Йоханнес Зиммель - Любовь - только слово

Берег был далеко за нашими спинами. Обнявшись, скользим по волнам, то взлетая вверх, то резко падая вниз. Тела наши переплетаются, мы прижимаемся друг к другу губами. Я вижу, что мимо нас проплывают бревна с водорослями. А в глазах Верены отражаются бегущие по небу тяжелые штормовые облака. Внезапно гигантская волна отрывает меня от Верены и отбрасывает в сторону. И в то же мгновение я успеваю заметить, как на пляже блеснули две точки. Я не стал пугать Верену, но это были линзы бинокля. Кто-то наблюдал за нами. Кто же?

Первого сентября мы покидаем Эльбу. Погода в этот день стоит плохая, многих на корабле тошнит. Я сижу на палубе рядом с Эвелин. Манфред Лорд пьет виски, а Верена стоит на корме и смотрит в море. Ее волосы развеваются на ветру.

Еще три месяца. Еще только три месяца. Но почему-то опять появляется чувство, что я скоро умру. Выпиваю бокал виски, но тревожное предчувствие не проходит. Оно слишком сильное, и я ощущаю себя совсем опустошенным. Манфред Лорд стоит с бокалом в руке и улыбается мне. Нервы у меня сдают, и я вынужден отвернуться от этой улыбки, не могу ее вынести. Это, конечно, позорно, когда любовник женщины принимает от ее мужа подачки. Но у меня теперь совершенно нет денег. Миссис Дурхам осталась на острове, так что я еду вместе с Вереной, Эвелин, боксером Ассадом и господином Лордом. От Пьомбино до Флоренции я добираюсь на «мерседесе». Это тот же самый маршрут, которым я ехал с миссис Дурхам на ее «форде». Мы совсем мало разговариваем. Идет дождь. Прохладно.

Когда приезжаем во Флоренцию, у нас остается в запасе несколько часов до отхода поезда. В это время господин Лорд решил купить какое-нибудь украшение для своей жены: золотой браслет или цепочку, раз в Италии такое дешевое золото. И сказал он об этом совершенно спокойно и естественно, отдавая при этом своему шоферу, встречающему нас у большого гаража на вокзале, документы и ключи на автомобиль. Господин Лорд изъявил желание перед отъездом еще раз осмотреть город. Билеты на проезд в спальном вагоне у него уже на руках. Они были заказаны еще на Эльбе. Место встречи господин Лорд назначил у поезда, и мы разошлись.

Я брожу по вечерней Флоренции, смотрю на прекрасные здания и мосты. Я так увлекся, что забыл о времени, и, чтобы не опоздать на поезд, мне пришлось на последние деньги, на все, что у меня осталось, нанять такси. Вбегаю в холл вокзала и слышу, что меня уже разыскивают, выкрикивая мое имя. У Эвелин отдельное купе, у меня тоже. Господин Лорд с женой едут вместе. Не доезжая до Болоньи, мы направляемся в вагон-ресторан. Потом Эвелин укладывают спать. Некоторое время мы стоим в коридоре перед купе, смотрим на бегущие мимо огни и пьем кьянти из двух бутылок, которые предусмотрительно прихватил с собой Манфред Лорд. Рюмочку, еще рюмочку, еще одну. Это кьянти очень крепкое, и мне приходится быть осторожным, чтобы не опьянеть и не сболтнуть лишнего. Пора идти спать.

— Спокойной ночи, госпожа! Спокойной ночи, господин Лорд!

— Хорошего сна вам, мой дорогой! Приятных сновидений.

Он оттесняет Верену из коридора так, чтобы она не смогла даже бросить взгляд мне на прощанье. Я удаляюсь в купе, следом заходит проводник. Он просит предъявить мой паспорт и потом протягивает необычный конверт.

— Что это?

— Не знаю, господин. Его для вас передала дама из четырнадцатого купе.

Оставшись один, с нетерпением буквально разрываю конверт, из которого выпадает маленькая пластинка. Я читаю на этикетке: «Il nostro concerto».

Начались занятия в школе. Старые лица, старые друзья, старые враги, директор, учителя, воспитатели. Все, кроме господина Гертериха, который летом уволился и теперь работает заправщиком на шоссе. Рассказывают, что он будто бы сказал Ганси:

— Тут я зарабатываю чаевыми на триста марок больше, чем в школе! И при этом не приходится трепать нервы с вами, остолопами!

Вот такая у него теперь жизненная философия.

О Геральдине могу сказать, что она здорово загорела и вернулась с каникул в прекрасном настроении. Говорит, что загорала целыми днями на мысе Канаверал. Со мной она очень любезна. И я уже начинаю думать, что неприятности в наших отношениях далеко позади. Я так думаю, потому что я идиот, или, как сказал про меня Ноа, «умный придурок». Он тоже вернулся. И Чичита вернулась. Вольфганг вернулся. Только один из ребят не вернулся: Томас. Он прислал нам ужасно печальное письмо, в котором написал, что его отец настоял на том, чтобы Томас остался в Париже. В городе, где находится штаб-квартира НАТО, в котором он теперь будет жить и учиться в интернате. Там же получит и аттестат зрелости.

Из-за того что Эвелин пошла в школу, Верена теперь не может жить на вилле в Таунусе. Ей придется перебраться во Франкфурт.

Директор пока не нашел замену для господина Гертериха. А так как у нас в настоящий момент отсутствует воспитатель, то это очень облегчает мне задачу: исчезать на непродолжительное время. Каждый раз выдумываю оправдания. Не думаю, чтобы им кто-нибудь верил. Меня выручает только то, что я хорошо учусь.

Дважды встречаю Верену с дочкой на выходе из школы. Эвелин самая маленькая из всех малышей. Она выглядит так мило в своем пестром платьице с большим ранцем за плечами. Она вся светится от счастья, когда мы ее встречаем, а потом идем и покупаем вафельное мороженое.

Как-то раз мы взяли такси и поехали на песчаную косу. Туда, где я и Верена когда-то встречались в кафе. Но этого кафе больше нет. На его месте теперь роскошный кондитерский магазин с красивыми, как на картинке, продавщицами и с толстым управляющим. Сидя в такси, Верена тихо шепчет:

— Наше кафе! Наш коньяк! Наш господин Франц!

Это самое проклятое время в моей жизни. Верену я могу теперь обнять, лишь когда уезжает ее муж. У меня нет денег. У меня нет машины. Тетя Лиззи пишет, что маме стало совсем плохо и что она, скорее всего, уже никогда не выйдет из лечебницы.

Если у Верены иногда после обеда появляется возможность, то она приезжает ко мне во Фридхайм. Но это совсем не то, что было прежде. Чрезвычайно осторожничая и всего пугаясь, мы гуляем с ней по лесу и вспоминаем, как хорошо нам было на Эльбе. Вспоминаем зеленые волны, Марциан, морской порт Аззуро. Иногда мы бываем у «Ангела Господня». Листья на деревьях уже меняют свой цвет, они становятся золотисто-красными, желтыми, коричневыми.

Этот год прошел удивительно быстро. Сестра Клаудия всегда очень радушно встречает нас. Мы сидим на скамеечке в глубине парка и держимся за руки, наслаждаясь каждой минутой. Мысли у нас об одном и том же: Верене скоро уезжать во Франкфурт, и мы сможем общаться только по телефону. Если вообще сможем.