Лев Воробейчик - Absolvitor

Легкое дуновение ветра – и письмо падает, залетая под кресло.

Туда, где его не найти.

***

Армия черного человека пополнилась новыми участниками. Черный человек записал имя каждого, кто уже успел вступить на его сторону.

К предыдущим относились:

Вера Крэйган, Фрэнк Крэйган, Виз Коллинз, Джим Сэндер, Виктор Мозер.

Новые приехали на черном грузовике рано утром. Их имена были Пенни Войз, Питер Шеннинг и Эдриан Стауб, ранее известный как Главный.

Восемь человек уже сидели в бывшей гостиной Ника Броди.

Веселье – не тот настрой, чтобы идти судить МакФаллоу – так, видимо, они думали.

Иногда казалось, что они – последние выжившие на земле, смутно осознающие, что именно происходит.

Они странно смотрели друг на друга, припоминая, где и когда могли друг друга видеть.

Внезапно черный человек расхохотался.

Восемь пар удивленных глаз поднялись на него.

Черный человек не мог остановиться. Он понимал всю комичность ситуации и получал наслаждение от беспомощности этих людей.

Коллинз – уволился по собственному желанию. Его жизнь будет вконец испорчена после этого вечера. Он будет страдать в одиночку, пока по закономерности не получит удар ножом в пьяной драке спустя пару лет.

Чета Крэйган – после этого вечера вздохнет с облегчением. Больше у Фрэнка не будет приступов, и они смогут увидеть, как их дочь заканчивает колледж. Фрэнк умрет, когда его внуку будет семь. Он умрет со счастливой улыбкой на лице.

Виктор не поймет того, что произойдет этим вечером. Он закончит свою жизнь в психиатрической лечебнице, крича о нереальности этого мира.

Джим будет жить дальше. Жить, как никогда прежде.

Их судьбы не особенно волновали черного человека. Сценарии их дальнейшей жизни он знал заранее, будто подглядев заранее в книгу таинств человеческой жизни. Наибольший интерес представляли трое новичков. Миссис Войз, мистер Шеннинг, и, конечно же, господин Стауб.

Все они изменились после акта черного человека. Стали живыми, если так угодно будет сказать.

Черный человек знал, что Стауб пытался покончить с собой. Трижды. Он знал, что ничего из этого не вышло.

Он знал, что Пенни пыталась убить его по его же приказу. Солдат, приученный убивать, не смог этого сделать.

Черный человек оказался прав. Теперь, смотря на этого раздавленного старика, он не мог и представить, что когда‑то этот человек мог быть тем самым Главным.

— Привет, Эдриан, — сказал тихо черный человек.

Страуб поднял глаза. В них стояли слезы.

— Я..ненавижу..тебя, — процедил сквозь сжатые губы Главный. – Почему сейчас? Что мы все сделали не так? Я не могу поверить, как раньше я мог…

— Так же, как и дальше, Эдриан, — улыбнулся ему человек. – Я решил просто открыть вам немного правды. Той правды, что все вы заслуживаете.

Эдриан Стауб наконец не выдержал. Железная выдержка этого человека дала сбой. Не смотря на то, что он был в два раза старше и тяжелее человека, он вскочил и бросился на него. Его рот был приоткрыт в порыве ярости, его скулы напряглись и кулак, проверенный временем, опустился на выбритую щеку незнакомца.

Черный человек не пошелохнулся. Казалось, он даже не замечал, как генерал повалил его на пол гостиной Ника и колотил, крича проклятия ему в лицо.

Первой опомнилась Пенни.

Она обняла генерала за плечи и стала шептать ему на ухо что‑то ободряющее.

Спустя несколько минут Эдриан Стауб встал с противника и послал ему уничтожающий взгляд.

Черный человек его даже не заметил.

Это он вводил его в заблуждение последние полгода. Все снимки, присланные Главному — были монтажом.

Великим фокусом черного человека.

Ажиотаж вокруг МакФаллоу был ему лишь на руку.

Он встал, отряхнулся, и посмотрел на часы. Оставалось всего двенадцать часов до суда над Авелем МакФаллоу.

— Надеюсь, все принесли с собой надлежащие костюмы? – поинтересовался он. – Нам нужно немного подготовиться.

Все закивали головами. Все, кроме Главного.

Он плюнул на пол и бросил в лицу черному человеку:

— Мы принесли с собой парадную форму. Военную форму. Какие‑то проблемы?

— Никаких, — заулыбался черный человек. – Так будет даже лучше.

Он отошел в спальню Ника, чтобы кое‑что принести.

Он подготовил кое‑что особенное для Авеля.

Он зашел с тяжелым мешком в гостиную. Восемь пар глаз обратились к нему одному.

— Вы должны выбрать себе по голове. Сегодня вечером случится суд, — с улыбкой произнес черный человек.

Вера первой запустила руку в мешок. То, что она достала, ей совсем не понравилось.

Это была маска. Голова кошки, нельзя было сказать точнее.

Маска Бастет, богини любви в египетской мифологии.

Не самая лучшая маска в тот вечер.

— Ох, — только и смогла сказать тогда Вера.

***

Спустя одиннадцать часов они уже стояли на парадной у дома Авеля. Черный человек был в маске Анубиса, бога смерти. Его безупречный смокинг был спрятан под привычным черным плащом.

Стук в дверь.

Авель открывает им дверь.

На пороге стоят девять человек, выряженных под богов, Авель. Тебе кажется уже пора проснуться.

— Привет, Авель, — глухо доносится из под маски шакала.

Перед Авелем предстали девять теней. Они стояли клином, на переднем плане стоял человек в красивом смокинге, на голове которого была маска шакала.

Голос был ему незнаком.

Он сказал просто:

— Привет, Авель.

Эта фраза прозвучала более чем нелепо. Последние две недели Авель жил в страхе, ежедневно умирая и восставая вновь. Эти две недели уничтожили его полностью и заставили забыть, что такое настоящая жизнь.

А этот человек говорит ему «привет».

Авель начинает хохотать. После вчерашнего разговора с Шеннингом он уже знал, что этим вечером что‑то должно случиться.

Что‑то неприятное для него.

Но вряд ли Шеннинг имел в виду разодетых клоунов, стоящих у него на лужайке.

Шестеро — в вечерних костюмах. Трое — в военной парадной форме.

Слезы застилают глаза Авеля, он сгибается пополам. Его легкие раздувает воздух, лицо наливается кровью, перед глазами стеною встала пелена влаги.

Чьи‑то сильные руки хватают его, чтобы он не упал. Потому что Авель уже не смеется.

Его смех давно уже перерос в рев.

Все эмоции, скопившиеся в нем за эти две недели, наконец нашли свой законный выход.

Две недели назад все было совсем по–другому. Он проснулся от громкого стука, еще не понимая, что это стучится к нему беда.

Большая беда.

Сначала появление того странного черного парня, после – опасения слежки, щелчки в телефоне и постоянный нервоз. Дальше его шизофрения вылилась во вполне обычный катализатор.

Имя этому катализатору – Николас.