Владимир Лорченков - Копи Царя Соломона. Сценарий романа

Крупно – ботинки, шуршащий гравий под ними.

Солдат останавливается перед чистеньким, аккуратным домом. Дверь полуприкрыта, ее достаточно толкнуть, но солдат, почему-то, бьет ее изо всех сил. Дверь едва не слетает с петель. Полутьма комнат, на кухне стоит полуголая женщина в переднике. Крупно – глаза, тело, снова глаза. Грудь, бедра.

Мы видим, что это сочная, очень красивая женщина лет 35—40.

Мы видим крупно потрет Натана в рамке на столе.

Мы видим солдата, который, ухмыляясь, отбрасывает на диван ружье, начинает было расстегиваться.

– Нет-нет, я сама, – говорит женщина.

У нее севший голос. Так в момент страсти говорят женщины, которые ПО-НАСТОЯЩЕМУ любят трахаться. Солдат демонстративно подымает руки за голову, стоит, улыбаясь. Женщина становится на колени – мы видим на ней туфли на высоком каблуке (купленные, очевидно, в том же секс-шопе, что и передник, можно даже ярлычок показать не срезанный с вещей, и срубить денег на скрытой рекламе – прим. В. Л. – и ползет к солдату. Молодому человеку лет 19, понятно, что это одно из самых ярких впечатлений в его жизни. Мы видим его счастливое лицо.

Общий план – смутно, без порнографии, мы все-таки в ортодоксальной стране, – женщина на коленях, голова у паха солдата.

Потом – нарезка сцен.

…дверь слетает с петель, эта же женщина на кухне, почему-то в чадре, оборачивается испуганно, картинно взвизгивает, солдат набрасывается на нее, борьба, крики, мы видим голые, барахтающиеся ноги…

…темная спальня, горят свечи, на кровати – женщина на коленях со связанными руками, дверь распахивается, в комнату врывается солдат в маске как у арабского террориста…

…дверь, стук в нее, дверь открывается, мы видим на пороге солдата, который застенчиво улыбается, а за ним стоят еще семеро парнишек в военной форме армии Израиля, смущены, но явно любопытствуют…

…. крупно лица солдата и женщины… глядят друг другу в глаза. Женщина улыбается, томно облизывает губы, глядит в глаза солдату, не отрываясь, тот размахивается – и не отрывая взгляда от ее глаз, – дает ей сильную пощечину. Она подмахивает, но не отрывает взгляда (прим В. Л. – это очень сложная сцена, взгляд должен сыграть здесь роль 100 порноактеров, если нужен дублер, то я с удовольствием)…

…солдат и женщина голые – в синяках, искусанные, исцарапанные, ползут быстро – он к ней, она от него… нагоняет, валит на пол, придушив, бьется на ней, она хрипит, взгляд безумный, счастливый…

…она сидит у окна, голая совершенно, курит, он подходит к ней – тоже голый, – кладет голову ей на плечо. Она закидывает руку ему за голову, глядя в окно, слегка царапает спину ногтями… Крупно – окурок, который медленно вжигается в деревянный подоконник. Дерево дымится, но окурок гаснет, он – наполовину в подоконнике… Крупно – маникюр, рука женщины, она вынимает окурок из выжженного следа, сует себе в рот – она вся в поту, дышит прерывисто, волосы растрепаны – и вновь прикуривает…

Общий план деревушки. Домик в конце улицы. Раскрывается дверь. Выходит солдат – совершенно измочаленный, еле держится на ногах, – делает несколько шагов. Мелькает тень в окне. Оборачивается. В окне что-то снова мелькает. Улыбка. Что-то белеет. Снова темно. Солдат решительно – если бы в эту минуту его забросили в Ливан, компания бы закончилась безусловным поражением арабов, – поворачивается и возвращается. Дверь не захлопывается. Покачивается. Ветер, песок летает. Небо, хищная птица, силуэт военного самолета.

Дикие крики счастливой женщины – из дома.

Тишина, общий план местности. Из домика выходит солдат. Выглядит как человек, попавший под каток, и чудом спасшийся. В окне что-то мелькает, но солдат уже не оборачивается. Нечетким шагом идет по дорожке. Поправляет автомат. Останавливается на полпути, «чуть не забыл» – написано на его лица.

Снимает с пояса гранату, вырывает чеку, бросает в окно одного дома|, бросается оземь.

Камера опускается на дорогу вместе с пылью, которая окутывает голову солдата. Тот поднимается, сворачивает на боковую улочку, проделывает фокус с гранатой…

Крупно – солдат в пыли и штукатурке, стоит у бункера. Дверь. Абсолютная тишина.

Солдат закуривает, задумчиво, – но жадно, в пять затяжек, – выкуривает сигарету. Бросает окурок на землю, наступает на него. Вспомнив что-то, усмехается. После этого действия

Резко хватает штурвал на двери бункера, и рывком крутит его.

Дверь распахивается.

Крупно – черный проем, из которого, словно грешники из ада, выходят по одному люди. Они уже не так взбудоражены, как перед «налетом», и фразы звучат резче, четче, внятнее – потому что их говорят по очереди, и не все. Камера поднимается над ними, и мы видим цепочку, выходящую из бункера, сверху:

–… сволочи, когда же это кончится?

–… ная Рахиль, уже пятый раз в этом году и в ее дом.

–… де, кстати, Циля?

– Эта соня, наверное, опять дрыхла.

– Дуракам везет…

– Ее муж разведчик, может и она… хватит вам языками болта…

Крупно – лицо солдата, как спортсмена после хорошей тренировки. Смотрит на людей безо всякого выражения, поворачивается, идет – один раз едва не падает, потому что ноги не гнутся – к своему посту. Выглядит как жертва бомбежки, одежда грязная, изорванная, волосы растрепанные, на щеке ссадины, на скуле – небольшой синяк… Крупно – спина. Крупно – лица людей, провожающих его взглядами. Молчание, шорох гравия под ногами солдата…

– Ладно мы, – говорит кто-то.

– Да уж… – говорит кто-то.

– Там-то мы в безопасности, сидим себе, треплемся… – говорит кто-то…

– Можно сказать, побывали на подземном курорте, – говорит кто-то…

– А ОНИ? – говорит кто-то…

Снова шуршание гравия, молчание, солдат в проеме двери наблюдательного поста.

– Бедные мальчики из ЦАХАЛ, – говорит то-то.

Мужчины незаметно распрямляют спины, женщины явно потекли – по крайней мере, глаза точно, дети глядят на солдатика, как земляне на Брюса Виллиса в фильме про астероид…

Крупно – реющий флаг Израиля над поселением.

Из-за яркого Солнца за флагом нам кажется, что полотнище объято пламенем.

***

Реет флаг в ночи.

Светает, и мы видим, что это флаг Молдавии. Причем мы видим это не из-за цветов флага, а из-за герба посередине (цвета еще не различимы, довольно темно). Камера опускается и показывает Натана, который стоит, ежась, у порога придорожной гостиницы. Он держит в руках какой-то аппарат, похожий на мобильный телефон, у него на голове наушник. Натан похож на Рассела Кроу из того фильма, в котором австралиец еще раз продемонстрировал миру правдивость стереотипа о тупости австралийцев, когда спас Бреда Пита на 89 минуте фильма, хотя даже дебил мог бы сделать это уже на 40—й.