Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

Время позднее. Анюта ложится спать. Завтра ей, как всегда, рано вставать. Но она не может уснуть. Ворочается. Ей мешают голоса из кухни, где поздно ужинают новые постояльцы. Потом льется вода в ванной, падает металлический таз… Наконец, все стихает.

Не успевает Анюта вздохнуть с облегчением, как начинаются другие ночные звуки. Слышен скрип пружин тахты в соседней комнате. Анюта включает свет.

Старый, выцветший деревянный эстамп на стене, на котором изображен горный перевал, двигается по стене в такт звукам из соседней комнаты, пока не соскакивает с гвоздика, на котором он еле держался. Падает со стуком.

В это же самое время в комнате квартирантов что-то стукает и катится по полу.

Анюта стоит посередине комнаты в ночной рубашке и прислушивается.

— Вот ироды… Колесико от тахты отлетело, — говорит она с досадой. — Надо завтра не забыть его приколотить.

Женщина смотрит на будильник, который показывает час ночи, качает головой и выключает свет.

Вечер следующего дня. Анюта не спит и не выключает свет. Она смотрит на начавшееся движение эстампа на стене, слышит вчерашние звуки за стеной. Эстамп начинает двигаться все сильнее. Женщина подскакивает и держит его рукой, чтобы он не упал. В это время за стеной опять что-то громко стукнуло, и что-то покатилось.

— Опять колесико отвалилось, — вздохнула Анюта.

Так прошел месяц. И Анюта стерпелась с новыми постояльцами. А что поделаешь — деньги-то нужны. Квартиранты действительно все дни, включая выходные, торговали на рынке. А приходили, практически, только ночевать.

Как-то было воскресенье. На кухне бойко хозяйничали постояльцы. В раковине — размораживалась курица. На столе были свалены кучей продукты. Видно, что квартиранты только что откуда-то приехали.

В кухню входит Анюта. Она хочет просто попить чаю. Но на кухне ей — хозяйке — места нет. Она протискивается к плите, чтобы включить чайник. И в тесноте крохотной кухни сталкивается с грудью и животом «гром-бабы».

Мария при этом зычно хохочет.

А Анюта, которую все это жутко раздражает, делает усилие над собой и, улыбаясь, интересуется: «Празднуете что-то сегодня?»

— Да просто сегодня денек у нас удачный случился, — делится радостью квартирант Владимир. — Покупатель оптовый попался. Вот и освободились пораньше. Хотим это дело отметить…

— Понятно. А я тоже сегодня гостя жду, — неожиданно разоткровенничалась хозяйка квартиры.

— Вот и отлично. Может, посидим все вместе вечерком, поужинаем? Все веселее будет, — говорит квартирант, обращаясь то ли к своей жене, то ли к Анюте.

— А что, я не против, — говорит его жена Мария. — Вот только тесновато у вас.

— Да за это не беспокойтесь. Мы в большой комнате стол накроем… И то правда: вместе живем, а поговорить толком некогда, — отвечает Анюта, тоже вдруг загоревшись идеей общего застолья.

Воскресный вечер. В Анютиной комнате — застолье. За столом попарно квартиранты — Владимир и Мария и Анюта с Василием. В воздухе уже царит то оживление, когда все выпили и закусили.

— Предлагаю выпить за мужскую солидарность! — подмигивает Владимир Васе, чокаясь с ним.

— Нют, добавь картошечки и грибочков, — по-хозяйски распоряжается Василий, выпивая и окидывая взглядом стол.

Анюта уходит на кухню.

— А вот еще такой анекдот… — продолжает Вася, откликаясь на призыв к «мужской солидарности».

— Да ну вас с вашими анекдотами. Надоели, — говорит Мария, вставая и направляясь в сторону совмещенного санузла.

Вася досказывает неприличный анекдот и мужчины хохочут, снова чокаются и выпивают.

— Слушай, Васек, — пользуясь моментом, что они остались одни, тихонько говорит Владимир, — а давай нашими бабами махнемся… Подпоим их еще чуток и…

Вася, хоть уже и пьян, но все же еще соображает, «откуда ветер веет».

— Так я и думал… Значит, заездила тебя твоя баба, — говорит Вася, усмехаясь. И тут же свирепея, добавляет, — а ты, значит, на Нютку мою глаз положил?

Вася встает, тянется через весь стол, хватает квартиранта-мужа за расстегнутый ворот рубашки и бьет со всего маху. При этом Вася задевает свою тарелку с едой и рюмку, которые падают на пол и разбиваются.

В это время на кухне Анюта накладывает в тарелку вареную картошку, щедро посыпая ее жареными опятами. Она слышит, долетающие из комнаты звуки бьющейся посуды и голоса мужчин, которые разговаривают явно на повышенных тонах. Быстро направляется туда.

А тут уже вовсю драка…

— Да вы что, мужики, — пытается разнять дерущихся мужиков женщина.

В потасовке ее толкают, она роняет тарелку с картошкой и грибами на пол.

На шум в комнату спешит квартирантка Мария. Не разбираясь, в чем дело, но видя, что ее мужик побит, «гром-баба» дает тумака Анюте так, что та отлетает на диван. Затем от ее тяжелых ручищ достается и Васе. Неожиданно «гром-баба» падает, поскользнувшись на жареных опятах, рассыпанных по полу.

— Да ты чего ручищи свои мужицкие распустила? Хоть бы спросила, из-за чего драка, — огрызается Василий, пользуясь моментом, пока упавшая грузная женщина приходит в себя.

В это время Владимир, опасаясь, что Вася сейчас проговорится, снова начинает потасовку, стараясь заткнуть ему рот.

За Васю вступается Анюта, оттаскивая от него обозленного постояльца. И под защитой Анюты Вася успевает выкрикнуть визжащим голосом, как побитый щенок из-под лавки: «Да ты хоть знаешь, что твой мужик предлагал? Бабами поменяться… На Нютку мою позарился»…

Мария, поднявшись с пола, недовольно потирает ушибленный бок и осмысливает услышанное. Разворачивается в сторону своего благоверного. Тот начинает пятиться…

— Так ты опять за старое, стервец проклятый, — говорит обиженная и разгневанная женщина.

Далее начинается потасовка, выражаясь спортивным языком, «другой весовой категории». Все падает, рушится, разбивается…

Вася и Анюта пятятся, боясь попасть под горячую руку.

А в это самое время по мере нарастания шума в Анютиной квартире, баба Нюра проявляет беспокойство. Она несколько раз прикладывает ухо к стене. Затем не выдерживает и выходит на лестничную площадку.

Баба Нюра оставляет дверь своей квартиры открытой и тихонько подходит к двери соседки. Слышит крики, доносящиеся оттуда, но зачем-то еще прикладывает ухо к двери и только после этого нажимает на кнопку звонка.

Дверь открывается. На пороге — перепуганная и поцарапанная Анюта с растрепанными волосами.

— Ой! Убиваются, — только и может выговорить она, подразумевая своих квартирантов.

Баба Нюра, испуганно и молча, пятится к двери своей квартиры.

С лестничной площадки в открытую дверь видна часть ее прихожей. В углу на маленькой тумбочке стоит телефон. Баба Нюра хватает трубку телефона и набирает всего две цифры.