Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

– Анна Павловна, вы уж меня извините, – залепетала женщина, – но я считаю себя не чужим для вашей семьи человеком, и потому вот решилась, наконец, поговорить с Вами.

Евгения Петровна вся дрожала от волнения, и Анна, чувствуя недоброе, принялась ее успокаивать:

– Да что с Вами, голубушка? Успокойтесь, – говорила ей Анна. – Что такое Вас напугало? Что случилось?

Евгения Петровна поведала, что ее маленькая кухонка находится между кабинетом Ванина и комнатой отдыха. И иногда ей приходится по делам заходить в эту комнату. Там стенки тоненькие, и все слышно, как на духу: что происходит в кабинете Ванина, о чем говорят у шефа.

– Вы знаете меня, Анна Павловна. Мне чужие разговоры не нужны. Но не ходить же с пробками в ушах.

Анна согласно кивала ей головой, пытаясь угадать, о чем же идет речь? Но ничего путного не приходило в голову.

– Так вот, – продолжала секретарша, – с тех пор, как вы уехали в Англию, у Сергея Арнольдовича появилась странная привычка. Когда он остается один в кабинете, он постоянно с кем-то разговаривает. Один. Я поначалу думала, что по телефону, но однажды подсмотрела в щелочку и вижу, он сидит на диване и говорит, обращаясь к кому-то, рядом якобы сидящему, но там никого не было.

– Как это никого? – переспросила Анна Павловна, явно ошарашенная такой новостью.

– Так, никого нет. Потом всякий раз, когда такое происходило, я стала прислушиваться и даже имя собеседника узнала.

– И кто же он? – со страхом в голосе спросила ее Анна Павловна.

– Не поверите. Но Сергей Арнольдович обычно называет его Иудой. «Брат мой, – говорит, – Иуда».

– Иуда? – переспросила Анна.

– Да, Иуда. Но это еще не все. Иногда он заказывает кофе или чай, или выпить что-нибудь и тоже на двоих. И второй прибор всегда не тронут.

– Вы никому не говорили об этом? – спросила взволнованно Анна Павловна.

– Нет, что Вы. Я бы и вам не сказала, если бы не вчерашний случай.

– А что произошло вчера? – насторожилась Анна.

– Вчера утром он, как обычно, прошел в кабинет, попросил чашку кофе с молоком, как всегда. Через некоторое время слышу, он разговаривает.

– С кем он говорил? – с тревогой в голосе спросила Анна. – Опять с Иудой?

– Такого никогда не было, – продолжала Евгения Петровна, удивляясь не меньше жены шефа. – Городской телефон в руках, а он разговаривает с этим братом Иудой, а потом просит меня соединить с Поповым и дает ему указания. Что делать? А потом опять с этим Иудой говорит. Да так живо будто он и на самом деле здесь. Как такое возможно, не понимаю. Я вот и испугалась, ночь не спала. Слава богу, что Вы пришли. Рассказала, и сразу как-то стало легче.

Анна, как могла, успокоила секретаршу, еще посидела с ней для приличия. Выпили по чашечке кофе, и Анна попросила Евгению Петровну никому об этом не говорить. Сама же попрощавшись, пулей сбежала вниз, велела шоферу везти на квартиру к Цуце Парменовне.

Цуца ждала. Анна позвонила ей из машины, сообщив, что едет.

“Видать что-то случилось», – подумала Цуца, если сама решила приехать. Нечасто такое бывает».

– Фима! – крикнула она в пустоту огромной квартиры, которая была чудом сохранившимся отражением прошлой жизни и всем своим обликом говорящей о незыблемости традиций этой семьи в доме на Никольской набережной.

– Бегу-бегу-бегу-бегу, – послышался из глубины квартиры мужской голос абсолютно лысого человека с мохнатыми бровями в спортивных трениках и белой майке. Ефим Петрович Дратс – так звали этого симпатичного толстяка – был мужем Цуцы Парменовны. И тоже врач, известный врач-психиатр. Будучи на пенсии, он занялся частной практикой. Именно это обстоятельство явилось причиной того, что Анна направилась к ним домой.

– Фимочка, – обратилась к нему Цуца, – к нам едет Аннушка Ванина. Быстренько приведи себя в порядок.

– Есть, – радостно ответил Ефим Петрович, по-военному приложив руку к голове. Аннушку он обожал, и очень любил с ней по-стариковски поболтать. – А в чем причина столь неожиданного визита? – поинтересовался он.

– Не знаю, – ответила Цуца, явно обеспокоенная предстоящим приездом приятельницы и важного клиента.

Она была крупной женщиной с формами, достойными уважения, а малый рост и сухощавость мужа только подчеркивали ее значимость. Смотрелась эта пара и смешно, и симпатично.

Звонок в дверь вывел их из транса, и они вдвоем кинулись в прихожую встречать дорогую гостью. Лицо у Анны было заплаканным.

– Что с тобой, Аннушка? – принялась с порога ее успокаивать Цуца, понимая, что произошло что-то нехорошее.

Цуца проводила Анну в зал и усадила на диван. Ефим Петрович побежал за водой. Отпив воды, Анна глубоко вздохнула.

– Ну, вот и молодец! – подбодрила ее Цуца. – Дыши глубже. Посиди с Ефим Петровичем, а я пока чай приготовлю. Она говорила с грузинским акцентом, который всегда проявлялся, когда Цуца нервничала.

– Я, наверно, к Вам, Ефим Петрович, – обратилась Анна к Дратсу.

Это не было неожиданностью для психиатра. Но для приличия он спросил.

– Почему ко мне, Аннушка? Вы не мой пациент, милая, и слава богу.

– Я не о себе, Ефим Петрович, – снова зарыдала Анна. – Я о Сереже.

И она посмотрела на доктора такими молящими глазами, что ему стало не по себе. – Сергей Арнольдович? – спросил он. – У Анны хватило сил только кивнуть головой.

– Аннушка, – он взял ее руку. – Мы с Цуцей для Вас и Сергея Арнольдовича сделаем все, что можем. И что не можем тоже сделаем. Давайте попьем чаю, и Вы все спокойно, не спеша, по порядку рассказывайте, а мы будем слушать и думать. Договорились?

Анна пересказала супругам все, что услышала от Евгении Петровны. Когда чаепитие закончилось, Дратс обратился к жене:

– Цуца, у тебя на Сергея Арнольдовича вся база есть.

– Да, – подтвердила жена.

– Отправь на мой электронный адрес, я заведу на него карту.

Ефим Петрович забрал Анну в свой кабинет. Это был самый настоящий кабинет врача с удобной для осмотра кушеткой, накрытой белой простыней, и всеми необходимыми медицинскими причиндалами, среди которых выделялся симпатичный блестящий молоточек на столе.

Ефим Петрович залез в компьютер и стал смотреть анализы, кардиограммы, давление – все, что было у Цуцы на Сергея Арнольдовича. Ознакомившись, он серьезно сказал:

– Аннушка, Вы, надеюсь, понимаете, что все, что Вы рассказали, – это весьма серьезно. Но делать какие-либо выводы, основываясь на рассказанном Вами, я не могу. Мне нужен Сергей Арнольдович. Хотя скажу вам прямо. – Я не удивлен. Помните его рисунки, что вы мне показывали несколько лет назад с изображением Иуды и различных стариков. Вы мне тогда еще рассказывали, что он увлечен творчеством Леонардо да Винчи. И мы с вами решили…