Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

— А кто? — любопытствует Вася.

— Какая-то Анюта… Ну, так как: будешь сам разговаривать, или сказать, что у тебя «трубу прорвало на участке»?

Девушки — маляры громко смеются.

— Про трубу не надо, говорит Вася. — Просто скажи, что я еще на участке. Видишь, у нас тут маленький сабантуй намечается. Сам ей позже позвоню.

Девушки смеются снова.

Женщина-диспетчер безразлично пожимает плечами, потом насмешливо смотрит на покривившийся самодельный стол с обыденной для рабочих закуской.

— Ну, как знаешь. Меня просили передать, что там «курица стынет», — добавляет она напоследок и уходит.

При этих словах Василий весьма заметно оживляется.

— Не перевелись еще, значит, заботливые женщины, — говорит он, довольно потирая руки. — Курица это хорошо. Я сам сейчас к телефону подойду.

Он быстро выходит из комнаты, обгоняя диспетчера. Навстречу ему по длинному коридору идут два рабочих ДЭЗа и несут ящик водки, что естественно, не ускользает от Васиного внимания. Он оборачивается на бегу им вслед и вбегает в диспетчерскую. Хватает телефонную трубку.

— Нюточка, мне все передали. Я только что с участка. Слышишь, как запыхался. Скоро буду. Жди…

Вася кладет трубку, и ловит на себе насмешливый взгляд работницы ДЭЗа.

— Ну, ты и артист… Правда, артист.

Вася быстро возвращается в комнату сантехников. Там всеобщее оживление.

— Где разжились товаром? — интересуется он, кивая на ящик с водкой.

Напарник сантехника Васи, один из тех, что встретился ему в коридоре, рассматривает этикетку на бутылке.

— Так мы это…сантехнику в универсаме чинили. А директора попросили с нами натурой рассчитаться, — отвечает он ему, немного заикаясь.

— То-то вижу — забогатели, — ухмыляется Вася.

— А мы думали, ты уже курицу ешь, — говорит ему насмешливо одна из девушек-маляров.

Кто-то из собравшихся в бытовке ест, кто-то пьет. Здесь уже стоит шум и гам. Незаметно, под шумок, Вася наклоняется к ящику с водкой и крадет бутылку. Он прячет ее во внутренний карман своей рабочей куртки и уходит.

Минут через двадцать Вася уже звонит в Анютину квартиру. Женщина радостно распахивает дверь своему гостю.

Васина рабочая куртка, засаленный комбинезон несколько контрастируют с праздничным прикидом и настроением хозяйки. Гость достает из внутреннего кармана куртки только что украденную бутылку водки и вручает ее Анюте как бы в качестве презента по случаю торжества.

— Вась, ну ты бы хоть торт принес… Или вино какое-нибудь сладенькое, женское… По случаю. Ведь я же тебя предупреждала, у меня сегодня день Ангела.

— Нют, ну целый день на работе, только освободился. К тебе вот торопился. А ты с порога — с упреками…

Обиженный тут явно Вася.

— Ладно, иди мойся, переодевайся, — вздыхая, говорит Анюта и берет из рук гостя бутылку водки.

Вскоре помытый, побритый и переодетый в чистую одежду Вася торжественно восседает за столом. Можно подумать, что это он — именинник. Он весь сияет и прямо лоснится от удовольствия, как кот, съевший миску сливок.

— Ну, Нюта, порадовала ты меня сегодня пирогами, — гость проводит рукой в области желудка. — А курица…Ва — ще-е-е. Как поел, так сразу второе дыхание открылось, — Вася с откровенным намеком смотрит на диван.

— Да я давно приметила, ты как мясное поешь, — у тебя всегда второе дыхание открывается.

— И знаешь, что мне особенно нравится? То, что и ресторан, и апартаменты сегодня в одном месте, — ухмыляясь, говорит довольный Вася.

— Да рано еще спать ложиться-то. Посидим рядком — поговорим ладком… Я вот все тебя спросить хочу: ты из Москвы к себе домой не собираешься уезжать? Может, надоело мыкаться на служебной площади, может, по домашней обстановке соскучился?

— Что-то я трезвый сегодня какой-то, — говорит Вася, очень пристально глянув на Анюту.

Вася наливает рюмку горькой настойки, начинает пить, но настойка «не лезет» в горло, и Вася с досадой отставляет рюмку.

— Так из Москвы уезжать не собираешься? — повторяет вопрос женщина.

— А чего уезжать-то? Чего я там не видел? Ни работы, ни денег… А так я матери прибавку к пенсии посылаю каждый месяц.

— А отец как? — пытается продолжить разговор Анюта на тему Васиной родни.

— Да какой отец-то? Он нас в детстве еще бросил. Мать с моим старшим братом вместе живет. Брат женатый. Двое детей у него, — как-то не очень охотно откликается на заданную тему Василий.

Мужчина начинает ерзать на стуле. Ему явно хочется переменить разговор. Но Анюта продолжает «гнуть свою линию».

— Вась, а ты почему не женишься? Тебе уже тридцать… неужели ты ни разу не был женат?

Вася, морщась, опрокидывает недопитую рюмку с настойкой.

— Ни разу… не был, не участвовал, не состоял… Да и когда жениться-то? Я в скорости после армии в Москву подался. В 22 года сюда приехал. И вот уже восемь лет в Москве валандаюсь.

— А ты случайно не помнишь, сколько лет мы с тобой валандаемся, а, Вась? — чуть игриво спрашивает Анюта.

— Не-а… Нют, я на даты не памятливый.

— Так я напомню. Три года уже…

— Так, значит, Нюточка, у нас есть повод выпить за юбилей…

Вася разливает в рюмки горячительную жидкость, но почему-то никто не пьет.

— А вообще, я так понимаю, ты мне предложение делаешь, что ли? — спросил он вдруг без обиняков.

— Вроде того, — продолжает Анюта все так же целенаправленно. — А что? У меня квартира двухкомнатная, хоть и малогабаритка. Жить есть где. Не всю же жизнь тебе в московских унитазах ковыряться… А ты работу сменить не можешь, сразу жилье служебное отнимут.

— Да думал, думал я про свое житье. И не раз.

— А наш дом скоро под снос идет. Уже всех жильцов давно переписали. А сейчас, знаешь, какие хорошие квартиры дают? Однокомнатные — а по площади, как трехкомнатная в нашей «хрущебе»…

— Да знаю, знаю, — кивает Вася. — Я ж сантехник. Каждый день по разным квартирам хожу.

Вася делает гастрономическую паузу, заглатывая вкусный пирожок с капустой.

— Женитьба, Анюта, дело — ответственное. И мы об этом деле еще потолкуем. Что-то мы с тобой сильно серьезные сегодня. Время зря теряем…

При этих словах Вася более, чем выразительно, смотрит на диван.

— Нют, а, Нют…

Спустя какое-то время на постели можно видеть Анюту и Васю. Анюта лежит тихо, повернувшись спиной к любовнику. Но не спит. Глаза ее открыты.

Вася ворочается с боку на бок, вздыхает. Заглядывает в лицо Анюте, которая быстро закрывает глаза, словно спит.

— Нет, я сегодня точно недопил, — тихо, себе под нос, бормочет мужчина.

Он осторожно встает, подходит к столу с едой. В темноте нащупывает бутылку с горькой настойкой и пьет из горлышка. Затем нащупывает тарелку с салатом «оливье», съедает пару ложек, громко чавкая, и снова ложится в постель. И после этого, наконец, засыпает.