Маргарита Меклина - POP3

Я было прочитал набросить серсо зрачка на белый костер… но нет, простор — то есть костер простора, но белый, где (а не в бархате ночи январской) письма и найдут свое место, сливаясь с полями простора или же обратясь в собственные костры полей, на которых никто никогда не споткнется ни на одно замечание. Мне стало легче от этой картины, мне теперь совсем легко и я не обинуясь избавляюсь от всяческих усов. Как там на службе? Не жарко ли? Не повеял ли ветер Санта Анна? Не пошел ли фог приступом на окно? Я даже не знаю, отчего я за компьютером… может быть, чтобы на вас наткнуться… не знаю… я ведь ничего не делаю сегодня, поскольку смятен мой дух и безразличие в членах.

Фамилии будем заменять на очень похожие 8-)

Куда же Вы запропастились, милый драгоценный Аркадий? Судя по Вашим рассказам, Скидан вышел удачно. С рассказов о философских яйцах, меде, сперме и алхимических яствах меня потянуло в гастроном. Ну хорошо, купила копченого сальмона, типа лосося. Оказывается, Парацельс месяцами не мылся, и вообще грязный, противный вонючий был мужик. Помните, мы рассказ о нем и о воскрешающей розе обсуждали?

Когда в Зальцбурге была холера в 1830 году, на его могилу приходили, так сказать, односельчане помолиться костям — и именно они-то эпидемии и избежали. «Гадание по костям ветерана», в «Кодексе гибели». Ну вот, я Алексу сказала писать о компьютерных интригах, а он типа заявляет: хочу писать о sex slaves (это изначально моя идея была, я типа ему такое задание дала) — все, он теперь с дуба рухнул, только об этом и думает, вместо дела, вместо энтих компьютерных интриг… Здесь продается изумительное мексиканское пиво, с лимонным отливом, то есть отвкусом — «Текиза». А также «Корона» — она ведь тоже мексиканская. Так что выделывайте пачпорт, надевайте штиблеты, и походкой би боппера сходите с немецкого трапа… я буду Вас ждать.

Рита, я долго думал (я всегда долго думаю 9-) и понял, что да, письма надо приводить в порядок, но нужно тебе и мне добавить по три письма абсолютного вранья — и тонко вставить куда нужно — между, в, среди. Название годится. Год На Право Переписки.

ПС. Читал мемуары той самой Эммы Гернштейн, ничего не понял, кроме того, что Надежда Я. Мандельштам была, якобы, бисексуальна, и у нее были чудовищно кривые ноги. Благодаря чему все темноты поэзии позади и я неуклонно двигаюсь к рассвету.

Милый милый Аркадий! До сих пор пытаюсь представить метафизическое разделение уставшей души и охреневшего тела, о которых Вы мне сообщили… Пьет пиво, разумеется, душа. Тело же мчится на велосипеде по разным окраинам («мы сливались с ним как велосипедная цепь с шестеренкой», дорисовывает картину «Кодекс»), поддерживает правильный угол камеры на киносъемках, а также пространно объясняет режиссеру в кожаных штанах об оседлых чертах, кабатчиках, от которых пахнет селедкой, а также говорит ему, что не стоит двум бородатым мужчинам спать в одной и той же постели.

Милый милый Аркадий, огромное спасибо, все получили, и Зине привет и спасибо, — непонятно, как так быстро дошло? Я сегодня же седлаю коней и еду в Сан-Франциско все это забирать!.. К тому же, родители жарят котлеты. Аркадий, я понимаю, Лапицкий говорил о детстве, и это сошло, а что же говорил Скидан, что заставило телевизионных людей вспомнить про народ и его мысль? Ну, пойду проверю свой и-мэйл, может и от Вас что есть!

Рита, это вам в честь косогоров. 8-)

Милая Рита, разве кто может это прочесть? А за первое (до этого) нежнейше целую, вы становитесь агатой кристи-борхес. Отлично, правда. 8-)

Ах, какая жалость, милая Рита, что сегодня меня подвела машина и ты незамедлительно растворились в калифорнийской ночи. Я неторопливо впадаю в очередную апатию, чувствуя как накапливается на дне души отвратительный мед мизантропии. Придется, видимо, пить его самому. Но возможно, это ни какая не апатия, а предощущение осени, которая опять крадется к изрядно обветшавшим стенам нашего лета. Ловлю себя на желании, забраться под одеяло, раскрыть окна, книги, рассыпать бумаги по полу — чтобы все это негромко шуршало, а самому уснуть и присниться себе некой фигурой парящего шелеста. Ни единого слова. Только пустые места, которые они оставили или же которые возникают в их ожидании. Идея, после того как была только что высказана, стала нравится еще больше. Кто такой Дэвид? Вроде бы не было такого на семинаре, поскольку и семинара никакого не было.

Помнится, была жара, полынь у дома… Катер, скребущий днищем щебень у берега. Ты, стоящая где-то на перекрестке в резкой перспективе близорукой догадки. Впрочем, многое себя собирает по крупицам и внезапно оказывается обрамленным «было». Привет всем бойскаутам и их шашлыкам. Небось напьетесь и будете носиться по окрестностям с дикими воплями, пугая бедных пейзан! Не делайте этого, не надо… Кто знает, какие они, эти пейзане.

Милая Рита, это вероятно я неаккуратен в своих действиях, не посмотрел вашу кодировку и послал ответ в той же, в какой получил. К изумлению мое письмо в папке «отправленных» обрело точно такой же неповторимый характер экзистеницального и нескончаемого вопрошания. А в письме речь шла о том, что рассказ хорош, но, по-видимому, его нужно слегка графически проредить, иначе он вязнет в самом себе в первой четверти.

Вот некое утро. Пасмурное. Отличное некое утро, но немного пасмурное. Что не означает никоим образом облаков — серое, сплошное утро и несколько сырых, возможно фальшивых, запахов осени. Осень, скорее, математическая величина, нежели литературная. Представим ее в виде числа 7. Подъем невозможен, соскальзывание обещает безмозвездное падение. В падении начинается мысль об отлетающем, подобно покрывалу, пасмурном утре. До которого был рассвет. Во время рассвета меня не было. Я спал и видел цифру 7. Она была перевернута и гляделась буквой L, но longevity ее было невероятно кратко. Оно было пробуждением в спокойный туман пасмурного утра. Я скучаю по вам, любезная Рита, а потому обнимаю и — до встречи. 8-)

Милая Рита, я этот самый «урнал» верстал, и он, признаться, у меня — в-ооо-т здесь! Более того, по вине, ну не моей, скажем так, его надо было переверстывать два раза. Так что, можешь понять высоты моего восторга — а суперпацан в итоге станет слезливым старикашкой, ворующим архивы, типа Питера Орловского, пропившего все архивы Аллена Гинзберга. Сегодня, меж тем, забрал очередной П. на Невском, где твои золотые буквы + первая история про Байерса, — к своему ужасу заметил что Баскиа в одном месте — Боске, в другом Баскиа. Мои же материалы сокращены ровным счетом на ¾. Забавно, поскольку любой читающий вне сомнения должен думать, что я форменный идиот. Наверное, так и есть.