Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

Татаромонгол на ходу хватает телефон и быстро идет в комнату.

Старуха какое-то время заторможено стоит на месте с вытянутой рукой, потом разворачивается и идет обратно к себе.

Сквозь открытую балконную дверь виден мачо, разговаривающий по телефону.

В самой комнате очень неуютно, она сильно захламлена вещами. В комнате много картонных коробок, которые обычно используются для упаковки вещей при переезде.

Старая женщина направляется к своей кушетке, но не доходит. Она запинается о валявшуюся пустую бутылку от вина. Падает, задевая бокал, который стоял на полу. Женщина испускает вопль, пытается безуспешно встать. Стекло бокала сильно рассекло ей ногу.

Внук прерывает разговор, входит в комнату, пытается поднять свою бабку.

— Нога, нога! — вопит от боли старая женщина.

Мачо хватает полотенце, которым он недавно вытирал волосы, пытается обернуть ногу старухи, из которой сильно сочится кровь.

С непрекращающимися стонами и воплями, спустя время ему удается перенести татарку на кушетку.

Он брезгливо вытирает кровь на своих руках какой-то кофтой старой женщины и звонит по мобильному телефону.

— Скорая?

Приткнувшись за краешком захламленного стола в комнате старой татарки, сидит врач скорой помощи — мужчина лет пятидесяти, заполняя необходимые казенные бумаги.

— Возраст… потеря крови, есть подозрение на сломанное бедро, — констатирует доктор. — Вы поедете с нами?

— Нет, — жестко ответил внук.

— Ну, тогда хотя бы помогите нашему санитару снести носилки, — сухо отозвался медработник.

На балконе третьего этажа стоит Клавдия Ивановна. Она наблюдает, как ее соседку увозит «Скорая помощь».

На миг глаза старой женщины встречаются с глазами внука татарки, который быстро заходит в дом.

— Бедная Анеля, — только и произнесла Клавдия Ивановна.

В коммунальную квартиру возвращается внук татарки. Осторожно ступая, он останавливается у двери комнаты Клавдии Ивановны, прислушивается. Но оттуда не доносится никаких голосов.

Он доходит до дверей комнаты своей бабки, но не заходит, а топчется какое-то время в коридоре. Затем снова, быстро крадучись, подходит к двери соседки. Снова слушает. Но в ответ — тишина.

Быстро возвращается, сильно хлопает дверью и проходит на балкон, оглядывая прохожих. Затем со злостью несколько раз пинает ногой облезлый пуфик, всем нутром чуя, что длинноволосой блондинки уже и след простыл.

Возвращается в комнату. Сейчас, после всего случившегося, здесь еще больше беспорядка.

Мачо плюхается в кресло, брезгливо сбрасывая с него старую испачканную кровью кофту татарки. Она падает в размазанную на полу лужицу крови вперемешку с осколками стекла.

Он с отвращением смотрит какое-то время на всю эту картину, затем разворачивает кресло в противоположную сторону от неприглядного зрелища и звонит.

— Ринат, извини. Никак не закончим этот разговор, — говорит он с нервозностью в голосе.

— Ну, как бабуля? — резво, почти жизнерадостно поинтересовался тот, кому звонил мачо.

— Увезли в больницу, — ответил Тимур, явственно представляя в этот миг изысканно выстриженную бородку говорившего и его пухлые губы у телефонного аппарата «под старину», которые при этих словах должны были изобразить подобие улыбки.

— Ну, видишь, как все хорошо получается, — отозвался Ринат. — Квартирка совсем опустела. Приходи сегодня, все обсудим. А там, глядишь, и долг тебе прощу.

— Я буду, — тихо, но твердо произнес мачо.

Коридор студенческого общежития.

У комнаты номер «четыре» табличка с цифрой-указателем, висящим над дверью, закрыта небольшим листком бумаги. На листке, прикрепленном скрепками, нарисована цифра «восемь».

Катерина, одетая в ночную сорочку, полулежит на тахте и повторяет тесты по русскому языку к завтрашнему экзамену.

По соседству с ней на тахте в разбросанных бумагах и вещах пытается разобраться Куронэко. У нее звонит мобильник.

— Привет, Ооками! — радостно отзывается она на звонок. Не знаю… Завтра у меня в двенадцать экзамен. Если смогу — то, наверное, ближе к вечеру. Хорошо, хорошо, как всегда…

— А эта Оо… — парень или девушка? — полюбопытствовала Катерина.

— Ооками — мой знакомый-музыкант, джэй-рокер. А само это имя означает — Волк, — пояснила Куронэко.

— Такой страшный?

— Совсем наоборот. Скорей, своеобразный. Если хочешь, могу взять тебя с собой в клуб, где он выступает. Пойдешь?

— Я не знаю, — неуверенно сказала Катя.

В этот момент дверь в комнату открывается, и появляется Алена в коротком халатике после принятия душа.

Она садится на свою тахту, демонстративно молча начинает вытирать волосы. На чистое, отмытое от краски лицо, наносит косметическое «молочко».

Куронэко немного удивленно смотрит на Катю. Потом — на «отмытую» Алену. Потом — снова на Катю, молча отмечая некое сходство между девушками.

— Если кто позвонит, скажешь — я в ванной, — говорит Куронэко, бросая мобильник Кате на кровать.

— Я вижу, вы сдружились с японо-мамой? — не без ехидства вопрошает Алена, как только «девушка в черном» скрылась за дверью ванной комнаты.

— Да что ты к ней все заедаешься? — недоумевает Катя.

— Это я заедаюсь? Да эта тварь сама ведет себя так, как будто я ей на хвост наступила.

— Устала… Спать хочу, — зевает и потягивается Катерина.

— А что ты там все изучаешь?

Катя молча протягивает Алене тетрадку с переписанными в библиотеке тестами по русскому языку.

— Я посмотрю, ладно?

Катя закрывает глаза, не отвечая.

Алена какое-то время с ленцой листает исписанную тетрадку, зевает. Откладывает тетрадь на тумбочку. Расправляет «веером» по подушке длинные невысохшие волосы. Прикрывает глаза.

Входит «умытая» Куронэко в шелковом халате «под кимоно» сиреневого цвета.

Видит то ли спящих, то ли дремлющих соседок, отключает свой мобильный телефон. Разбирает постель. Идет к выключателю. Немного задерживается, еще раз бросая взгляд на спящих девушек. Медленно щелкает кнопкой, на ходу в темноте, сочиняя строки в стиле японской поэзии хайку.

Глаз видит лишь оптический обман.

Мысль — проникает в суть.

А суть — различна…

— Вот идиотка попалась, — шепотом произносит Алена.

Дворик Гуманитарной академии залит солнечным светом.

Здесь небольшими группками толпятся абитуриенты разных факультетов, которые уже написали тест-экзамен. В этой пестрой толпе крутится и Катерина.

В дверях академии появляется ярко-черная Куронэко, которую трудно не заметить, особенного на фоне слепящего солнца.

Катя радостно машет ей рукой и идет навстречу.

Куронэко резво сбегает по ступенькам, не взирая на высоченные каблуки на «платформе».