Мейв Бинчи - Хрустальное озеро

Невероятно… Лена всегда казалась такой спокойной. Словно знала, что это неизбежно. Что бы ни случилось, ее всегда можно было найти за письменным столом в этом чертовом офисе. Она была замужем скорее за агентством Миллара, чем за каким-то мужчиной.

Брайтонские магазины ломились от рождественских подарков. Лена смотрела в витрины и видела вещи, которые с удовольствием купила бы для своей дочери. Сумочка была набита деньгами. Можно было купить гарнитур — ожерелье и серьги в виде крошечных музыкальных шкатулок Красивую куртку в тон ее волосам и глазам. Маникюрный набор в футляре из настоящей кожи. Чемоданчик с изящной двухцветной полоской, идеально подходивший для постоянных разъездов между Дублином и Лох-Глассом.

Но зачем мучить себя? Она ничего не пошлет дочери.

На это Рождество она никому не будет дарить подарки и ни от кого их не получит. Постарается держаться подальше от церкви, чтобы не зарыдать от звуков рождественского псалма. Не слушать радио, чтобы поздравления с праздником и пожелания счастья не заставили ее вспомнить потерянное.

На пляж обрушивались высокие волны.

Не по этому ли пляжу она шла с Льюисом, когда ждала от него ребенка? Казалось, это было в другом веке, с совсем другими людьми. В тот раз она готовилась получить от Мартина гневное письмо с потоком оскорблений и угроз. И не знала, что в поисках ее тела люди обшаривают дно Хрустального озера.

Что было бы, если бы она могла повернуть время вспять?

Досужие домыслы. Повернуть время вспять невозможно. Бесполезно думать, что было бы, если бы… Нужно думать о будущем. Она шла, ощущая, как к лицу прикасается соленый ветер, а волосы завиваются от влаги. Не видя взглядов людей, недоумевавших, почему красивая женщина без конца бродит взад и вперед, засунув руки в карманы и не обращая внимания на окружающее, погоду и время года.

Потом она нашла кров и села писать письмо Кит. На листочках, вырванных из записной книжки. Это было не в ее стиле. Лена не стала перечитывать написанное, как делала обычно. Вернувшись в гостиницу, она купила конверт, марку и пошла искать почтовый ящик Ей стало немного легче, словно после разговора с близкой подругой.

Когда Кит увидела конверт, лежавший на столе в коридоре, у нее сжалось сердце. Адрес был написан характерным почерком матери. Неужели отец не узнал его? Видимо, нет.

Был канун сочельника. Кит и Филип только что приехали из Дублина. Мора украсила дом. Мама сделала бы это по-другому: она использовала бы только листья, плющ и остролист. Мора же купила украшения из бумаги и фольги.

Дом выглядел празднично. На каминной полке и у зеркала лежало множество рождественских открыток Мора посылала и получала столько поздравлений, сколько Элен Макмагон и не снилось.

Кит ощутила тревогу. Почему мать так торопилась, что написала ей в Лох-Гласс? Кит хотелось прочитать письмо в одиночестве, но об этом нельзя было и мечтать: родные встретили ее с распростертыми объятиями.

Эммет принес ее багаж, включая коробку с экстравагантным новым платьем, купленным на деньги, полученные еще в качестве компенсации за досужие сплетни. Кит потратила на это платье целое состояние и не хотела, чтобы кто-то увидел его до бала; ей пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Когда она сказала Клио, что приобрела платье на предрождественской распродаже, та проницательно отметила: «Такого на предрождественских распродажах не купишь. Ты стала настоящей лгуньей».

Мора предложила ей тарелку горячего супа, отец рвался рассказать, какие дебаты по поводу предстоящего новогоднего бала разыгрались в правлении гольф-клуба. Кит не могла от них отбиться. В конце концов она сбежала в ванную комнату, села на край ванны и начала читать.

Дорогая Кит!

Желаю тебе самого счастливого Рождества как в этом году, так и во всех последующих.

Я очень обрадовалась твоему письму, которое прочитала на вокзале. Вокруг были люди, жившие своей жизнью, ехавшие к другим людям или сбегавшие от них, а я сидела и раз за разом перечитывала твое письмо.

Рада слышать, что Стиви Салливан сумел преодолеть последствия трудного детства и юности. Это должно было закалить его. Конечно, то же самое относится и к тебе. В твоей юности тоже было много тяжелого, но ты справилась. Справилась со смертью матери и слухами, ходившими насчет этой смерти. Ты думала, что твоя мать покончила с собой и отправилась в ад. Потом ты встретила ее призрак, но пережила и это.

Знаешь, мне кажется, вы очень подходите друг другу. Конечно, я переживаю за тебя, как каждая мать, но вряд ли имею право на такие чувства. Наверное, это право было потеряно много-много лет назад.

Спасибо за предположение о том, что Льюис не думает об уходе. Но он ушел. Он собирается жениться на другой. Она намного моложе, и у них будет ребенок Так что эти глава моей жизни закончилась.

Я хотела заверить тебя, что больше не причиню хлопот людям, которым и без того нанесла много вреда. Ты могла подумать, что после ухода Льюиса я стану кораблем без руля и ветрил. Поэтому спешу тебя успокоить: ворошить прошлое я не собираюсь.

Хотя должна признаться, что мне мучительно хочется приехать в Лох-Гласс и увидеть бал, который вы готовите с таким увлечением. Мне казалось, что я смогу наблюдать за ним со стороны. Но пока я писала, поняла, что приезжать не следует. Это может помешать твоему величайшему успеху.

Кит, я желаю тебе счастья! Счастья, мира и спокойствия. Разве не об этом мечтает каждый, когда все сказано и сделано?

Твоя любящая мать

Лена.

Кит сидела в ванной и смотрела на письмо, не веря своим глазам. Оно не было похоже на прежние письма Лены. Короткие рваные фразы, упоминание о вокзале, адрес аптеки и подпись «Твоя любящая мать»…

Льюис бросил ее и собрался жениться на другой. Пережить это Лена не могла.

Кит вела себя как обычно. И была уверена, что никто ни о чем не догадывается. Она заворачивала подарки, разносила рождественские открытки, часами сидела в «Центральной», следила за своим голосом и вежливо улыбалась родителям Филипа, составляя меню. Слушала ворчание Клио, жаловавшейся на Анну, родителей, тетю Мору и Майкла, который даже не позвонил ей перед отъездом в Лондон.

Работа была ее единственным спасением. Когда все будет позади, она подумает, чем можно помочь Лене. Но в данный момент Кит была бессильна. И чувствовала себя совершенно одинокой.

В сочельник она долго не могла уснуть. Мешали мысли о матери, которая лежала одна в своей лондонской квартире. Ах, если бы туда можно было позвонить! Но в Рождество легче соединиться с Марсом, чем с Лондоном. К тому же Лена так расстроена, что может не сдержаться. Телефонный звонок выбьет мать из колеи, и Мора с отцом узнают, что она жива. А вдруг ее услышит Эммет?