Ольга Новикова - Гедонисты и сердечная

Оказывается, не бывает законченных романов…

Дома Филипп уже был в полном порядке. Один, совсем один. Накропал страницу – можно расслабиться, отвлечься, музыкальный центр оживить, нажав на серенький пульт. И до Марфы рукой подать – черный «Сименс» лежит рядом.

Но лучше не звонить лишний раз в контору. При Мурате она все равно не может говорить с полной свободой. Да еще вдруг застанешь ее растерянную душу врасплох: все-таки ждет-то, наверное, дубининского звонка. Столько будет надежды в ее приглушенном «алло», а это всего-навсего он.

Умерим эгоизм, а наш кайф – он всегда впереди. Надо только встретить Марфу у метро, перетерпеть ее первоначальную опечаленность, аккуратными вопросами вывести наружу и обезвредить мелкие текущие огорчения.

Но ее хроническая грусть… Она никуда не девается.

Как это лечится? Пробовал даже изучить на себе, прививал-прививал себе душевный недуг, а все равно остался здоровым и в основном счастливым человеком.

Стоило Филиппу погрузиться в негу – как тревожно запищал телефон, а потом затараторил в ухо голосом свояченицы. Мария… Привет на горке!.. Хорошо, хоть не прямо в дверь звонит, а с вокзала. Через час будет.

Есть чем ее накормить?

Конечно, есть. Марфа утром хачапури понаделала, как будто в расчете на незваную гостью.

…Широкое ватное пальто перегрузило вешалку, гвоздь прогнулся, и хлипкое сооружение рухнуло бы, пришибло обоих, но Филипп успел прижать стойку к стене. Лишь рядом с Марфой он всегда так неловок…

Дорожная сумка свояченицы, вроде и невеликая, заполнила прихожую наполовину. Заметив, как много пространства ей требуется, Мария поспешила успокоить насчет времени:

– Я только переночую. Завтра утром в Париж отправляюсь.

Филипп повеселел:

– Ну ты даешь! Молодец! Давно пора.

Не дождавшись новых вопросов, Мария продолжила самоотчет:

– Еду в христианский тур. Автобусом по Европам. Махнула рукой на все. Пусть мои там перебиваются как хотят. Я теперь живу по высшим законам. Не то что Марфа. Она так и прохлопотала всю жизнь, служа только семье.

Не только…

Этого вслух Филипп, конечно, не сказал.

– А ты тоже ведь в церковь не ходишь, – пошла в атаку воинствующая неофитка.

– Слушай, Маш, это же очень личное дело, почти интимное…

– Не нужно интима никакого. Попробовал бы вместе со всеми, в общей молитве… Стою, и мне так хорошо, так хорошо! И ничего больше не нужно.

Филипп уже забыл, что и ему совсем недавно тоже было хорошо.

Эх, Марфу теперь не пойдешь встречать – лучше лишний раз не обнажать их интимную жизнь.

Пошагает она от метро до дома одна, с опущенной головой. И при сестре свою боль ей скрывать придется.

Горько Марфой быть, Марией – сладко.

Ключ в дверном замке жалобно провернулся…

Низок раб наслаждения.

«Мне хорошо…» Это не цель, это средство, это только хворост. Годится, чтобы кинуть в топку труда или самоотверженной любви…