кировского завода и дошли до площади или бульвара, посреди которой стоял здоровенный памятник какому-то мужику (а точнее некто Газа) в пилотке. Прямо здесь на снегу мы распили из горла целую бутылку шампанского. Учитывая некоторое количество спиртного, выпитого ещё до этого, мы были здорово навеселе. И тут произошло нечто неожиданное. Когда бутылка опустошилась, Рудик — наш тихоня Рудик — схватил её твёрдой рукой, издал какой-то своеобразный боевой клич и побежал с бутылкой к памятнику. Затем, резко замахнувшись, запустил ничего ему не сделавшей бутылкой в бедного Газа, после чего зигзагами вприпрыжку вернулся к нам обратно. До нас долетели звуки разбившегося стекла.