Валерий Кормилицын - На фига попу гармонь...

– Мать моя – родина, – только и успел произнести бедненький Буратинка, как какая-то сила, закрутив его винтом, хряпнула о дерево, прилепив носом к стволу.

– Чего это пацан раскувыркался? – удивился Иван Крутой.

– Нашел время цирковое представление устраивать, – прислушиваясь к хрусту ломаемых веток, недовольно заметил Железнов и отпрыгнул с тропы, прячась за дерево, так как прямо на него выбежали шпионы, тащившие бабу.

– Куда дальше-то? – одышливо произнес Билл.

– А вон указатель висит, – кивнул Джек на пришпиленного к березе Буратино, колпачок которого торчал в сторону сторожки.

Когда шпионы исчезли в указанном им направлении, Егор Железнов спрятал в кобуру пистолет и, отряхивая брюки, позвал:

– Господин Буратино, хватит маскироваться…

Но деревянный чекист ничего не ответил.

– В жмурки, что ли, играет? – тоже отряхиваясь, произнес Крутой, направляясь к замершему коллеге.

– Скорее – в жмурики! – высказал свое мнение старлей. – Ба-а! Да у него дополнительное отверстие образовалось… – засунул он мизинец в пулевую пробоину.

– Ну ты че куда не след пальцы-то суешь? Гинеколог тоже нашелся… – пожалел раненного собрата Крутой и, поднапрягшись, сдернул его с дерева, оставив в стволе березы нос.

– Тогда уж не гинеколог, а проктолог, – поправил шефа старлей. – Блин! Да он еще и сифилитик… – хохотнул Железнов, – все сорок удовольствий.

– Да-а-а! – задумался капитан, поворачивая деревянного чекиста то одной, то другой стороной и бормоча: – Гинеколог, проктолог… У всех руки в тепле и деньги в кармане… А ту-у-т?.. – внимательно оглядел росшую рядом сосну без верхушки и, сорвав две небольшие шишки, заткнул раны.

– Нижнюю дырку неправильно заткнул! – сделал хирургу замечание Железнов. – Как будто у него хвост растет… Воткни инородное тело с другой стороны, чтоб на мужика стал похож.

Через минуту пришедший в себя Буратино с ужасом ощутил вместо прекрасного, гладкого, острого носа какой-то шершавый отросток.

– Папин партсигар! – пробормотал он, опустив глаза книзу и увидев там торчавшую из штанов молодую зеленую шишку.

– По-моему, малый от твоих экспериментов опять отключился, – сообщил другу старлей.

– Ну-у, Мальвины у нас нет, чтоб в чувство его привести, потащим раненого на руках, как те два негритоса свою бабу, – направились они следом за шпионами.

Счастливый, словно наткнулся на заросшую маком поляну, латинос, прячась в кустарнике, наслаждался видом изувеченного противника, выставив в его сторону средний палец правой руки.

Мишаня, услышав пальбу, чертыхнулся, снял со стены ружье, не отрывая взгляда от телевизора, где транслировали «Ментов». «А вдруг дело долгое?» – отключил он телик и вышел на улицу.

– Тьфу! Пропасть тебя возьми… на самом интересном месте, – стучала ногами по шифоньеру Кумоха.

– Сапожни-и-к! Судью на мыло-о! – завопил Ерофей, скрываясь в дымоходе и через секунду выныривая из трубы. – О-о! Здорово, Леха! – поприветствовал брякнувшегося на крышу лешего. – Чего тужим?

– Да все эти, то-о-у-у-ри-и-сты! Вот упыри! Костры жгут… Стреляют… Дак и до пожара недалеко…

– Али до смертоубийства… – указал домовой на бездыханную Дуняху, прижавшуюся к негру.

«А это что за юные натуралисты?» – вглядывался в негритосов и их ношу Мишаня и вдруг понял, кого они несли.

– Что с ней? – задохнувшись, бросился к ним.

– Да ничего со мной не случилось… просто сердце обмерло, как стрельбу услыхала, – стукнула по плечу Билла, чтоб опустил на землю. – Мы по делам к тебе, – покраснев, одернула платье.

– А это кто такие? – неприязненно разглядывал негров Мишаня.

Особую антипатию вызвал у него Билл.

«Рикша черномазый», – вспомнил иностранное слово из общеобразовательной географической передачи.

– Наш-то… Уме-е-н!.. Куды-ы та-а-м! – похвалился перед Лехой домовой. Не то что твои забулдыги, десятком слов пользуются, остальные за ненадобностью забыли.

– Ох, толста… толста девка… – высунула из трубы всклокоченную голову Кумоха.

– А на мой так скус… и ничего… – заступился за Дуняху леший.

– На твой скус и синие русалки хороши… – съязвила Кумоха.

– А некоторые, – глянул на нее Ероха, – так и от зеленых тащатся… – дальше договорить не успел, потому как разъяренная Мумоховна, пробкой вылетевшая из трубы, поднатужившись, ухватила за химок Ерошку и зашвырнула в дымоход.

– Ты че, Мумуковна? – отсел подальше леший. – Домовыми швыряисси?.. А зеленый цвет мне ндравнтся… Листики там… Травка всякая… Я про Мишаню хотел сказать, что он доллары любит… – оправдываясь, высунулся из трубы Ероха.

– Мы есть то-о-у-у-ри-сты-ы… – выступил вперед Джек, догадываясь, что стоявший перед ним симпатичный парень с кустистыми бровями неровно дышит к сельской пастушке, вернее, доярке.

– Ребята несколько дней отдыхают за селом на природе, – окончательно пришла в себя Дуня, – сильно потратились и, случайно встретив меня у реки, куда шли поужинать, попросили свести их с покупателем…

– Ноу-ноу-ноу – покупать, – замахал рукой Джек. – Мы есть меняться, – перебил он затянувшееся вступление посредницы. – Вот автоматическая винтовка М-16, – продемонстрировал оружие, – патроны и парочка гранат.

У Мишани второй раз за вечер, выражаясь поэтически, в зобу дыханье сперло.

– Классный винторез, – забыв про изменщицу, схватил он винтовку и, пощелкав затвором, прицелился в сторону крыши.

Ахнув, Кумоха Мумоховна нырнула в трубу, Леха ловко провалился сквозь рубероид, лишь один Ероха, разодрав на груди рубаху, как недавно видел по «ящику», подставил свою волосатую грудь под винтовочный ствол.

– На что меняешь? – задал материально-практический вопрос бывший десантник, прикидывая, что с этой американской «дурой» будет намного безопаснее.

«А то полон лес посторонних», – подбросил на ладони гранату.

– Два мешка картошки, – стал загибать пальцы Джек.

– Луку, луку проси, – подсказал Билл, облизывая губу.

– Пшена пару-тройку килов, – отмахнулся от него Джек.

– Огурчиков, огурчиков не забудь, – волновался агент Билл, с шумом сглатывая слюну.

– Пер-р-екуем мечи на орала! – вспомнил советский лозунг Мишаня.

– Когда я на тебя орала? – обиделась Дунька.

Но егерь опять уже щелкал затвором.

– Ржавая! – сделал вывод. – На один мешок картошки тянет…

После долгого торга ударили по рукам.

– А у меня для тебя подарок! – вспомнил о подруге Мишаня и помчался в дом, через минуту появившись оттуда с дятлом. – Это тебе! – разжал ладонь, и пернатый стукач тут же взлетел и сел высоко на ствол дерева, просигналив оттуда:

– Позор-р пр-р-едателю!

– Гуля-гуля-гуля! – позвал его хозяин, но дятел осуждающе покосился на него единственным глазом и гордо отвернулся.