Геннадий Баннов - За огнями маяков

— А почему я занялся тренерской работой? — Олег обернулся к своему товарищу, к Боре Тарасову. — Хочу подготовить бойцов, проводить с ними спарринги. И ехать на большие соревнования. На первенство Центрального Совета «Трудовые резервы». Полугар мне обещал вызов.

— Полугар? Ну, этот наобещает!.. А из тебя, между прочим, получается неплохой тренер. У тебя это, видно, от Бога. Тренерскую работу ты не бросай. Другие стараются не меньше твоего, а ни авторитет к ним, ни успех не приходят.

— Да нет, не думаю бросать, — он ответил.

Верочка предстала неожиданно. Чувствует за собой силу, знает, что любуются ею многие, и, конечно же, приглашение к танцу этому молодому человеку, учителю, тренеру не может быть неприятным. Сделала легкое приседание — книксен, что ли, и протянула руку. Восточные глаза блестят, и так это подчеркивает ее красоту! Он потянулся к ней, взял ее в свои руки, живую, энергичную.

— Рад здесь видеть вас.

— Я уже не первый раз, — она похвалилась.

— Соревнования вам нравятся?

— Нравятся. Но переживаешь: хороший мальчик, а нос разбит, кровь течет. А вам нисколько не жалко?

— Горячие, бьют неточно, потому — кровь, — увильнул от прямого ответа. И подумав: какая же ты хорошенькая!

Неизреченная и сокровенная мысль его какими-то неисповедимыми путями дошла до Верочки — она покраснела, приклонила голову ему на плечо. Стала говорить. Спрашивать.

— А сами вы… вы почему не выступаете? Вы же такой… ну, молодой! — Она отстранилась и посмотрела на него. — Ну, почему, почему, в самом деле?

От слова «молодой» ему сделалось весело, он засмеялся и на какое-то мгновение прижал ее к себе, действительно, молодую и, действительно, хорошую.

— Хочу настоящего боя, да противника пока не находится. Упрашиваю, уговариваю — отказываются. Думаю, скоро появятся.

Играли фокстрот, он делал легкие выпады, она — то же самое и так же, как он, и так ладно все у них получалось! От ее способностей был в восторге, проводил ее туда, откуда пришла, сказал, что придет приглашать еще. Кивнула и улыбнулась. Так улыбнулась!

Боря Тарасов сидел на той же скамье, только не один: с ним рядом были Женя Егорченко, Гена Седов и… внезапно откуда-то появившийся… Гоша Цаплин! Компания внимала Гошиному рассказу и смеялась. Гоша рассказывал, как ехал, как торопился к Новому году, как толкали на Камышевом перевале машину. Казалось бы, над чем хохотать, а они смеялись, укатывались. Олег подошел, Гоша встал, обнялись. И смех возобновился. Гоша был в тренировочных штанах и толстом свитере, нисколько не пахнущем потом после тренировок: он был свеж, как из магазина.

— Кто это о тебе позаботился? — Олег потрогал свитер.

— Люда это, — походя, бросил Гоша Цаплин. И стал безразлично смотреть на танцующую публику.

— Какая Люда? — заинтересовался Олег.

— А все та же. Которая живет в Южном. Расскажу дома.

— Так есть о чем рассказывать?

— Есть.

— А как ты выступил?

— Устроился в десятке. Был на сборах.

— Уж мы догадались. В управление заходил? Чего там нового?

— Полугара сняли за пьянку. Зампредом поставили вот его друга, — указал на Борю Тарасова, — Юру Заваленова.

— Ну, ну, я же говорил! — горячо вставил Боря Тарасов и приподнялся на скамье.

— Это, братцы, хорошо, но как же теперь мой вызов? Кто вызовет меня на соревнования? Он же обещал… — Олег растерялся.

— А никак! Готовишь ты боксеров — и готовь. Весной вызовут в Южный на лично-командное первенство области. И ты сам будешь участвовать. За работу с боксерами Заваленов тебе будет платить. А про Полугара ты забудь. Нет его, все! Ну, давай, иди танцуй — вон девушка тебя ждет.

Верочка в самом деле ждала Олега, другим парням отказывала. Пошел по залу, лавируя туда-сюда; избежав столкновения, с улыбкой предстал перед ней. Она сделала шаг навстречу.

— У меня друг вернулся с Южного. Был на лыжных соревнованиях, потом на сборах, около месяца его не было дома, — доложил Верочке.

— Это светлый такой?

— В техникуме мы его звали сивым. Вместе сюда добирались, за дорогу надоели друг другу. А сейчас… ну, соскучились.

— Хорошая у вас дружба: оба спортсмены, вместе работаете, живете. Интересно, откуда вы приехали? Давно хотела спросить.

— Есть на Урале, в Уфе, железнодорожный техникум. Оттуда мы сюда приехали.

— Про Уфу слышала. А большая она?

— Больше Александровска.

— У-у, какая большая! А я из Приморья, из Уссурийска. Это недалеко от Владивостока. Приехала вместе с папой, с мамой, с сестренкой, сразу после победы над Японией. Была тогда маленькая, училась в шестом классе.

— Хотите, познакомлю? — кивнул на Гошу.

— Ух! Ну, конечно, хочу.

Танец кончился, подошли к беседующим Гоше и Боре Тарасову. Увидев, кто идет, оба встали, вытянулись. Олег представил:

— Познакомьтесь, друзья мои: это Вера. — На этих словах она чуть присела. — А это мой друг Гоша. И это друг, физрук четвертого училища, москвич, звать Борисом.

Гоше первому подала руку, потом Боре Тарасову. Сказала, что видела его замечательное выступление на сцене. Гоше отдельно улыбнулась, просто так, как новому знакомому.

— Вы сегодня приехали из Южного?

— Да сейчас только. И сразу сюда. А где вас еще искать? — Он засмеялся.

— Как дорога?

— Ничего, доехали. Два раза пришлось толкнуть.

— Как там Южный?

— Живет — веселится! В магазинах все есть. Кроме спирта.

— Даже крабы? — Замечание о спирте пропустила.

— И крабы. Мальчишки прямо на дороге торгуют. Вареные. Десять рублей штука. Кета, кижуч — тоже десять. Прямо с икрой, из одного кижуча — литровая банка икры.

— Ну, этого и у нас хватает, а вот крабов… Говорят, открыли там учительский институт? — она поинтересовалась.

— Чего не знаю, того не знаю, — Гоша вздохнул.

— А вы почему не танцуете? — неожиданно спросила Верочка.

— Не умеем, — пожав плечами, признался Боря Тарасов.

Заиграли вальс. Холостяк Миша включил радиолу, на весь клуб разнесло залихватскую песню Лидии Руслановой: «Окрасился месяц багрянцем…». Олег взглянул на Верочку, она — на него. Пошли. Тем более, что к ней уже приближался Эдик Ларионов. Песня бросала в дрожь, она напоминала им первую встречу, за которую Верочке Олег вручил приз. Танцевали с подъемом, тем более, что этот танец был последним.

— Провожу вас? — не то спросил, не то постановил. Буркнул.

Она расслышала, кивнула. И тесней прижались друг к другу, и такт стал единым, как у солдат на параде, и кружение стало изящней, и танцующие будто расступались и давали дорогу.

Музыка, наконец, смолкла. Все вокруг зашевелилось, задвигалось, Верочка ушла в свой закуток одеваться. Олег вышел на улицу, бегом пробежался до своей комнатки, накинул шинель и шапку. Вернулся в клуб. Нос к носу встретились с Женей Егорченко.