Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР

А предводитель тлей и вовсе объявил, что среди его подчиненных нет и не может быть единства, поскольку черные тли безусловно захотят воевать, а вот розовые и зеленые будут ждать, чтобы их хорошенько попросили.

Каждый хотел бы стать королем, когда бы не сановники да союзники.

Фея Грызля выслушала все эти жалобы и возражения с каменным лицом. А потом разомкнула челюсти и изрекла:

— Я поддерживаю ваши предложения. Они выражают вашу искреннюю преданность моему делу и мне лично. Необходимо привести вражескую территорию в такое состояние, чтобы подорвать моральный дух противника, придать мужества нашим войскам и сделать ее пригодной для нашего способа ведения военных действий.

— Какая глубокая мысль! — облегченно загомонили присутствующие.

— Следовательно, нам придется вернуть Богов Сад в первобытное естественное состояние, — продолжала фея Грызля. — Наиболее целесообразным местом для этого представляется мне Английский Газон. Во-первых, по той причине, что он примыкает к нашей границе, а во-вторых, потому что овца, насколько мне известно, все еще не удосужилась привести его в порядок.

Безудержное ликование охватило всех.

— Ура! — закричали сановники. — Виват нашей шестиногой повелительнице!

— Войну начнем в назначенный мною час, — вновь взяла слово королева, — но для начала поведем ее скрытно.

Ведь войну и впрямь легко скрыть от глаз, словно носовой платок или карандаш.

В то же утро Милена постучалась в черепок, служивший дверью, и весело спросила:

— Можно войти?

— Да уж, верно, придется, — отозвался Добриэль изнутри.

— Почему это «придется»? — спросила Милена и вошла. — Ведь и ты мог бы ко мне выйти.

— «Придется» я сказал потому, что нам с тобою надо поговорить, — ответил Добриэль, не вставая с пола. — Дело в том, что нынче ночью я принял одно решение, и тебе ни к чему приподнимать подол и устраиваться поудобнее, потому что раз решение принято, то и говорить особо не о чем.

Таким мрачным тоном Добриэль еще никогда не говорил с Миленой. Поэтому она послушно остановилась у входа и приготовилась к короткому разговору, хотя сама-то больше любила долгие.

— Нам придется расстаться, Милена, — сказал Добриэль. — Причем навсегда.

— Разве ты меня разлюбил? — испуганно спросила Милена.

— Глупости, — отрезал Добриэль.

— Что в этом глупого? — опять спросила Милена.

— Раз приходится расставаться, к тому же навеем да, — пояснил Добриэль, — уже не имеет значения, любит кто кого или нет. Так или иначе — все в прошлом, то есть как бы и не было.

— Значит, ты меня бросаешь? — сказала Милена.

— О боже! — воскликнул Добриэль. — Сколько раз тебе повторять одно и то же?

Милена заплакала.

— Чем я перед тобой провинилась? — всхлипывала она. — Неужели все из-за того, что я иногда скажу что-нибудь лишнее?

В эту минуту Добриэлю больше всего на свете хотелось обнять ее и погладить по волосам. Но вместо этого он сказал:

— Хочешь знать, почему я так решил?

Милена кивнула.

— А если я скажу, что лучше бы тебе этого не знать? — предостерег ее Добриэль.

— Все равно хочу, — отозвалась Милена.

— Ну вот, — простонал Добриэль. — Так я и знал.

И он рассказал ей все, раз она сама пожелала.

— Я попал в беду. Мне грозит опасность. Вряд ли мне удастся уцелеть. Если бы ты осталась со мной, я бы подверг опасности и тебя. Вот почему ты должна меня покинуть.

— Ну хорошо, раз я не могу тебе помочь, я согласна. Но почему же обязательно навсегда? Может быть, потом я могла бы к тебе вернуться? — взмолилась Милена.

— Черт тебя побери! — в сердцах воскликнул Добриэль. — До тебя не доходит, что ты мне мешаешь?

— Нет, не доходит, — ответила Милена.

— Не могу я одновременно думать о тебе и о предстоящей борьбе! — вне себя выкрикнул Добриэль. — Ты будешь горевать, если со мной что случится, а я этого не хочу и потому гоню тебя прочь.

— Не буду я горевать, ни капельки не буду, — отозвалась Милена и вытерла слезы. — Стоит ли горевать из-за такого круглого дурака, как ты?

— Погоди, — сказал Добриэль. — Куда ты собралась?

— Куда глаза глядят, — ответила Милена. — Раз решение принято, то и говорить особо не о чем, верно?

И она выскочила за дверь, но тут же вернулась.

— Между прочим, какая такая опасность тебе грозит? — поинтересовалась она.

— Радуйся, что теперь тебе до этого нет дела, — ответил он.

— Я рада, что мне теперь и до тебя нет дела, — отрезала Милена и хлопнула дверью так, что черепок треснул, а с края цветочного горшка посыпались на землю осколки.

«Уф, — подумал про себя Добриэль, — все обошлось даже лучше, чем я предполагал. Правда, расстались мы не по-доброму. Да только с девушки какой спрос? Без эмоций тут никак не обойдешься».

А Милена бросилась домой и собрала вещички. Связав бечевкой пять пар трусиков — все свое имущество — и закрепив концы петлей, она перешагнула через край гнезда и направилась по аллее к воротам.

Августовское солнце сияло вовсю. Розы на высоких ножках тянулись к блеклому от жары небу. Их толстые стебли были усеяны бесчисленными цветами, торчавшими во все стороны, словно разноцветные уши.

— О, Милена, de bon matin, в такой рань! — крикнула ей белочка откуда-то сверху. — Какой чудный погод, formidable, admirable, beaucoup de soleil, восхитительно, сколько солнца, ты понимать?

— Доброе утро, Французская Белочка, — поздоровалась с ней Милена.

На другой ветке сидела еще одна белка.

— Хэллоу, Милена! — крикнула та. — Isn’t it a beautiful morning? Прекрасное утро, не правда ли?

— Доброе утро, Английская Белочка, — поздоровалась и с ней Милена.

Повстречалась ей, конечно же, и Огородная Белка. Эта крикнула Милене: «Привет!», Милена и ей пожелала доброго утра.

Но тут случилось небольшое происшествие.

Посреди мощеной дорожки из щели между камнями вдруг вылез наружу кусочек мха. За мхом на дорожку стал вываливаться песок; песок все сыпался и сыпался, пока не вырос небольшой холмик. Тогда из его вершины высунулся длинный черный нос, и на поверхность вылез Крот.

— Осторожно! — предупредил он.

— Что это вам вздумалось здесь копать? — упрекнула его Милена. — Я чуть было о вас не споткнулась.

— Потому-то я и крикнул «осторожно»! — возразил Крот в свое оправдание. — Вы не подскажете, где я сейчас нахожусь?

Как раз посредине мощеной аллеи, — ответила Милена.

— То есть именно там, где мне быть не следует, — огорченно констатировал Крот. — Я собирался перекопать грядку с редисом, но ведь вы сами знаете, как плохо у меня с глазами. Я уже почти ничего не вижу. И самое удивительное, что я всегда вылезаю на поверхность в самых неподходящих местах. Однако день сегодня, видимо, будет восхитительный. Или я и тут ошибаюсь?