Йоханнес Зиммель - Любовь — всего лишь слово

Странно: раньше — стоило мне втрескаться в какую-нибудь девчонку — я думал: теперь поскорее в постель и не вылезать из нее! А теперь я часто встречаюсь с Вереной в маленьком старом кафе. Мы целуемся. Мы гладим друг друга. Но без этого. И так две недели! Мы рассказываем друг другу о себе. И нам будет что рассказать, даже если мы будем рассказывать сто лет подряд…

О романе доктора Фрая с мадемуазель Дюваль уже известно всему интернату.

Все говорят о них, и, конечно, больше всех большие девочки. Доктор Фрай и мадемуазель Дюваль каждый день гуляют вместе после обеда. Вечерами они часто вместе ездят во Франкфурт в театр или в кино. У мадемуазель Дюваль два новых платья, и раз в неделю она ходит к парикмахеру во Фридхайме. Она уже иногда смеется, а Ханзи говорит, что они тайно помолвлены.

Ему лучше знать.

Он ведь все всегда знает.

Четверг, 9 февраля.

Я снова встречаюсь с Вереной в «нашем» кафе на Зандвег. Господин Франц в засаленном фраке приносит бутылку коньяку и пьет рюмочку за наше здоровье. Мира, янтарная кошка, ходит по полутемному кафе, в своем углу спорят шахматисты, а болельщик дает советы. И игроки те же, и болельщик тот же самый.

В эти дни Верена меняется. И поверьте, это не фантазия влюбленного, а действительно так! Она становится тише, спокойнее, меньше нервничает. И лицо у нее меняется. У меня все время ощущение, что оно — ее лицо — светится изнутри, через кожу. А из Верениных глаз уходит какая-то часть ее большой печали.

Она приносит хорошую весть: на следующей неделе ее муж уезжает, и я смогу опять прийти к ней на ночь. Мы радуемся, как дети, как два влюбленных, которые ни разу еще не обнимались.

И я приношу хорошую весть: с некоторого времени я лучший ученик класса. В принципе это не фокус — в двадцать один год в восьмом классе, но тем не менее мои учителя в изумлении. Они никак не могут привыкнуть к тому, что я больше не болтаюсь без дела, не мешаю им на уроке, не говорю дерзостей, что я пишу одну за другой хорошие работы.

— Наконец-то у вас мозги встали на место, — сказал по этому поводу доктор Фридрих Хаберле. (Который, между прочим, справил себе новый костюм и больше не воняет потом. Должно быть, это подарок ему к Рождеству.)

— Наверняка за всем этим женщина, — сказал Ной.

Противно, что он всегда все с ходу сечет. Противно — потому что об этом он сказал Чичите, а та сказала всем девочкам, и теперь я что-то вроде экзотического зверя, и каждый хочет знать, что же это за женщина…

Верена строит планы. Верена реалистична. И неудивительно. Она знает, что такое голод. Она постоянно подсчитывает, прикидывает, сможем ли мы жить на мое жалованье. Считает она, словно маленький ребенок, — вслух. Она полагает, что нам хватит.

Мы привыкли пить немного чаще и больше, чем следует. Мы не хотим выходить за рамки и постоянно увещеваем друг друга, но стоит нам встретиться, и мы обязательно выпиваем: потому что мы такие чувствительные, потому что у нас так мало времени, потому что коньяк дает мир и уверенность, согревает и успокаивает. Господин Франц приобрел для нас пару бутылок «Курвозье».

— Зима в этот год на удивление мягкая, — говорит Верена. — Я думаю, что в середине или конце марта мы с Эвелин уже сможем перебраться поближе к тебе, в Таунус. И потом я еще кое о чем думаю. У мужа есть дом на острове Эльба.

— Знаю.

— Откуда?

— Тогда, в нашу первую ночь, ты говорила об этом — уже в полусне.

— О чем?

— О багряных парусах на закате солнца, о городе с названием Портоферрарио или что-то в этом духе, о зеленых волнах, в которых ты хотела бы меня обнимать.

— И все это я говорила?

— Да.

— Я, должно быть, была здорово пьяна.

— Вовсе нет, ты была только очень усталой. Как и я. Но я все помню.

— Портоферрарио — это главный город Эльбы. А ты никогда там не бывал?

— Нет.

— А мы каждый год ездим туда! Нашего шофера с машиной посылаем вперед, чтобы он ждал нас во Флоренции, а сами едем в спальном вагоне. Дальше мы едем на машине. Пиза. Ливорно. Пиомбино.

— Я еще ни разу не был в Италии.

— Пиомбино находится на берегу моря. Там можно погрузить машину на паром, и через полтора часа ты в Портоферрарио. И ты тоже сможешь так сделать.

«Если летом у меня еще будет машина», думаю я и вздрагиваю:

— Ты хочешь, чтобы я приехал на Эльбу?

— Да! Эвелин, как настоящая итальянка, целый день на море. Мужу постоянно приходится ездить в Милан, Геную или Рим. Я очень часто остаюсь одна. Это был бы рай для нас…

— Ваш дом находится в Портоферрарио?

— В десяти километрах от него. На берегу одной из самых красивых бухт. Она называется Ля Биодола. Посмотри!

Верена показывает мне цветные фото. Я вижу синее-синее небо и синее-синее море, песчаный пляж, пальмы, пинии и оливковые деревья. Я вижу дом, почти целиком из стекла, на скале над прибоем. К пляжу ведет лестница.

— Вот он, — говорит Верена. — Когда муж будет в отъезде, ты будешь приходить ко мне. У него масса дел. Даже в этом доме есть телетайп. А на яхте — радиотелефон.

— У вас есть яхта?

— Маленькая. — Она показывает мне фото. Это вполне современный корабль, на носу которого написано «ВЕРЕНА». — Моторная лодка тоже есть. Я могу ездить на ней вокруг всего острова, куда угодно, — к тебе, например.

— А он?

— Я же сказала, он постоянно работает. Или же до того устает, что целыми днями лежит вот в этой пиниевой роще. Затем опять начинает вкалывать, как сумасшедший, со своей секретаршей и со своим телетайпом. Деньги! Деньги! Ты ведь знаешь это по своему отцу.

— Да.

— Ты мог бы приехать на Эльбу, или тебе обязательно надо ехать на каникулы домой?

— Я приеду, я приеду! Но где я буду жить?

— В Портоферрарио, в гостинице «Дарсена». В Марчиана Марина. В Порто Адзурро. Где хочешь. На моторной лодке я могу приехать к тебе куда угодно. А когда его не будет дома, ты будешь приезжать ко мне.

— А как же шофер? А секретарша? А нянька?

— Они все живут в других местах. В Портоферрарио, в маленькой деревушке около Ля Биодола и даже в Каполиверо.

Она столько рассказывает мне о Эльбе, что у меня возникает ощущение, будто я провел там годы.

— Ты говоришь по-итальянски?

— Нет.

— Это ничего! Я тебя научу. Лишь бы ты приехал. Я подыщу тебе комнату. Так что мы будем все время вместе пару месяцев. Осенью Эвелин пойдет в школу. Ты сдашь выпускной экзамен. А потом мы будем вместе, вместе навсегда.

Она поднимает свою рюмку.

— Давай выпьем за то, чтобы нам было хорошо на Эльбе. И после.

Мы пьем.

— Теперь у нас есть цель, — говорит Верена, — теперь мы знаем, что не все бессмысленно и безнадежно. Теперь мы знаем, что уже скоро станем жить вместе и без страха. Нам больше не придется прятаться. И Эвелин будет счастлива.