Йоханнес Зиммель - Любовь - только слово

Я переспрашиваю:

— Что? Не понял. Интересуюсь ли я девочками? Почему я никогда не рассказываю о девчонках из интерната? Там есть так много красивых. Ну, у меня есть дела поважнее. Нужно учиться…

— Ну, ну, ну!

— Не понимаю!

Господин Лорд смеется.

— Ну ты посмотри, Верена, каков сорванец! Сама невинность, прямо ягненок, а на самом деле… Не бойся. Я никому не расскажу.

— Вряд ли про меня можно что-то рассказать, господин Лорд. На самом деле! А девчонки наши, кстати, мне совсем не нравятся.

— Ну, значит, у меня другой вкус, отличающийся от вашего.

Верена сильнее нажимает на мою ногу. Это означает «Будь осторожен!»

— Подумай, дорогой, молодому человеку все это еще предстоит.

Манфред обстоятельно обрезает конец сигары, прикуривает ее и лучезарно улыбается Верене.

— Не хочешь еще коньяку?

— Нет, спасибо.

— Может вам, Оливер?

— Спасибо, нет.

— Ну, а я позволю себе еще рюмочку.

— Что случилось, Манфред?

Многоуважаемый господин Лорд наливает себе полбокала, берет его в руки, держит в ладонях, стараясь согреть, и вновь начинает смеяться.

— Скажите, Оливер, вы знаете некую Геральдину Ребер?

— Геральдину Ребер? Да… она учится в моем классе.

— Она вам тоже не нравится?

— Нет… Ну, я бы не сказал, что она непривлекательная. Но не до такой степени, чтобы… А откуда вы знаете Геральдину, господин Лорд?

Господин Лорд выпускает облако табачного дыма.

— Представьте себе, она навестила меня сегодня утром в моем офисе.

— Да, она отпрашивалась сегодня с занятий. Сказала, что плохо себя чувствует.

— Маленькая лгунья, не так ли? Но очень красивая маленькая лгунья.

— И что она хотела от вас?

— Откровенно говоря, ничего подобного со мной еще не случалось. Представь себе, дорогая, молодая девчонка. Ей, Оливер, вероятно, лет восемнадцать?

— Да, восемнадцать.

— Так вот. Эта девчонка приходит ко мне в секретариат и заявляет, что ей нужно со мной поговорить. Ей объясняют, что я занят. Но она настаивает, говорит, это срочно. Секретарша пытается вежливо вывести ее, но она вырывается, пробегает через две приемные и уже стоит перед моим письменным столом. «Господин Лорд? Я хочу вам кое-что сообщить. Меня зовут Геральдина Ребер. В моем классе в институте доктора Флориана под Фридхаймом учится некий Оливер Мансфельд. Он любовник вашей жены».

Манфред Лорд начинает так звонко смеяться, что Ассад просыпается и лает. Лорд гладит собаку.

— Успокойся, мой хороший. Все в порядке. Просто твой хозяин засмеялся.

Ассад замолкает.

— Как вам это нравится? — спрашивает Лорд.

— Она что, сумасшедшая? — спрашивает Верена и убирает ногу с моей ноги.

— Она сумасшедшая, Оливер?

— Я… нет. Я думаю, что нет.

— Что такое? Мясо было слишком жирное?

— Мясо? Какое мясо?

— Мне показалось, вам стало нехорошо.

— Нет, со мной все в порядке, господин Лорд!

— На всякий случай выпейте еще коньяку. И ты, дорогая. Давай тоже рюмочку.

На сей раз он не ждет ответа, а сразу наливает нам по полному бокалу. Я вижу, как дрожит правая рука Верены. Чтобы муж ничего не заметил, она придерживает ее левой. У меня взмокла спина. Слава Богу, помогает коньяк.

— Конечно, она сумасшедшая, эта малышка! — говорит Лорд, осторожно закрепляя слюной оберточный лист своей сигары. — Нет, не оттого, что у нее что-то с головой, а от ревности. И от ревности к вам, Оливер.

Я успел прийти в себя. Теперь ничего другого не остается, нужно занимать активную позицию.

— Да, верно, господин Лорд. Она ревнует. — Я вновь чувствую ногу Верены. Она подбадривает меня. Молодец! Продолжай в том же духе! — Я ходил некоторое время с Геральдиной, но потом бросил ее.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Вы добились своего, и она стала вам неинтересна? Вот таковы мы все, мужчины, — продолжает хозяин дома. — Животные, бесчувственные животные, которые могут растоптать самые нежные женские чувства, дорогая.

Я делаю еще глоток из бокала.

— Девушка еще питает к вам какие-то чувства? — спрашивает Верена.

— Что значит «еще питает»? — опережает меня с ответом господин Лорд. — Она без ума от Оливера!

— О боже мой, нет, — говорю я.

— Вы не правы, Оливер. Она рассказала мне о вас. Она мне очень много рассказала о ваших отношениях.

Господин Лорд гладит Ассада.

— Месть, — говорю я. — Подлая месть. Ну, это ей даром не пройдет.

— Что она рассказала тебе о нас, Манфред? — справляется Верена.

Лорд вновь смеется.

— Прошу прощения, но у этих подростков действительно только секс на уме. Она мне, например, рассказала, какая у вас огромная любовь. У тебя с Оливером.

— Я пожалуюсь директору.

— Не делай этого, Оливер. Малышка опасна.

— Но я не могу это так просто проглотить. Не пойму, господин Лорд, откуда она знает вас и вашу жену?

— Вы же сами сказали: «Месть!» Да, моя собачка, да, женщина, которая хочет отомстить, способна на самые безумные поступки.

Лорд делает глубокую затяжку.

— И что она только ни напридумывала, эта маленькая смазливая девчонка.

— Что же она напридумывала? — спрашивает Верена.

— Я не смог все запомнить, дорогая. Она слишком много рассказывала. Так, подожди-ка, дорогая, ну, например, якобы вы прошлой осенью постоянно ходили в эту старую башню под Фридхаймом. Ты понимаешь, любимая, какую башню я имею в виду.

Теперь моя очередь:

— Какая наглость! Я позабочусь, чтобы она вылетела из школы!

Верена ногой подает мне знаки.

— И в городе якобы вы тоже часто встречались. Оливер, да не волнуйтесь вы так. Такое случается, когда бросают девчонок. Вот она и бесится.

— Господин Лорд, я не думаю, что мне необходимо оправдываться перед вами.

— Оправдываться, дорогой друг? Что за глупость? Вы что, еще не поняли, как Верена и я любим вас? Вы что, думаете, я поверил этой сошедшей с ума от ревности дуре, поверил, что вы любовник моей жены? — Он весь вечер смеется. — Но я все же хочу сказать, что эта девушка поступила очень хитро. Из всех, у кого здесь, во Фридхайме, есть виллы, она выбрала именно нас. Потому что жена у меня такая красивая. Потому что во Фридхайме все знают, как я ее люблю. Потому что все же теоретически — я повторяю, теоретически, — это возможно.

— Что?

— То, что вы могли бы влюбиться в мою жену. Сядьте. Не будем разыгрывать здесь мелодрам. Ну, а разве вы не могли бы влюбиться в мою жену? Неужели вы намерены ее оскорбить?

— Господин Лорд, а что… что вы ответили Геральдине?

— Что ответил? За кого вы меня принимаете? Я распорядился, чтобы ее выдворили. И сказал ей, чтобы впредь она меня не беспокоила. Я имею в виду, что во всем надо знать меру. Она оказалась такой паршивкой — двое моих сотрудников еле вытащили ее на улицу. Она кричала, что готова представить мне доказательства. Не правда ли, все это ужасно забавно? Верена, радость моя, прошу тебя, сядь. Я сам позвоню, чтобы пришел Лео и вытер коньяк. Он делает это лучше. Это надо уметь, иначе на паркете остаются ужасные пятна. Лео! Вы уже здесь? Посмотрите, что случилось: моя жена уронила бутылку.