Яков Шехтер - Любовь на острове чертей (сборник)

«Точно сумасшедшая, — подумал Илья. — И как таким выдают водительские права? А потом еще удивляются количеству жертв на дорогах!»

Он поднял палку и, тяжело опираясь на нее, медленно пошел вдоль тропинки. Колено болело меньше, чем он ожидал. Можно было вполне обойтись без палки, но коль скоро она оказалась в его руках, пришлось играть роль до конца.

Идти было недалеко, женщина почтительно распахнула перед Ильей двери дома, провела в салон и усадила в глубокое кресло с широкими подлокотниками, оббитыми мягкой тканью. Илья удобно откинулся, вытянул ноги и почувствовал себя почти счастливым. День, в общем-то, получился удачным. Он сумел сломать казавшиеся непреодолимыми рамки повседневности, совершил поступок, пока, правда, непонятно к чему ведущий, но поступок. И хоть обстоятельства явно мешали, ему удалось пробиться через преграды и сделать то, что наметил.

Женщина, замершая у порога собственного дома, начала его развлекать. Илья присмотрелся: она явно из восточных евреев. В его районе было полно таких суеверных женщин, они всегда сидели в очереди к его жене, славившейся легкостью рук, и Тамара по вечерам, частенько со смехом рассказывала ему очередное поверье, принесенное клиентками.

«Если хочешь заработок, нужно понюхать свечку, над которой произносят благословение после исхода субботы. Упаси Б-г мужа сразу не сложить субботний талес — такой неразумный поступок подвергает его жизнь опасности. Кто доедает кусок, от которого откусила кошка — забывает половину того, что знал».

Илья только посмеивался. У него не было субботнего талеса, он не зажигал никаких свечек, и ему даже в голову не могло прийти вырывать кусок изо рта у голодной кошки.

«Есть вера, а есть суеверия», — подумал Илья, внимательно разглядывая женщину. Она очень походила на клиенток его жены, отличаясь только кожей, опаленной безжалостным солнцем Галилеи.

«Крестьянка, лет под пятьдесят, недалекая и легковерная», — решил про себя Илья. Как все парикмахеры, он считал себя большим знатоком человеческой натуры и, сделав какое-либо заключение о характере человека, полностью ему доверялся.

— Могу ли я предложить господину Элиягу стакан воды? — робко спросила женщина.

— Да, — милостиво кивнул Илья.

Спектакль ему нравился. Его явно принимали за кого-то другого. Однако почет, с которым ему еще ни разу не доводилось столкнуться в течение всей своей жизни, обрел милость в его глазах.

Женщина принесла нераспечатанную бутылку минеральной воды и одноразовый пластиковый стаканчик.

— Все новое, — она поставила принесенное на маленький столик перед креслом и снова отошла к двери.

Илья откупорил бутылку и жадно осушил два стакан подряд. Подняв глаза на женщину, он понял, что совершил какую-то оплошность.

— Господин пророк пьет без благословения? — робко спросила женщина.

— Черт ее дери, — внутренне расхохотался Илья. — Она приняла меня за пророка Элиягу!

Несколько недель назад он посмотрел по научному каналу ТВ целую передачу, посвященную пророкам и пророчеству, и поэтому считал себя вполне компетентным в данном вопросе человеком.

Ситуация, в которой он очутился, показалась ему и смешной, и удобной. Авантюрная жилка — вот уж чего он сам про себя не подозревал — дремала в нем, придавленная тяжестью быта и монотонностью существования.

— У посланников иные законы, дочь моя, — важно произнес Илья и в подтверждение своих слов налил и выпил третий стакан.

Теперь женщина уже не сомневалась, что перед ней сидит настоящий пророк Элиягу. Ведь он сам признался, сам подтвердил свое посланничество. И она сразу перешла к делу.

— О, господин пророк, — умоляюще произнесла она, протягивая к Илье руки. — Спасите моего мужа!

— А что с ним? — спросил Илья, покрываясь холодным потом. Сейчас с него потребуют доказательств, а он, ха-ха, что он может предъявить, кроме изрядной порции нахальства?

— Полгода назад он упал с трактора и повредил колено. Теперь правая нога не сгибается, Врачи назначили физиотерапию, но предупредили, что шансы на успех невелики. Помогите, прошу вас господин пророк, без мужа хозяйство придет в упадок, а у нас столько долгов, столько долгов…

Женщина горестно вздохнула и устремила на Илью умоляющий взгляд.

— Так-так-так, — лихорадочно заметались его мысли. — Что придумать, что придумать? Можно, конечно, наложить руки и пообещать выздоровление через два дня. А можно, — он даже выпрямился, пораженный проблеском мысли, яркой, словно выстрел.

— Есть у тебя тяжелый железный предмет с деревянной ручкой? — спросил он женщину.

— Есть! — ответила та после нескольких секунд размышления.

— Принеси.

Женщина бросилась из комнаты и быстро принесла большой молоток для отбивки мяса. На деревянную рукоятку была насажена устрашающего вида головка с выпуклыми квадратными зубьями.

— Отлично! — воскликнул Илья. — Зажги газ и раскали хорошенько головку молотка.

Женщина удивленно посмотрела на Илью.

— Раскали хорошенько, — повторил он решительным тоном. — И приведи сюда мужа.

Женщина поспешила выполнить приказание. Скоро из приоткрытой двери — видимо ведущей на кухню — стал доноситься запах нагретого металла, а в комнату на инвалидной коляске въехал крепкий мужчина лет пятидесяти, в криво и явно наспех нахлобученной шляпе.

— Это мой муж, Габриель, — женщина встала позади кресла и опустила руки на его спинку.

— Сей-час, — медленно и строго произнес Илья. — Сей-час я приж-гу твое ко-ле-но. И все прой-дет.

Он вовсе не собирался прикасаться железом к ноге, а поднести раскаленную головку как можно ближе и тут же убрать молоток. Попугать немного больного, чтобы произвести эффект. А дальше… А дальше попросить подкинуть его к ближайшей остановке. Пророки не ездят на автобусах? А пусть думают, что хотят.

Но вышло еще лучше. Когда Илья, сжимая в руке молоток, подошел к лежащему на диване Габриелю, тот закрыл глаза и отвернулся. Его руки, сжимавшие закатанную штанину, дрожали, а на восковом от бледности лбу проступили бисеринки пота.

— Излечись! — воскликнул Илья и стал приближать головку молотка к колену. Он увидел, как Габриель открыл глаза и, скосив их, с ужасом следил за раскаленным железом. До колена оставалось сантиметров десять, как Габриель вскрикнул и, пытаясь отодвинуть ногу, резко выпрямил ее.

— Получилось, — вскричала женщина! — Слава пророку, получилось.

Илья, не веря своим глазам, смотрел на прямую ногу Габриеля.

— Согни ее, — приказал он, отодвигая подальше молоток.

Габриель послушно согнул ногу в клене.

— А теперь разогни.

Морщась и явно преодолевая боль, Габриель выполнил и это приказание.

— Исцелен! — вскричала женщина. — Исцелен, исцелен, исцелен!