Андрей Портнов - Автово

Долго стоять с раскрытыми ртами мы не могли, потому что туда залетал холодный воздух.

— Экий наш Рудик — горячий эстонский парень! — вырвалось у ошеломлённого Султана.

Действительно, все были просто поражены. Вскоре коллективное ошеломление перешло в пьяный несмолкающий хохот.

Мы побежали вокруг памятника, обнаружили среди снега накатанную горку, плюхнулись на задницы и стали съезжать с неё вагончиками. Затем, также хохоча и визжа как свиньи, мы забирались на горку снова, и всё повторялось заново. Так было несчётное количество раз.

Никого вокруг не было, город уже спал, и только толпа из трёх-четырёх собак, бросив заниматься своими играми, удивлённо таращилась на нас…

— А здорово, всё-таки, тогда было, — вспоминали мы сейчас, — а главное весело!

Мы гуляли по летнему ночному Питеру, топтали газоны, болтали, пока, наконец, я не обнаружил, что оказался вдруг один. Я осмотрелся вокруг в поисках своих попутчиков и заметил за кустами сирени какое-то шевеление. Хмель ещё не улетучился из моей башки, и я в пьяном предвкушении собрался напугать тех, кто прятался за этими кустами. В том, что там мои пропавшие однокурсники, я нисколько не сомневался.

На дворе стояли белые ночи, хотя светло, всё-таки, не было. Из-за кустов вышли двое.

— Ага, — подумал я, — а вот и наши Катя с Султаном. Куда же запропастились Галя с Владиком?

Катька с Султаном шли молча обнявшись и, казалось, совсем меня не замечали. Рядом с ними спокойненько бежала огромаднейшая собачина — сенбернар. Это обстоятельство меня несколько удивило, но одновременно и рассмешило.

— Эй, вы, — вызывающе крикнул я парочке, — а чё это вы собаку с собой привели? Ха-ха!

Парочка вздрогнула, как-то странно на меня посмотрела и поспешно стала удаляться от меня в противоположную сторону. Собака, не отставая, трусила за ними.

— Эй, вы куда? — заорал я им вслед и снова засмеялся. — Ха-ха, а собака-то за вами идёт…

И тут я вдруг резко осекся. Из-за других кустов сирени навстречу мне шли Галя, Владик и… Катя с Султаном.

— Ой, — только и смог сказать я.

— Портнов, ты чего тут разорался? — спросила меня Катя, подойдя ко мне.

— Я?.. Да я так… А собака где?

— Какая собака?!

— Сенбернар!

— С тобой всё нормально? — Булгакова пощупала мне лоб.

Я обернулся. Далеко на горизонте почти бежала увиденная мной ранее парочка, подозрительно часто оглядываясь назад, а собака, наконец-то, стала немного потявкивать в нашу сторону.

— Ну, всё, у меня крыша поехала, — растеряно произнёс я и вдруг захохотал. — Ха-ха, тут такое было! Вон, тех двоих я за вас принял. И удивился, почему это вы с собакой. Какая-то влюблённая парочка собачку выгуливала, а увидав меня, убежали от пьяного от греха подальше. А собака их — трусиха, даже не тявкнула.

Вернувшись в общагу, я наспех расстелил кровать и ещё раз провёл взглядом по столу. Среди недопитых и разлитых чашек и тарелок с очень вкусным тортом, который испекла Галя, одиноко стояло непочатая бутылка «Цитрона». Слова Владика оказались пророческими.

На следующий день наступил мой настоящий день рождения. Владик и Рудик, как я их просил, подарили мне подарки именно сегодня. Задержалась только Катя.

— Ты знаешь, — сказала мне она, — я тебе подарю подарок попозже, он пока ещё не готов.

Заинтригованный этим, мне не оставалось ничего другого, как ждать.

На практику я решил не идти — нужно было убирать комнату после вчерашнего дебоша. Зато все остальные пошли как миленькие — нельзя было обижать дядю Гармашёва. И вот, оставшись в одиночестве, я принялся за уборку. Взял ведро и поплёлся в туалет.

Вот уже несколько месяцев наш родной сортирчик был безжалостно замурован и отдан под гостиницу. Это была настоящая трагедия! Теперь, чтобы справлять свои естественные надобности, приходилось бежать в самый конец (а точнее начало) коридора, при этом напрягать все свои силы, чтобы по дороге не разбросать драгоценное добро.

Теперь в один несчастный туалет бегало пол-этажа. Ни о каких правилах санитарии и гуманности не могло быть и речи! Теперь к имевшимся в наличии всего двум очкам образовались настоящие очереди. Кошмар!..

К обеду я уже управился и вымыл всю комнату. Вскоре в коридоре послышались голоса наших.

Дверь отворилась, и в комнату вошёл Рудик.

— Закрой глаза, — сказал он мне, — я тебе принёс ещё один подарок.

Я обрадовался и мгновенно зажмурился. Несколько секунд ничего такого не происходило, зато потом внезапно и очень резко на меня обрушились сразу несколько ощущений.

Во-первых: меня что-то очень больно стукнуло по носу — что-то металлическое, ну, а во-вторых: мне на шею повесили какую-то колдобину, которая тут же своей массой притянула меня лицом к столу, за которым я сидел.

Я поспешно открыл глаза и увидел на своём пузе металлическую блямбу в виде буквы «А» огромаднейших размеров. Блямба болталась на какой-то бечёвке, которой в сёлах привязывают дойных коров. Рядом стоял улыбающийся Рудик.

— С днём рождения! — закричал он, и концы его губ соединились у него на затылке. — Ну, как, нравится?

— Ой, Дима! Спасибо! — закричал я в ответ. — Мне как — сразу идти топиться или немного погодя? Где ты это взял?

— Да на заводе сегодня спёр! Там этих букв полно валяется!

— А… гмх… верёвочку?

— Да там же в цехе каком-то на полу валялась, вот я и взял! Правда, красивая?

— Ага! — пробурчал я и ещё раз рассмотрел подарочек. Поскольку я всегда любил что-нибудь оригинальное, то эта штуковина, действительно, произвела на меня впечатление.

Я снял её с шеи и покрутил на бечёвке вокруг пальца. Буква со свистом рассекала воздух.

— А что, — сказал я, — и для самообороны сгодиться. И, вообще, её можно на шее носить, обороняться, тараканов давить! А какой стиль, какой дизайн, какая эстетика! Спасибо тебе, Дима!

Я пожал ему руку и побежал хвалиться Катьке. Та, выслушав мою бредятину насчёт эстетики, показала мне точно такую же блямбу, только в виде буквы «S».

— Это мне Султан подарил, — сказала она, — вот теперь не знаю, что с ней делать. Пробовала Телеку на шею навязать, но у того чуть инфаркт не случился, и глаза ушестерились в диаметре. Ну, что, идем сегодня? — вдруг резко поменялась тема.

— Ага, только попозже — ближе к вечеру, чтобы заката дождаться, — ответил я.

Катя и Султан решили сегодня — 5 июня отметить мой настоящий день рождения и собирались встретить закат солнца с бутылочкой шампанского на берегу Финского залива около Прибалтийской гостиницы.

И вот вечером мы были уже в сборе.

— Только возьми какую-нибудь посуду, — сказала мне Катя, — не будем же мы прямо из горла хлестать шампанское.

Я промолчал о том, что, по крайней мере, однажды, это уже было, вернулся в 215-ую и обнаружил на нашей сушилке всего один гранёный стакан. Решив, что этого достаточно, я взял его, и мы двинулись в путь.