Александр Зевайкин - Джон и Тимми

Огромные глаза мальчика округлились. Он выдавил из себя страшный вопрос:

— Теперь и нас пришьют?

В ответ Федор крепко обнял пацана, как обнимают спасителя, и с благодарностью шепнул в самое ухо:

— Спасибо, что вспомнил про фильм.

Злиться и обижаться не было времени. В мозгу билась единственная мысль: «Бежать, бежать как можно дальше!» Он отдал мальчику свою темно-синюю олимпийку, оставшись в зеленой футболке, и, прячась за кустами и кучами мусора, как звери, они заспешили прочь.

Через полчаса вышли к обшарпанному зеленому вагончику, колеса которого наполовину вросли в землю. Два разномастных ящика играли роль крыльца. Дверь была на замке. Но больше всего Федора поразили занавески на единственном окне. Создавалось впечатление, что здесь кто-то жил. Странно, но в наше время… Федор заглянул за вагончик. Там между двумя столбами была натянута веревка и на ней трепыхалось несколько невзрачных бесформенных тряпок, среди которых он разглядел синее платьице на девочку лет десяти и яркую детскую панамку. «А что, если…» — в его голове промелькнула неожиданная идея. Он сдернул платье, панамку и заодно прихватил большую линялую куртку грязно-зеленого цвета.

Забравшись поглубже в посадки, он протянул платье Сереге:

— Одень. Оно должно тебе подойти.

— Ты чего!.. — скривился мальчик.

— Они ищут Джона и Тимми, — пояснил Федор. — Они ищут мужчину и мальчика. Понимаешь? На девочку они не обратят внимания. Ты пойдешь впереди, а я — следом. Меня они не видели. Понимаешь? Так у нас меньше шансов привлечь внимание.

— Ты думаешь, они нас уже ищут?

— За такие деньги они перевернут всю свалку, раскопают каждую кучу. Сейчас мы повернем и пойдем по окраине города.

— Куда? — поинтересовался мальчик.

— В городе нам появляться нельзя. В понедельник нас будет искать и милиция, — Федор на минуту задумался. — Есть надежное место. Правда, идти далеко. Но… дня за три, думаю, дойдем.

— Дойдем, — согласился Серега. Сокрушенно вздохнув, он стал превращаться в девочку, и когда все было готово, обиженно пожаловался: — Непривычно без штанов.

Девочка из него получилась симпатичная. Худенькая, болезненная, с огромными печальными глазами. Поля панамки скрывали прическу, нависали над глазами, придавая легкий налет таинственности. Федор остался доволен.

— Ты пойдешь впереди. Я буду присматривать за тобой.

Серега поднял на него огромные глаза. Выдержал продолжительную паузу.

— Я… — он понял Федора с полувзгляда. — Я… сделаю все, как ты скажешь.

Он шмыгнул носом, ссутулился и пошлепал вдоль дороги.

Маленькая хрупкая фигура. Федор смотрел вслед. Злость на весь мир, боль за себя и этого мальчика… Он поймал себя на мысли, фантастической… «А если бы у меня был сын? Ну, примерно такой же…» А почему же… Красивое имя. А может… Он послан… свыше… На место того, что не родила ему жена.

Он уже… боялся за него. Серега шел впереди. Эфемерное создание. Худое, бледное. Девочка. Они прошли пустырь, вышли к брошенной стройке. Груды битых кирпичей, лопнувшие бетонные блоки, ржавые трубы, прутья арматуры, кучи застывшего раствора и останки трактора. Край города. Может, и не стоило сюда заходить. Добрые мысли приходят после времени. Он даже не мог себе представить… В шесть часов утра есть еще такие люди. Черная размазанная фигура накрыла Серегу. Он вскрикнул, завизжал, упал на спину, раздавленный большим человеком. Первое время Федор не мог понять, что это значит. Такое он видел только в кино. Но жизнь… Она бросила его вперед. Он взревел, как раненый медведь, в три прыжка оказался рядом, схватил за шиворот и что было сил рванул на себя. Мужик тут же вскочил и кинулся на Федора, опрокинул его, навалился сверху, стиснув шею крепкими руками. В глазах потемнело от боли в спине. Падая, он сильно ударился об острый угол кирпича. В угасающем сознании мелькнула запоздалая мысль: «Надо было бить в затылок». В жизни Федор почти не дрался, не приходилось. За сотую долю секунды он успел пожалеть, что мамка с папкой в свое время не отдали его в секцию борьбы. Ох, как бы сейчас она пригодилась. Собрав остатки сил, он схватил врага за руки и попытался отвести их, но противник попался крепкий. Федор даже не мог крикнуть мальчику: «Беги!» И тут… Серега и не думал убегать. Он кинулся на злодея, вцепился зубами в ухо и намертво стиснул челюсти. Мужик заорал дурным голосом и тут же забыл про Федора. Он попытался ударить мальчика, но тот находился за его спиной и сделать это было невозможно. Теперь Федор не упустил преимущества. Его правый кулак крепко приложился к носу врага. Тот обмяк и безвольной тушей навалился на Федора. Серега отпустил жертву. Отпрыгнул и застыл напряженный, внимательно следя за продолжением схватки. Федор столкнул с себя врага, подобрал половинку кирпича…

Отбросив кирпич, он схватил мальчика, поднял на руки:

— Серый, ты как?

Огромные глаза мальчишки полыхали испугом. Его трясло. Он смог выговорить только одно слово:

— Зачем?

Федор прижал его к груди.

— Все, все, все, — шептал он в самое ухо и зачем-то крутился на месте. — Спасибо тебе, спасибо, сынок, — последнее слово само собой сорвалось с губ. Волосы щекотали лицо. Мягкие, нежные. От них пахло дорогим шампунем и ребенком. Серега обхватил его шею, доверчиво прильнул… Федор чувствовал его дрожь. Еще никогда он не обходился так с… Тварь. А прилично выглядит: неплохой костюм, галстук, светлая рубашка… Убедившись, что вокруг по-прежнему пустынно, Федор проверил содержимое карманов. В солидном кожаном портмоне оказалась приличная сума денег. Потом отволок безвольное тело в неглубокий котлован, заросший бурьяном. Впервые в жизни он поступил с человеком так. С человеком? Он получил свое, сволочь. Думать о том, жив ли он, Федору не хотелось.

— Все нормально, все нормально, — приговаривал он, больше успокаивая себя, чем напарника. Его самого трясло и мутило. Он старался дышать глубже и думать о чем-то приятном, но… какое тут приятство?

— Чего ему надо было? — не унимался Серега.

— Просто он спутал тебя с девочкой.

— Козел, — обиженно ругнулся мальчик.

— Вытри слезы, — дрожащей рукой Федор смахнул с бледной щеки мальчика крупную слезу и подал ему слетевшую панамку. — Что бы ни случилось — мы едем в деревню к бабушке. Тебя зовут Света. Запомни: Света. А сейчас мы зайдем в магазин и я куплю тебе самую большую шоколадку. Договорились?

Мальчик шмыгнул носом:

— Какой тебе магазин в шесть часов утра?

— Да есть тут недалеко один круглосуточный. Нам надо купить продуктов на дорогу, — он взял мальчика за руку и уже не отпускал до самого магазина.

Безлунная ясная ночь. В августе звезды самые яркие. Небо глубокое, черное, но смотреть на него не холодно, как это бывает в морозные крещенские ночи. Воздух пропитан букетом подсыхающего многотравья. Чуть покалывает шею. Осторожно, стараясь не разбудить доверчиво прижавшегося и сладко посапывающего Серегу, Федор убрал стебель. Умаялся мальчонка. Мыслимое ли дело целый день идти? На ужин они доели остатки припасов, что удалось купить на окраине города. Легче будет идти: нести совсем нечего. Но это мало волновало Федора. Уже подошла молодая картошка. Hазвести костер — проще простого. Она, молодая, печеная — самая сласть. Добавить огурчиков, помидорок. Раздобыть можно. Федор не считал себя профессиональным вором. Вообще никогда не воровал. Но пару корней картошки — можно. Не помирать же с голода. Но то будет завтра. Он гнал мысли о еде. Утро вечера мудренее. Будет день — будет пища.