Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР

Вот слова ее песенки:

«Сейчас она уснет», — подумал Добриэль умиротворенно. Но только хотел прикрыть веки, как в его дверь кто-то поскребся. Оказалось, то была Летучая Мышь. Взволнованно трепеща крыльями, она прошептала ему на ухо:

— Вас будут ждать возле беседки, как только взойдет луна. Собрание чрезвычайной важности.

И в тот же миг улетела. Но потом вернулась и добавила таким беззвучным шепотом, каким умеют говорить только летучие мыши:

— Строжайшее соблюдение тайны!

С этими словами она метнулась в сторону и растворилась во мраке, чтобы оповестить остальных.

В косых лучах только что взошедшей луны очертания беседки смутно вырисовывались на фоне погруженного в ночную темень сада. Беседка представляла собой восьмиугольную площадку, окаймленную деревянной балюстрадой со столбиками на каждом из углов, подпирающими остроугольную крышу.

Добриэль сразу увидел, что здесь собрались сливки общества. Присутствовали лишь наиболее влиятельные и выдающиеся обитатели сада, а не какие-то там кузнечики и иже с ними.

Наконец от чернеющей толпы отделился зверек и встал в позу оратора перед деревянной лестницей беседки. У зверька были острые клыки, рыжий мех и пушистый хвост. Это был Колонок, близкий родственник Горностая.

— Как самый крупный хищник этого сада, — начал он, воздев вверх когтистую лапу, — я беру на себя председательство на нашей встрече. Положение серьезное и даже угрожающее. Перед нами две проблемы, одна неразрешимее другой.

Начало не предвещало ничего хорошего, и у всех защемило сердце. А Колонок опять воздел лапу и сообщил:

— Садовый Бог покинул нас. И никогда не вернется. Если нам, уважаемые дамы и господа, не удастся совместными усилиями принять решение, которое я как раз собираюсь предложить вашему вниманию…

— Все верно, — перебил его Добриэль. — Садовый Бог скрылся, я сам видел, как он вспрыгнул на ходу в отъезжающий трамвай. Но почем знать — может быть, он просто поехал осматривать новые цветники перед ратушей?

— Это вопрос? — сказал Колонок, задетый за живое. — Что ж, мы готовы на него ответить.

Собравшиеся навострили уши.

— Как нам стало известно из авторитетных источников, — возвестил Колонок, — Садовый Бог отправился отнюдь не к ратуше. Он поехал прямиком на вокзал.

— Неужели это правда? — воскликнуло собрание.

— Чистая правда, — сообщил Колонок, — равно как и то, что сегодня вечером в кассовом зале вокзала появилась капустная грядка.

Тяжкий вздох вырвался из груди у всех присутствующих.

— Садовый Бог, — продолжил Колонок свои разоблачения, — направился к кассе дальнего следования и попросил билет. На вопрос кассира: «В какой город?» — он ответил: «В самый дальний, какой только у вас есть». «Обратный билет требуется?» — спросил его кассир. На что Садовый Бог ответил следующими словами, за достоверность которых я ручаюсь: «Обратного пути не будет! Французская Белка опять забыла пригласить овцу».

Всем жителям сада было ясно, что сие значит.

А дело заключалось в том, что по соседству жила некая овца, которая раз в неделю приходила в сад, чтобы объесть траву, отросшую за неделю на Английском Газоне. Но овца ослабла умом и никак не могла упомнить, прошла уже неделя или еще нет. Поэтому каждый раз приходилось ее приглашать. А это входило в обязанности Французской Белки, проживавшей во Французском Парке — точно так же, как Английская Белка проживала в Английском Парке, а Огородная — на Огороде. Было известно, что Французская Белка относилась к своей обязанности весьма небрежно, и взгляды, которыми наградили ее присутствующие на собрании, не отличались дружелюбием.

— О! — воскликнула она. — Я ошень très maladif, нет здорова, ты понимать? Beaucoup de dépit, ошень досадно, les passeraux — воробей, ты понимать?

— Оставим пока что в покое Белку, — предложил Добриэль. — Прошу председательствующего сообщить нам, кто может подтвердить ужасные слова, сказанные Садовым Богом.

— Имеется живой свидетель, — ответил Колонок.

— Его имя! — потребовал Добриэль.

— Зачем вам имя? — кисло промямлил Колонок. — Достаточно того, что это моя дальняя родственница.

— Кто именно? — настаивал Добриэль.

Колонок пришел в полное замешательство. Он изгибался и так и этак, но наконец выдавил:

— Свидетельница — вокзальная крыса. Она случайно сидела как раз под окошком кассы. Что поделаешь — у лиц благородного происхождения часто бывают родственники, не делающие им чести. Может, перейдем к обсуждению того вопроса, ради которого мы все здесь собрались?

— Охотно, — ответил Добриэль.

Колонок сделал шаг назад и поднялся на первую ступеньку лестницы.

— Осторожно, — пробормотал Крот, прекрасно ориентировавшийся во всем, что находилось под землей. — Там внизу полным полно муравьев.

Но Крот был простым землекопом и не пользовался особым влиянием. Удивительно, что его вообще допустили в столь избранное общество; поэтому Колонок пропустил его слова мимо ушей.

— Совершенно ясно, — изрек он, — что нашему саду нужен новый глава, равно как и то, что этим главой буду я. — С этими словами он поднялся на вторую ступеньку.

Крот опять пробормотал: «Осторожно!», и опять столь же безрезультатно, а Колонок воскликнул с пафосом:

— Призываю всех возгласить: «Да здравствует король Горностай!»

— Почему же Горностай? — спросил Добриэль. — Сдается мне, ваше имя Колонок?

— Да, так меня называют другие, — возразил тот. — Но я именую себя Горностаем.

— На каком же основании? — поинтересовался Добриэль.

— Потому что Колонок я лишь летом, — объяснил тот. — Но как только похолодает, я весь с ног до головы облачаюсь в белоснежный мех — не считая черного кончика хвоста, служащего для украшения. Так что плохое время года — мое лучшее время. Вот придет зима, и вы все убедитесь.

— А почему вы называете себя королем? — продолжал докапываться Добриэль.

— Потому что горностаи носят королевскую мантию! — воскликнул Колонок.

— Вернее было бы сказать, короли носят горностаевую мантию, — заметил Добриэль. — Слова, казалось бы, те же, но от их перестановки смысл все же меняется.

Однако вопросы государственного устройства были ему, в сущности, безразличны, и потому на этой блестящей реплике он решил закончить дискуссию. А другим зверюшкам вообще уже надоело слушать их перепалку, поэтому они хором крикнули: «Да здравствует король Горностай!» — и хотели уже расходиться по домам.