Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР

Но новый король в третий раз поднял лапу.

— Эта проблема была наименее трудной, — возвестил он. — О второй, куда более сложной, речь впереди.

И приказал Летучей Мыши:

— Приведи посланца феи Грызли пред мои королевские очи!

Посланцем оказалось абсолютно круглое прозрачное существо светло-розового цвета. Он не удостоил присутствующих поклона, ибо явился сюда как представитель владычицы Гадкого Сада, не склонявшей головы ни перед кем.

Тем не менее посланец феи любезно улыбнулся собравшимся и приторно-сладким голосом представился: — Клещ, дипломат.

— А я — король, — сказал Колонок. — Что угодно моей кузине, фее Грызле?

— Мне не подобает сомневаться в вашем королевском достоинстве, — дипломатично ответствовал Клещ, — к тому же мое ничтожное мнение ничего и не значит. Моя задача проста — зачитать вам бумагу, которую я принес. Надеюсь, вы не откусите мне голову, как это принято при некоторых дворах, а дадите ясный и недвусмысленный ответ; на этом миссия моей скромной персоны будет окончена.

— Так говорите же, — приказал Колонок.

— Но это будут не мои собственные слова, — подчеркнул дипломат.

— Мы слушаем вас, — откликнулся король.

— Это слова феи Грызли, — еще раз уточнил дипломат.

— Выкладывайте, наконец! — гневно воскликнул король и топнул ногой.

Дипломат открыл свой чемоданчик и, вынув исписанный лист, осторожно развернул его и начал медоточивым голосом:

— «Нам стало известно, — читал Клещ от имени феи, — что Ваш защитник и покровитель, Садовый Бог, Вас покинул. Это известие внушает Нам тревогу и озабоченность. Мы рассматриваем Ваш сад как территорию, небезразличную Нам и нуждающуюся в Нашем присмотре. Мы предлагаем Вам совет, защиту и помощь; раньше у Вас был строгий отец, теперь Вы обретаете заботливую мать. — Писано собственноручно в мушиный месяц август феей Грызлей, королевой Жуковии, повелительницей Жабестана и Комарбурга, владычицей Гусенцау, Тлявонии и округа Лебедаполь, баронессой фон Пырейн».

Это было зловещее послание. В нем сообщалось — если перевести с дипломатического языка на обычный, — что Грызля намеревается присовокупить Богов Сад к своему саду и обречь его на запустение и одичание.

Собравшиеся с робкой надеждой глядели в рот своему королю.

— Я отвечаю: нет! — отрезал Колонок.

— Беседа имела откровенный и деловой характер, — промолвил Клещ. Он вновь одарил всех весьма приятной улыбкой и повернулся, чтобы уйти.

— Передайте, что до нашего сада никому не должно быть дела! — бросил ему вслед Колонок и, волнообразно изгибаясь, заметался по ступеньке. — О праве на разведывательные полеты для нашей кузины, феи, или о въездной визе для некоторых ее подданных еще можно было бы говорить. Переговоры вообще — вещь хорошая. Пока их ведут, управлять некогда. Однако… — Не договорив фразы, король вспрыгнул на самую высокую ступеньку лестницы и, приняв величественную позу, прислонился к столбу. — Однако нашему саду отнюдь не грозит безвластие. Здесь есть кому управлять, причем наилучшим для любого сада образом. Этот правитель — я.

В этом месте королевской речи столб треснул и рухнул. Он оказался полым и, осев, превратился в кучку деревянной трухи.

— Ага! — пробормотал Крот. — Я же говорил — муравьи.

Но король твердым шагом переместился в центр беседки и заявил:

— Я, король Горностай, никогда не сомневался в собственной непреклонности.

С этими словами он провалился сквозь дощатый настил и в мгновение ока исчез в черной глубине подпола.

Три белочки тут же бросились его спасать. Со свойственной им ловкостью они быстро вытащили Колонка из-под пола.

Но что они увидели?

— Mon Dieu! Боже! — воскликнула Французская Белка.

— Heavens! О небо! — воскликнула Английская Белка.

— Черт те что! — воскликнула Огородная Белка.

Потому что вытащили они начисто обглоданный скелет — ослепительно белый череп с острыми зубами и болтающиеся во все стороны косточки.

— Разве я не предупреждал, — удовлетворенно констатировал Крот. — Все наше государство подточено снизу.

Воцарилось молчание. Первым нарушил его Клещ, дипломат.

— Какой же ответ передать моей повелительнице? — скорбно вопросил он. — Правда, я уже получил его, но, мне кажется, с его автором приключилась неприятность.

И он обратился ко всем присутствующим:

— Но, может быть, вы одобряете ответ покойного короля?

— Да, да, одобряем! — закричало большинство.

Надо сказать, что от природы поголовно все зверюшки трудолюбивы, патриотичны и вообще полны добрых намерений. Беда только, что сами они ничего этого не замечают. Они обладают всеми мыслимыми добродетелями, но постоянно о них забывают.

Собрание уже настолько затянулось, а вопросы, которые им пришлось обсуждать, были настолько непривычны, что все выбились из сил. Вот почему большинство и крикнуло: «Да, да, одобряем!»

— Но разве вы не понимаете, что это неправильно, — подал голос Добриэль. — Стоит нам один-единственный раз допустить фею на нашу территорию, и через несколько недель мы приобретем столь же мерзкую репутацию, как ее Гадкий Сад.

— Этого мы не хотим, — заявили все в один голос.

— Зачем же тогда соглашаетесь? — попенял им Добриэль.

— Мы просто забыли, что не хотим, — ответили зверюшки. И все как один воскликнули: — Да здравствует король Добриэль!

— Что за чушь, — отмахнулся Добриэль, — какой я король! Ни меха у меня нет с черным кончиком хвоста, ни малейшего таланта или желания командовать и распоряжаться. Но если вы настаиваете, я мог бы попытаться — насколько это окажется в моих силах — уладить это дело в наших общих интересах.

Собрание хором воскликнуло:

— Да здравствует спаситель отечества!

— Ну ладно, — сдался Добриэль. — Раз надо, значит, надо.

И, взявши Клеща за шиворот, он заявил:

— Мы никого не трогаем и терпеть не можем ссор и свар. Но если эта особа сюда сунется, получит достойный отпор. Так ей и передайте.

И он с такой силой швырнул посланца в ту сторону, откуда он явился, что тот попал в свою столицу быстрее, чем добрался бы по земле.

— Грубовато вы ответили, — заметила Летучая Мышь. — Боюсь, не привело бы к войне.

— Да разве вы все еще не поняли, — в отчаянии воскликнул Добриэль, — что война уже началась!

Однако его уже никто не слышал. Зверюшки сочли дело улаженным и были рады, что можно о нем забыть. Все спокойненько разошлись по домам.

Погруженный в мрачные мысли, Добриэль тоже отправился к себе. Перед входом в цветочный горшок спал пес Каспер.

— Проснись, Каспер, — позвал его Добриэль.

— Уже и ночью спать не даете, — проворчал пес. — Представляете себе хотя бы, который час?